Осада Томы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

4°23′00″ ю. ш. 152°10′00″ в. д.4.38333° ю. ш. 152.16667° в. д. / -4.38333; 152.16667   

Осада Томы
Основной конфликт: Первая мировая война
Дата	14-17 сентября 1914 года
Итог	Победа Австралии
Противники
Австралия Германская Империя
Командующие
Эдвард Фоуэлл Мартин Эдвард Хабер
Силы сторон
200 пехотинцев, 1 пушка, 1 крейсер 40 пехотинцев, 110 полицейских
Потери
нет 150 пленных

Осада Томы (англ. Siege of Toma) на острове Новая Померания (ныне Новая Британия) 14-17 сентября 1914 года, является завершающим эпизодом оккупации Германской Новой Гвинеи Австралийским экспедиционным корпусом. Австралийские войска были отправлены для захвата и уничтожения немецких беспроводных радиостанций в юго-западной части Тихого океана, так как они использовались Германской Восточно-Азиатской крейсерской эскадрой вице-адмирала Максимилиана фон Шпее, угрожавшей торговому судоходству в регионе. В конечном итоге германское колониальное правительство было вынуждено сдаться, закончив тем самым боевые действия на территории Новой Британии.

Ход событий

После Битвы при Бите Паке немцы отступили на 31 км в Тому, в надежде восстановить силы до прихода австралийцев. Преследовавшая их передовая группа из 200 австралийцев окружила город и обстреливала его из 12-и фунтовой пушки в течение всей осады. Помимо этого пришедший австралийский крейсер произвёл несколько выстрелов по хребту.

Немецкий губернатор, Эдвард Хабер, знал, что столь малыми силами город не удержать, однако он надеялся на скорое прибытие Германской Восточно-Азиатской крейсерской эскадры, которая так и не пришла.

Но после того ,как австралийские силы показали свою мощь,17 сентября Хабер садится за стол переговоров.

По итогам переговоров колония переходила в руки австралийцам, а гарнизон сдался в плен.

Хаберу было разрешено вернуться в Германию, а немецким гражданским лицам было разрешено остаться, но в том случае, если они согласились придерживаться нейтралитета, а те, кто отказался, были отправлены в Германию.

Отрывок, характеризующий Осада Томы

– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.