Осада Грунло (1606)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Осада Грунло
Основной конфликт: Восьмидесятилетняя война

Осада Грунло в 1606 году, худ. П. Снейерс
Дата

1-я осада
3-14 августа 1606 года
2-я осада
30 октября — 9 ноября 1606 года

Место

Грунло, Гельдерн, Нидерланды

Итог

победа испанцев

Противники
Республика Соединенных провинций Испания
Командующие
Мориц Оранский
Дидерик ван Дорт
Амброзио Спинола
Силы сторон
1300-1400 15000
Потери
100 900-1000
 
Нидерландская революция
Остервел –

Дальхайм – Гейлигерлее – Гронинген – Йемгум – Жодуань – Брилле – Гус – Харлем – Флиссинген – Борселе – Харлеммермер – Зёйдерзе – Алкмар – Лейден – Реймерсвал – Мок – Зирикзе – Антверпен(1) – Жамблу – Рейменам – Девентер(1) – Маастрихт(1) – Бреда(1) – Антверпен(2) – Эмпел – Боксум – Зютфен – Берген-оп-Зом(1) – Непобедимая армада – Английская армада – Бреда(2) – Девентер(2) – Хюлст(1) – Грунло(2) – Хюлст(2) – Тюрнхаут – Грунло(3) – Ньивпорт – Хертогенбос(1) – Остенде – Слёйс – Грунло(4) – Гибралтар(1) – Плайя-Хонда – Гибралтар(2) – Берген-оп-Зом(2) – Бреда(3) – Баия – Пуэрто-Рико – Грунло(5) – Матансас – Хертогенбос(2) – Албролос – Bruges – Слак – Маастрихт(2) – Синт-Мартен – Лёвен – Шенкеншанс – Лизард-Пойнт – Бреда(4) – Венло – Калло – Гелдерн – Дюнкерк – Даунс – Провиденсия – Хюлст(3) – Сан-Висенте – Хюлст(4) – Манильский залив – Пуэрто-де-Кавите

Осада Гру́нло — осада испанцами голландской крепости Грунло в 1606 году войсками Амброзио Спинолы в рамках Восьмидесятилетней войны, завершившаяся взятием города. Несколько месяцев спустя Мориц Оранский попытался вернуть город, но не смог этого сделать из-за плохого планирования и вмешательства Спинолы. Грунло оставался в испанских руках вплоть до 1627 года.





Предыстория

Укрепленный город Грунло представлял собой стратегически важный пункт на торговом пути между Германией и голландскими ганзейскими городами Девентер и Зютфен. Город окружали ров и бастионы, усиленные испанцами после блокады в 1597 году.

В 1605 году испанская армия под командованием Амброзио Спинолы начала контрнаступление и взяла Олдензал и Линген и собиралась выступить против Кувордена. Однако плохая погода помешала испанцам перейти реку Эйссел. Пути на запад и север были заблокированы, и Спинола повел армию на юг, на Лохем. Лохем был плохо защищен (300 солдат гарнизона) и был взят без особых затруднений. Армия Спинолы теперь должна была объединиться с другой испанской армией генерала Васко, шедшей с юга. Однако войска Васко были перехвачены голландцами, и объединение не состоялось. Тогда разочарованный Спинола двинулся на крепость Грунло.

Первая осада

3 августа Спинола начал осаду Грунло. Город защищал гарнизон из 1300 солдат под командованием молодого офицера Дидерика ван Дорта. После нескольких дней артиллерийских дуэлей испанцы потеряли около 600 бойцов, в том числе около 10 офицеров. 10 августа испанские солдаты перехватили письма от Морица Оранского, отправленные гарнизону Грунло, в которых Мориц дал указание держаться, пока не прибудут подкрепления. Через три дня Спинола узнал о выдвижении войск Морица из Фрисландии, Девентера и Зволле. Тогда Спинола выделил часть армии для перехвата голландских войск в районе Дуйсбурга и усилил давление на город, чтобы взять его до подхода Морица. Испанцы предпринимали одну попытку штурма за другой. Несмотря на шквальный огонь со стороны осажденных, они провели массирвоанную атаку на городские укрепления сразу с трех сторон. Стены сотрясала испанская артиллерия. Спинола отправил жителям Грунло послание, что готов "уничтожить всех и вся", если они не сдадутся. После обсуждения этого послания горожане бросились к ван Дорту и со слезами просили его сдать город испанцам и предотвратить разрушения. Командир был вынужден уступить и отправил к Спиноле парламентеров.

Гарнизону было дано два часа, чтобы покинуть город. Кроме того, в течение двух месяцев уйти должны были все, кто не желал принимать католическую веру. Тем не менее, почти все жители города предпочли остаться - в условиях войны безопасных мест в регионе не было. Спинола, отчасти из-за спешки со взятием города, потерял около 1000 солдат при штурме. О ожидании войск Морица испанцы в срочном порядке начали восстанавливать укрепления Грунло [1]. По соседним районам прокатилась весть о капитуляции крепости, жители опасались массированного вторжения испанцев. В городах провинции Голландия и Утрехте началось формирование ополчения [2].

Между тем Мориц Оранский разделил свою армию в ожидании дальнейших действий со стороны Спинолы. 19 августа Спинола, укрепив Грунло и оставив в крепости гарнизон, покинул город во главе армии.

Вторая осада

Спинола двинул свои войска на Райнберг, чтобы пополнить запасы провизии. Мориц Оранский ему не препятствовал и находился в это время в Дуйсбурге. Спинола испытывал проблемы с деньгами, и среди его солдат начались бунты. Зная об этом, Мориц не спешил вступать с испанцами в бой или атаковать Грунло. Собрав армию из 15000 пехотинцев и 3000 кавалеристов, он в конце октября занял Лохем. К Грунло он прибыл лишь 30 октября и начал осаду. Осада осложнилась проливными дождями: они стали причиной болезней среди голландских солдат и дефицита поставок. Слякоть и дождь также мешали эффективному рытью траншей в направлении города. Командовал гарнизоном крепости Хендрик ван ден Берг, он имел под рукой 700 солдат, некоторое число кавалеристов и орудий [3].

Вечером 4 ноября Мориц был неприятно удивлен вестями о приближении армии Спинолы - из 8000 пехотинцев и 900 кавалеристов, а также 10 орудий - к Грунло. Голландский командующий рассчитывал, что торфянистые болота преградят путь испанской армии, и поэтому даже не стал строить оборонительных сооружений на случай атаки извне крепости. Однако Спинолу не остановила перспектива сражения в болоте.

На следующий день Мориц построил свою армию в боевой порядок. Узнав от своих разведчиков о слабых местах в построениях голландцев, Спинола отправил часть войск в обход позиций противника. Тогда Мориц слил два своих фланга воедино и переместил армию в близлежащую деревню Ливельде. Его солдаты были готовы броситься в бой против изможденных переходов через болота испанцев, тем более голландцы имели численный перевес. Но ко всеобщему удивлению Мориц отказался от сражения и 9 ноября увел свою армию к Зелхему. Спинола направил отряд кавалеристов для преследования, произошло несколько стычек, но сражения так и не случилось. Спинола после отступления голландцев не стал входить в Грунло и отправился зимовать в Мюнстер, кампания закончилась.

В апреле следующего года было принято решение о прекращении огня, а в 1609 году было подписано перемирие на двенадцать лет. Лишь в 1627 году сводный брат Морица Фредерик-Генрих Оранский вернул Грунло под голландский контроль.

Последствия

После неудачи под Грунло воинская слава Морица Оранского несколько поблекла, а авторитет Спинолы, напротив, вырос. Генрих IV Французский, в частности, был очень недоволен голландским лидером, недоумевая, почему его столь хорошо укомплектованная армия не сделала ничего, чтобы взять Грунло и не вступила в бой с ослабленными испанцами. В одном из посланий он даже открыто сожалел о деньгах, которые французы выделили голландцам.

Мориц позже заявил, что его армия была слишком ослаблена холодами и болезнями, чтобы сражаться. Кроме того, Мориц был крайне осторожным военачальником: так, он всегда тщательно выбирал место для сражения. У тому же Грунло не имел стратегического значения для всей войны за независимость. В свою очередь вступление в бой и возможное поражение могли уничтожить авторитет Морица и фатально сказаться на исходе всей кампании.

Напишите отзыв о статье "Осада Грунло (1606)"

Примечания

  1. W.C. van Heusden (1866): [books.google.com/books?id=GH0SAAAAYAAJ&printsec=titlepageInventaris der archieven van de stad 's Hertogenbosch 2e Deel. 1568-1700.] 's-Hertogenbosch
  2. A.F.V. van Engelen (1998): [books.google.com/books?id=eLSNDvtsazMC&printsec=frontcover&source=gbs_summary_r&cad=0 Duizend jaar weer, wind en water in de Lage Landen. Deel 4. 1575-1675] Franeker: Van Wijnen
  3. J.E. van der Pluijm (1999): De vestingstad Grol. Geschiedenis van de vestingwerken van Groenlo. Groenlo: Oudheidkundige Vereniging Groenlo

Литература

  •  (англ.) John Ann Hereford (1793): [books.google.com/books?id=Ef50IPGzxX4C&printsec=toc&source=gbs_summary_r&cad=0#PPR1,M1 The History of Spain: From the Establishment of the Colony of Gades by the Phœnicians, to the Death of Ferdinand, Surnamed the Sage] Londen: Printed for C. and G. Kearsley

Отрывок, характеризующий Осада Грунло (1606)

Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.