Осада Ледисмита
| Осада Ледисмита | |||
| Основной конфликт: Вторая англо-бурская война | |||
 Повреждённая ратуша Ледисмита | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
Ледисмит, британская колония Натал | ||
| Итог |
Победа британцев | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Осада Ледисмита — эпизод начального этапа второй англо-бурской войны. Затяжная осада города Ледисмита бурскими войсками, начавшаяся 2 ноября 1899 года и закончившаяся 28 февраля 1900 года.
Предыстория
В октябре 1899 года буры взяли Чарлстаун, Ньюкасл и Гленко, тем самым получив возможность 2 ноября блокировать отряд генерала Джорджа Стюарта Уайта в городе Ледисмит.
30 октября 1899 года началась битва у Ледисмита. 2 ноября 1899 года британские войска отступили в город, потеряв 1200 убитыми, ранеными и пленными.
Ход событий
Окружив город, буры перерезали железнодорожное сообщение Ледисмита с Дурбаном. Буры активно обстреливали город из артиллерийских орудий.
Попытка генерала Редверса Буллера (с 31 октября — командующий британскими войсками в Южной Африке) деблокировать Ледисмит привела к поражению при Коленсо 15 декабря.
Попытка штурма
Рано утром 6 января 1900 года буры приступили к штурму Ледисмита. Они не смогли далеко продвинуться и вечером того же дня отступили к прежним позициям, но продолжили блокаду и бомбардировки.
В этот день британцы потеряли 175 убитыми и 249 ранеными. В Ледисмите британцы нашли 52 трупа буров, но точное количество жертв неизвестно.
27 февраля 1900 года британские войска под командованием Редверса Буллера, нанеся бурам удар извне, прорвали блокаду Ледисмита. 28 февраля 1900 года остатки бурских войск отступили.
Британцы несли большие потери в основном из-за голода и тифа.
Силы сторон
В июне 1899 года в Натале дислоцировалось 15000 британских военнослужащих. Некоторые из них прибыли из Индии, в том числе и генерала Джордж Стюарт Уайт.
На Натальском фронте сражались 21 000 буров.
Память
В 1985 году в Ледисмите, на месте продовольственного склада британских войск, был организован музей, посвященный осаде города и войне в целом. В музее выставлены документы и фотографии времён Англо-Бурской войны, а также образцы оружия и амуниции, использовавшихся как англичанами, так и бурами, открыта диорама на которой изображен Ледисмит во время осады. Информация предоставляется на трёх языках: африкаанс, английском и зулу.[1][2]
Напишите отзыв о статье "Осада Ледисмита"
Примечания
|
Это заготовка статьи о битве или сражении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Осада Ледисмита
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
