Осада Албазина (1685)

Осада Албазина 1685 года
Основной конфликт: Русско-цинский пограничный конфликт второй половины XVII в.
Китайский рисунок осады Албазина
Дата	4 — 23 июня 1685 года
Место	Албазино, ныне Амурская область, Россия
Итог	победа цинских войск
Противники
Империя Цин Русское царство
Командующие
Лантань Алексей Толбузин
Силы сторон
3-5 тыс. чел. 30 орудий 450 чел. 3 орудия
Потери
неизвестно около 100 чел

Осада Албазина 1685 года — первый этап борьбы между Русским царством и Цинским Китаем за главный русский опорный пункт на реке Амур.

Предыстория

Установившаяся в Китае с середины XVII века маньчжурская императорская династия Цин не признавала присоединения к России приамурских земель, которые считала своими родовыми владениями, но до того фактически не контролировала. В 1682 году отношения между Россией и Китаем обострились, оба государства принимали меры по усилению своего присутствия на Амуре. Россия учредила отдельное Албазинское воеводство, направив на Амур воеводу А. Толбузина с отрядом служилых людей, организовывались новые поселения в бассейне реки Зея. В сентябре 1682 года китайский император дал поручение сановникам Лантаню и Пэнчуню оценить возможности вытеснения русских из Приамурья.

Фудутун Пэнчунь занимал должность верховного командующего, но фактически роль организатора и руководителя военной операцией играл Лантань, которого русские называли «воеводой» и отдавали должное его военным способностям. В ноябре Лантань с небольшим конным отрядом побывал вблизи Албазина, где объяснил своё появление охотой на оленей. Русские и маньчжуры обменялись подарками. По результатам своей рекогносцировки Лантань составил доклад об организации военной экспедиции против Албазина, деревянные укрепления которого он оценил как слабые.

Император Канси и Военный совет (Цзюньцзичу) в марте 1683 года издали ряд распоряжений по подготовке военных действий на Амуре. Главное внимание уделялось снабжению продовольствием в отдаленной пустынной местности сравнительно небольшого для Китая войска. Для этого надлежало собрать с местного населения в Маньчжурии 3-летний запас продовольствия, впоследствии войска должны были завести собственные посевы. На Сунгари строилась речная флотилия, которая должна была перевозить войска и провиант на Амур. В 1683 году Лантань, появившийся на Амуре с передовыми силами, окружил близ устья реки Зея своей флотилией и заставил сдаться струги русского отряда Григория Мыльника (70 чел.), следовавшего из Албазина в зейские остроги и зимовья. После этого русские оставили без боя Долонский и Селемджинский остроги. В Верхнезейском остроге 20 русских казаков оборонялись против 400 маньчжур до февраля 1684 года. Ланьтань основал в качестве передовой крепости на правом берегу Амура крепость Айгун с земляными укреплениями. В 1684 году, продолжая подготовку к переброске на Амур основной армии, маньчжуры беспокоили окрестности Албазина набегами небольших конных отрядов, разорявшими окрестные деревни; крестьяне оттуда спасались за стенами укрепленного города. В Западной Сибири был набран отряд служилых людей для усиления гарнизона Албазина, но он двигался по сибирским рекам и волокам к Амуру очень медленно.

Оборона Албазина

В начале лета 1685 года значительная цинская армия (по китайским данным — 3 тыс., по русским — 5 тыс. человек, не считая конницы) на кораблях речной флотилии двинулась от Айгуна вверх по Амуру. В Албазин было послано два казака из отряда Мыльника с указом Лифаньюаня (учреждения по связям с вассальными землями); от русских под угрозой смерти требовали немедленно уйти с Амура. 10 июня цинская флотилия появилась вблизи Албазина. В этот момент к нему подходили плоты со спешившими укрыться за крепостными стенами 40 жителями деревень с верховий Амура. Маньчжурские корабли обстреляли плоты из пушек и захватили их, пленив крестьян.

Два последующих дня цинские войска строили вокруг Албазина осадные сооружения, позиции для артиллерии. Напротив северной крепостной стены были установлены наиболее мощные «ломовые» пушки. Когда они открыли огонь, оказалось, что бревенчатые укрепления Албазина, предназначенные для защиты от туземных стрел, не выдерживают попаданий из тяжелых орудий. По словам очевидцев, бывали случаи, когда китайские ядра пролетали город насквозь, пробивая и северную, и южную стену. В результате вспыхнувших пожаров в Албазине сгорели хлебные амбары и церковь с колокольней. Была подбита одна из трех русских пушек. Жертвы артиллерийских обстрелов составляли около 100 человек.

В Нерчинске воевода Иван Власов подготовил отряд для похода на помощь Албазину (100 человек с 2 пушками). На помощь Албазину спешил и отряд из западно-сибирских острогов под командованием Афанасия Бейтона, однако в Забайкалье он оказался связан боями с монголами. Подкрепление опоздало. Ранним утром 16 июня цинские войска начали общий штурм. Защищавшие Албазин гарнизон и люди «всякого звания» не давали маньчжурам преодолеть окружавшие крепость ров и вал и забраться на полуразрушенные укрепления. В 10 часов вечера маньчжуры отступили в свой лагерь. Лантань отдал приказ готовить новый штурм; маньчжуры заваливали крепостной ров хворостом, так что русские решили, что их готовятся сжечь вместе с городом. Отогнать противника от стен албазинцы не могли, так как у них подошли к концу запасы пороха.

Сдача и разрушение Албазина

Воевода Толбузин обратился к Лантаню с предложением вывести гарнизон и жителей из Албазина в Нерчинск. Цинское командование настаивало на уходе русских в Якутск, считая, что Нерчинск также находится на маньчжурских землях. Однако Толбузину удалось настоять на отступлении вверх по Амуру, что было для русских гораздо предпочтительнее, чем переход через горный хребет в Якутию. 26 июня 1685 года русские беспрепятственно покинули город и двинулись на запад. Лантань уничтожил строения Албазина и, считая свою миссию выполненной, отошел к Айгуну. Там был оставлен гарнизон в 500 человек, остальные цинские войска ушли по Сунгари на юг в Маньчжурию.

Восстановление Албазина

В конце июня в Нерчинске собрались и бывшие албазинцы, и опоздавшее к ним подкрепление. Не желая себе «побежную славу из Албазина учинить», русские решили попытаться вернуть себе город. В середине июля из Нерчинска вниз по Амуру был послан русский разведывательный отряд. Узнав, что цинские войска покинули разрушенный Албазин и даже не сняли посевы в окрестных деревнях, воевода Толбузин при поддержке нерчинского воеводы Власова немедленно организовал поход для восстановления главной русской крепости на Амуре. Заранее выслав вперед 200 конных казаков Бейтона, 27 августа 1685 года на пепелище Албазина прибыл на стругах сам Толбузин с войском из 514 служилых людей и 155 промысловиков и крестьян, которые до зимы отстроили заново город и несколько деревень. Таким образом, несмотря на военную победу Цинскому Китаю не удалось вытеснить русских из Приамурья, и в следующем году военные действия были продолжены новой обороной Албазина.

Литература

• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/XVII/1680-1700/Rus_kit2/framepred1.htm Вторжение маньчжуров в Приамурье и Нерчинский договор 1689 г. // Русско-китайские отношения в XVII в. М., 1972]
• [www.milresource.ru/Russia-China-3-2.html Попов И. М. Россия и Китай: 300 лет на грани войны. М., 2004]
• Артемьев А. Р. [ostrog.ucoz.ru/publ/1-1-0-6 Новые материалы о героической обороне Албазинского острога в 1685 и 1686—1687 годах.]
• Александров В. А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). Хабаровск. 1984. С. 136—143
• Беспрозванных Е. Л. Приамурье в системе русско-китайских отношений. М., 1983. С. 37-44.
• Мелихов Г. В. Маньчжуры на Северо-Востоке (XVII в.). М., 1974. С. 167—169

Отрывок, характеризующий Осада Албазина (1685)

– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.


В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.