Осада Полоцка (1518)

Осада Полоцка
Основной конфликт: Русско-литовская война (1512—1522)
Карта Полоцка конца XVI века
Дата	июль 1518 года
Место	Полоцк, ныне Витебская область
Итог	победа польско-литовских войск
Противники
Великое княжество Литовское Русское государство
Командующие
Альбрехт Гаштольд Ян Боратынский Юрий Геркулес Радзивилл Василий Васильевич Шуйский Иван Буйнос Ростовский
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Осада Полоцка — неудачная попытка русского войска овладеть Полоцком в ходе русско-литовской войны 1512—1522 годов.

События накануне

В августе 1514 года русским войскам удалось взять Смоленск, после чего в битве под Оршей литовское шляхетское ополчение, подкреплённое наёмниками и польской конницей, нанесло поражение части русских соединений, действующих в пределах Литвы. В последующие два года обе стороны делали ставки на быстрые разорительные набеги в приграничных областях, не приступая к серьёзным осадам крупных городов. Лишь в 1517 году победитель в Оршанской битве Константин Острожский предпринял из Полоцка поход на Псков, однако так и не смог взять небольшую крепость Опочка, преграждавшую путь литовско-польской армии. Во время осады Опочки, прозванной осаждавшими «бесовой деревней», Острожский потерпел поражение от прибывших деблокадных отрядов и бежал назад в Полоцк, оставив обоз и артиллерию.

Осада Полоцка

В следующем году русская сторона решила нанести удар по Полоцку, являвшемуся операционной базой Литвы, из которой совершались набеги на Северо-Западную Русь. Войско, возглавляемое Василием Васильевичем Шуйским, переправилось на лодках через Западную Двину и начало осаду города, обстреливая его из артиллерийских орудий. Однако защитникам Полоцка во главе с Альбрехтом Гаштольдом удалось при вылазке отогнать русские лодки, после чего подошедший к городу воевода «Волынец» Ян Боратынский во главе нанятой литовцами тяжёлой польской конницы атаковал русских во фронт и прижал к реке. По данным литовских летописей, многие из осаждавших утонули в Двине.

Другой отряд, возглавляемый гродненским старостой Юрием Геркулесом Радзивиллом, смог разбить отряд Ивана Буйноса Ростовского. Численность русского отряда в пять тысяч человек, называемая литовскими источниками, вызывает сомнение, поскольку также говорится о смерти Буйноса Ростовского, что не соответствовало действительности.

Последствия

Отражение русского похода на Полоцк стало для Литвы своеобразным реваншем за прошлогоднее поражение под Опочкой. Тем не менее, Полоцк был лишь одним из направлений, на котором летом 1518 году оперировали русские войска и единственным, где литовцам сопутствовал успех. Летучие отряды князя Михаила Горбатого-Шуйского воевали Литовскую землю по самую Вильну и вывели большой полон, а рать князя Семёна Курбского ходила к Слуцку, Минску и Новогрудку, также возвратясь с большим полоном. Ещё один отряд смог прорваться к Витебску и сжечь его посады. В каждом из этих случаев шляхта лишь укрывалась в крепостях и безучастно взирала на пожарища.

Литература

• Лобин А. Н. Битва под Оршей 8 сентября 1514 года — СПб., Общество памяти игумении Таисии. 2011; ISBN 978-5-91041-066-8
• Александров Д. Н., Володихин Д. М. Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII—XVI веках. Изд. «Аванта+», М. 1994

Отрывок, характеризующий Осада Полоцка (1518)

После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.