Осада Константинополя (717—718)
| Осада Константинополя | |||
 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Победа Византии и Болгарии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Осада Константинополя — вторая осада Константинополя арабами в 717—718 годах. Последняя арабская осада столицы Византии.
Содержание
Предыстория
В 717 году арабы взяли Пергам, вышли к Абидосскому проливу и переправились во Фракию. Там они начали захватывать большое число городов. Наконец, подошла очередь Константинополя.
Осада
Арабская армия, возглавляемая халифом Сулейманом, подошла к Константинополю, окружила его рвом, валом и в течение 13 месяцев осаждала столицу империи с помощью разных осадных орудий.
1 сентября к городу подплыл гигантский арабский флот, которым командовал Маслама ибн Абдул-Малик. Бо́льшая часть его успешно миновала пролив, но не всё было для них успешно: 20 отставших тяжелогруженых судов император Византийской империи Лев Исавр сжёг с помощью «греческого огня».
Арабский флот остановился у Сосфенийской пристани на европейской части Босфора. Византийцы упорно защищались, поэтому арабы вынуждены были остановиться на зимовку у стен Константинополя. Зима выдалась на удивление холодной: стояли морозы, в течение ста дней земли не было видно из-за массы выпавшего на неё снега.
Опираясь на мирный договор с Болгарией Лев III попросил помощи у болгар. Арабам пришлось испытать мощь протоболгарских войск хана Тервела. В 717 году Тервел появился неожиданно в тылу арабов и большая часть сухопутного войска была уничтожена. Арабы проявили упорство и им пришлось ограждаться двумя рвами одним против византийцев, а вторым против болгар. В 718 году, весной арабы решили уничтожить болгарскую армию, но их нападение было безуспешно, их потери составили около 22 000—30 000 человек. Болгарский хан Тервел получил титул ромейского кесаря, а позже был канонизирован под имени Святого Тривелиуса западной церкви, где его назвали «спасителем Европы».
От голода и лишений у осаждавших умерло множество людей, коней и верблюдов. Весной 718 года из Египта прибыл второй крупный флот с оружием и хлебом, а немного позже — из Африки третий с многочисленными припасами (Никифор: 717 год).
Но арабы не решились входить в Босфор, так как боялись «греческого огня» византийцев. Лев III, узнав, что они скрываются в заливе и особо опасаются «огненосного оружия римлян» велел поставить на византийские корабли огнебросательные сифоны («греческий огонь») и двинул их против захватчиков.
В ходе битвы большая часть арабского флота была потоплена и византийцы овладели огромной добычей. После этого голод среди осаждавших достиг такой силы, что они порезали на мясо всех своих лошадей, ослов, верблюдов, ели всякую падаль. От этого начались среди них заразные болезни и сильный мор.
Итог
Летом 718 года халиф с огромным уроном отвел свои войска от Константинополя. Угроза захвата города арабами миновала. Для Византии эта победа стала достаточно важной — одновременно она продемонстрировала жизнестойкость Византийского государства, с другой стороны остановило арабскую экспансию в Восточной Европе: Малой Азии и Фракии.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
См. также
- Арабо-византийские войны
- Осады Константинополя:
- Первая арабская осада в 674—678 годах
Напишите отзыв о статье "Осада Константинополя (717—718)"
Ссылки
- [www.hrono.info/biograf/bio_l/lev3isavr.html Лев III Исавр, византийский император времён обороны Константинополя в 717—718]
Отрывок, характеризующий Осада Константинополя (717—718)
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
