Осада Грунло (1595)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Осада Грунло
Основной конфликт: Восьмидесятилетняя война

Осада Грунло
Дата

14 — 24 июля 1595 года

Место

Грунло, Гельдерн, Нидерланды

Итог

победа испанцев

Противники
Республика Соединенных провинций Испания,
голландский гарнизон
Командующие
Мориц Оранский Кристобаль Мондрагон,
Ян ван Стирум
Силы сторон
6000 пехотинцев, 200-300 кавалеристов, 16 орудий 600 пехотинцев гарнизона, 7000 испанских пехотинцев, 1300 кавалеристов
Потери
неизвестно неизвестно
 
Нидерландская революция
Остервел –

Дальхайм – Гейлигерлее – Гронинген – Йемгум – Жодуань – Брилле – Гус – Харлем – Флиссинген – Борселе – Харлеммермер – Зёйдерзе – Алкмар – Лейден – Реймерсвал – Мок – Зирикзе – Антверпен(1) – Жамблу – Рейменам – Девентер(1) – Маастрихт(1) – Бреда(1) – Антверпен(2) – Эмпел – Боксум – Зютфен – Берген-оп-Зом(1) – Непобедимая армада – Английская армада – Бреда(2) – Девентер(2) – Хюлст(1) – Грунло(2) – Хюлст(2) – Тюрнхаут – Грунло(3) – Ньивпорт – Хертогенбос(1) – Остенде – Слёйс – Грунло(4) – Гибралтар(1) – Плайя-Хонда – Гибралтар(2) – Берген-оп-Зом(2) – Бреда(3) – Баия – Пуэрто-Рико – Грунло(5) – Матансас – Хертогенбос(2) – Албролос – Bruges – Слак – Маастрихт(2) – Синт-Мартен – Лёвен – Шенкеншанс – Лизард-Пойнт – Бреда(4) – Венло – Калло – Гелдерн – Дюнкерк – Даунс – Провиденсия – Хюлст(3) – Сан-Висенте – Хюлст(4) – Манильский залив – Пуэрто-де-Кавите

Осада Гру́нло — осада голландскими войсками под командованием Морица Оранского города Грунло в ходе Восьмидесятилетней войны. С прибытием испанской армии Кристобаля Мондрагона Мориц был вынужден снять осаду. Два года спустя, в 1597 году, Мориц вернулся к Грунло и взял его после 17-дневной осады.





Предыстория

Укрепленный город Грунло был небольшим, но относительно важным город на востоке республики, в частности, ввиду его расположения на границе с немецкими территориями. Он занимал стратегическое положение на торговом пути между Германией и голландскими ганзейскими городами, такими как Девентер и Зютфен. Расположенный в труднодоступной области город на протяжении веков укреплялся крепостью со рвом, а также валами и пушками. Грунло наряду с Антверпеном и Утрехтом был одним из немногих городов в Нидерландах с современными оборонительными сооружениями, другие города по-прежнему надеялись на средневековые стены[1]
. С 1580 года Грунло неизменно находился под контролем испанцев. С 1590 года штатгальтер Голландии, Зеландии и Утрехта Мориц Оранский начал наступление против испанских войск Алессандро Фарнезе, герцога Пармы. К 1594 году в голландских руках находились Бреда, Девентер и Зютфен. Чтобы начать наступление на Энсхеде, Олдензал и Линген, Морицу требовалось установить контроль над Грунло. Из-за наличия сильных укреплений Мориц отказался от штурма города и отправился на Линген. Однако как только он укрепил армию он, наконец, начал свою кампанию против Грунло[2].

Осада

14 июля 1595 года Мориц Оранский подошел к Грунло с 6000 пехотинцев и кавалеристов и 16 орудиями. В пути случилась задержка из-за того, что одна пушка утонула близ Врагендера. Губернатор Грунло Ян ван Стирум с войском в это время находился в Гооре. Он поспешил в Грунло. но попал по пути в засаду голландцев и потерял по крайней мере сорок человек. 15 июля Мориц разбил свой лагерь на западе от крепости, а его двоюродный брат Вильгельм Людвиг Нассау-Дилленбургский — к востоку от города. Осада началась с рытья траншей в направлении города. После недели подготовки Мориц подал обычный для него знак — троекратный залп из пушки — и послал в город требование о капитуляции. Ян ван Стирум заявил, что не сдаст Грунло и будет сопротивляться до последней капли крови. Мориц начал осаду и велел бомбардировать укрепления. Между тем, помощь городу была уже в пути[2][3][4].

Прибытие армии Мондрагона

92-летний генерал Кристобаль Мондрагон (как его называли, «старый добрый Мондрагон» — он уже был губернатором Антверпена, когда Мориц Оранский еще не родился) командовал испанской армией. отправившейся на выручку Грунло. Мориц находился в зените военной карьеры, и Мондрагон ждал возможности встретиться с ним на поле боя. Как только он узнал о планах Морица захватить Грунло, он спешно собрал армию и отправился в путь. Его армия состояла из двух испанских полков, двух тысяч швейцарцев, валлонских отрядов и ирландского полка — в общей сложности более 7000 пехотинцев и 1300 кавалеристов. Мондрагон рассчитывал переправиться через Рейн и выйти к лагерю Морица, чтобы он не имел возможности избежать боя. Офицеры роптали, однако в итоге приняли план Мондрагона. 21 июля Мориц узнал о прибытии войск Мондрагона и усилил обстрел города, рассчитывая взять Грунло до столкновения с испанцами. 24 июля был отправлен еще один посланник с требованием капитуляции, но оно было отклонено. 25 июля после консультаций с Вильгельмом Людвигом и офицерами Мориц решил снять осаду: армия испанцев была более многочисленной, а дальнейшая осада казалась бесполезной. Из-за нехватки обозов он приказал сжечь все, что осталось в лагере, и повел свою армию через Боркуло на Зелем[5], а артиллерию отправил в Дуйсбург. При этом армия Мондрагона на тот момент была еще в сорока километрах от Грунло.

Два года спустя (через год после смерти Мондрагона) Мориц Оранский после блокады, наконец, смог занять Грунло.

Напишите отзыв о статье "Осада Грунло (1595)"

Примечания

  1. M.Prak (2002): [books.google.com/books?id=0zMb5sfCQVEC&pg=PA48 Gouden Eeuw: Het Raadsel Van de Republiek] Meppel: Boom
  2. 1 2 N.J.Tops (1992): Oudheidkundige Vereniging Groenlo
  3. John Lothrop Motley (1867): [www.gutenberg.org/etext/4872 History of the United Netherlands from the Death of William the Silent to the Twelve Year’s Truce, 1590—1599] [www.archive.org/stream/historyoftheunit04867gut/jm67v10.txt Het jaar 1595]
  4. Jan Wagenaar et al. (1753): [books.google.com/books?id=4-sOAAAAYAAJ&printsec=titlepage Vaderlandsche Historie, Vervattende Geschiedenislessen der Vereenigde Nederlanden, in Zonderheid die van Holland, van de Vroegste Tyden af — Achtste Deel] Amsterdam: Isaak Tirion
  5. [www.inghist.nl/retroboeken/oldenbarnevelt/#1:342 Brief Prins Maurits aan Johan van Oldenbarnevelt]

Литература

  •  (нид.) M.Prak (2002): Gouden Eeuw: Het Raadsel Van de Republiek Meppel: Boom.
  •  (нид.) N.J.Tops (1992): Groll in de Zeventiende en Achttiende Eeuw: Een kerkelijk en strategisch storende factor in het oosten van de republiek Groenlo: Oudheidkundige Vereniging Groenlo.
  •  (нид.) J.Wagenaar et al. (1753): Vaderlandsche Historie, Vervattende Geschiedenislessen der Vereenigde Nederlanden, in Zonderheid die van Holland, van de Vroegste Tyden af — Achtste Deel Amsterdam: Isaak Tirion.
  •  (англ.) John Lothrop Motley (1867): History of the United Netherlands from the Death of William the Silent to the Twelve Year’s Truce, 1590—1599 Het jaar 1595.
  •  (англ.) Christoffer Duffy (1979): Siege Warfare: The Fortress in the Early Modern World, 1494—1660. Londen: Routledge.

Отрывок, характеризующий Осада Грунло (1595)

Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.