Орёл и решка (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Орёл и решка
Жанр

трагикомедия

Режиссёр

Георгий Данелия

Продюсер

Юрий Кушнерёв

Автор
сценария

Георгий Данелия
Сергей Дернов

В главных
ролях

Кирилл Пирогов
Полина Кутепова

Оператор

Геннадий Карюк

Композитор

Гия Канчели

Кинокомпания

Мосфильм.
Киностудия «Ритм».
Диалог интернейшнл.
Роскомкино

Длительность

83 мин

Страна

Россия Россия

Год

1995

IMDb

ID 0114054

К:Фильмы 1995 года

«Орёл и решка» — художественный фильм режиссёра Георгия Данелии по мотивам повести Владимира Маканина «На первом дыхании».





Сюжет

Главный герой Олег Чагин (Кирилл Пирогов), инженер-газовик, приезжает с Севера, где зарабатывал деньги на свадьбу, в Москву — по сообщению, что его невеста Лена уже вышла замуж за другого — Вадика Климова. Олег собирается вернуть Лену обратно. Хитростью он устраивается к Лене на работу, но всё безуспешно. Случайный знакомый — «новый русский» Гоша (Леонид Ярмольник) оставляет Олегу квартиру, так как уезжает по делам в Гонконг. Олег увлекается другой девушкой — Зиной Прищепкиной. У Зины есть бывший муж — зэк, к которому девушка летит на свидание. Олег сопровождает Зину на самолёте в Сочи (денег с Севера пока хватает на всё). Случается так, что Лена попадает в автокатастрофу и оказывается в больнице в тяжёлом состоянии, о чём знакомый сообщает Олегу. Олег возвращается в Москву, тайком проникает в больницу и узнает, что больной Климовой может помочь только очень дорогое лекарство, которое некому купить. Олег покупает это лекарство и передаёт его доктору, лечащему больную Климову. После этого у него украдена куртка, в которой он держал все свои деньги. Теперь ему приходится подрабатывать на разных грязных и тяжёлых работах, пытаясь добыть хоть какие-то средства на существование. Квартиру Гоши Олег сдаёт цыганам (которые впоследствии, разорив квартиру и не заплатив, сбежали), ему негде жить — он ночует в подъездах и получает тяжёлое воспаление лёгких. Случайно ему встречается та самая Зина, которая приводит Олега домой, лечит и ухаживает за ним. Болезнь длится долго, а когда, наконец, отступает, Олег узнает, что Лена уже выписана из больницы, её состояние не было таким тяжёлым, а по иронии судьбы Олег добывал средства на лекарство для однофамилицы мужа Лены, лежавшей в той же палате. Оказалось, Лена не взяла его фамилию. Воодушевлённый, он отправляется к Лене домой, но попадает прямиком на помолвку Лены и хирурга из больницы, в которой она лежала. С Вадиком её отношения разорваны. Олег возвращается на Север вместе с Зиной. Под влиянием возникшего чувства к спасшей его девушке Олег называет в честь Зины буровую установку «Прищепкиной».

Информация о фильме

Бюджет картины был небольшим, поэтому на съёмки в Сочи киногруппа вылетела всего на два дня[1]. Эпизоды, связанные с пребыванием героя на Севере, снимали в Новом Уренгое. Для нескольких московских сцен Георгий Данелия предоставил собственную квартиру[2].

«Орёл и решка» тяготеет к комедии, однако на одной из пресс-конференций режиссёр назвал свою картину «лекарством против стресса» и это сочетание стало неформальным жанровым определением фильма[3].

Отличия от книги

В повести действие происходит ещё в советские времена, тогда как в фильме оно перенесено уже в 1990-е гг. Девушку главного героя в фильме зовут Лена, в книге — Галя. Сюжетная линия о том, как Чагин, ни о чём не подозревая, по ошибке помогал с лекарством и дорогостоящей операцией не своей возлюбленной, а однофамилице её мужа (поскольку Лена решила оставить свою девичью фамилию), в повести отсутствует. Если по финалу фильма становится ясно, что в итоге Чагин и Зина поженились, уехав на его место работы на Север, то в книге главный герой просто попрощался с девушкой, вернувшись в свой маленький городок, к прежнему начальнику, с которым поссорился в самом начале повествования из-за письма друга, где Чагин узнал, что его невеста вышла замуж.

В ролях

В эпизодах

Съёмочная группа

Награды

Напишите отзыв о статье "Орёл и решка (фильм)"

Примечания

  1. Г. Данелия. Тостуемый пьёт до дна. — М., 2005. — С. 113-115. — 352 с. — ISBN 5-699-12715-1.
  2. [www.paradisegroup.ru/rolan_magazine/?issue=2003108-34&article=154385 Г. Данелия и Г. Данелия — совсем не одно и то же] // "Октябрь, 2003, № 3
  3. Данелия Г. Н. Безбилетный пассажир. — М.: Эксмо, 2004. — С. 213. — 416 с. — ISBN 5-699-01834-4.
  4. Указ Президента Российской Федерации от 29 мая 1997 года № 532
  5. [www.imdb.com/title/tt0114054/awards?ref_=tt_awd Oryol i reshka (1995), Awards]. IMDb. Проверено 4 ноября 2013.
  6. [www.kinotavr.ru/ru/history/winners/ Призёры «Кинотавра»]. Официальный сайт «Кинотавра». Проверено 4 ноября 2013.
  7. [www.russiancinema.ru/films/film4404/ Орёл и решка]. Энциклопедия отечественного кино. Проверено 4 ноября 2013.

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Орёл и решка (фильм)

Отрывок, характеризующий Орёл и решка (фильм)

Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.


В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.