Синагога Ор-Авнер

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ор Авнер»)
Перейти к: навигация, поиск
Синагога
Синагога Ор-Авнер
узб. Or-Avner sinagogasi
евт. Синагогаи Ор-Авнер
Страна Узбекистан
Город Самарканд
Конфессия иудаизм
Строитель Ёсеф бен або Мамон Алишаев и местная община бухарских евреев
Архитектор неизвестно
Основатель Ёсеф бен або Мамон Алишаев
Основные даты:
Конец XIX векастроительство
1923 годпередача синагоги Ёсефом Алишаевым местной общине
1927 годвозобновление функционирования синагоги после недолгой паузы
1995 годвыкуп синагоги Левом Леваевым и начало полного фукнционирования
Статус действующий
Координаты: 39°39′06″ с. ш. 66°55′48″ в. д. / 39.65167° с. ш. 66.93000° в. д. / 39.65167; 66.93000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=39.65167&mlon=66.93000&zoom=12 (O)] (Я)

Синагога Ор-Авне́р, с 1927 года по 1994 год Синагога Ёсе́фа Алиша́ева (узб. Or-Avner sinagogasi; евт. Синагогаи Ор-Авнер) — синагога, расположенная в новой части города Самарканд, Узбекистан. Является одной из двух ныне действующих синагог Самарканда.



История

Данная синагога была построена в конце XIX века известным бухарским-евреем, купцом и богачом — Ёсе́фом бен або́ Мамо́н Алиша́евым. В 1923 году Ёсеф Алишаев решит переехать с семьёй в Палестину и оставляет синагогу местной общине бухарских евреев в память о недавно умершей дочери по имени Фрехо́.

Ёсеф Алишаев имел прозвище Мамо́н (на иврите означает финансы) по наследству от своего известного прадеда Ёсефа Мамона Магриби́, переехавшего в Бухару в 1793 году. После приезда в Палестину, Ёсеф Алишаев в 1930-е годы построил в Петах-Тикве синагогу, которая находится на улице Ротшильд и функционирует до сегодняшнего времени.

После недолгой паузы, данная синагога заново начала функционировать с 1927 года. Расположена в новой части города Самарканд (так называемый «Русский Самарканд»), на улице Ялангтуша. Является самой крупной синагогой среди всех когда либо существовавших синагог в этой части Самарканда. В «русском Самарканде» всего существовало 4 синагоги (в старом городе в начале XX века их было более 30). Две из них — синагоги Пинхаса Абрамова и Шломо Софиева — работали до 1928 года, и только одна, принадлежавшая Завулону Мошееву, закрылась в 1940 году. В этом здании долгое время находился «Дом санитарного просвещения» и городской отдел министерства здравоохранения. И только синагога Ёсефа Алишаева работает до сегодняшнего времени.

С 1927 года синагога работала под руководством раввина Даниэля Шакарова. В советское время она часто закрывалась, но советские власти не могли её отнять, поскольку в ней жили несколько еврейских семей. В годы независимости Узбекистана религиозная община Багишамальского района Самарканда зарегистрировалась в министерстве юстиции и вела активную деятельность в этой синагоге под руководством раввина И. Шимонова. В 1995 году это здание выкупил известный израильский бизнесмен бухарско-еврейского происхождения, миллиардер, президент Всемирного конгресса бухарских евреев — Лев Авнерович Леваев, и синагога стала называться «Ор-Авнер», в честь отца Леваева.

Внешние ссылки и источники

  • [www.e-samarkand.narod.ru/iudaism.htm Иудаизм и синагоги в Самарканде]
  • [eajc.org/page18/news17018 Еврейская община Узбекистана]
  • [www.asia-israel.co.il/Синагоги-бухарской-общины-в-средне-азии.html Синагоги бухарских евреев в Центральной Азии]

Напишите отзыв о статье "Синагога Ор-Авнер"

Отрывок, характеризующий Синагога Ор-Авнер

– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.