Осада Эль-Кута

Осада Эль-Кута
Основной конфликт: Первая мировая война
Оборона Эль-Кута британскими войсками. 1916 г.
Дата	7 декабря 1915 года — 29 апреля 1916 года
Место	Эль-Кут, Месопотамия (совр. Ирак)
Итог	победа турецких войск
Противники
Великобритания Британская Индия Османская империя
Командующие
Чарльз Таунсенд Кольмар фон дер Гольц† Халиль-паша
Силы сторон
31 000 чел. 31—41 000 чел.
Потери
30 000 убитыми 13000 пленными 10 000 убитыми и ранеными

Осада Эль-Кута — эпизод Месопотамской кампании Первой мировой войны. Осада и взятие Кут-Эль-Амары турецкими войсками под руководством Кольмара фон дер Гольца было крупным поражением британских экспедиционных войск в Месопотамии.

Предыстория

Сражение при Эль-Куте и поражение под Ктесифоном

28 сентября 1915 г. британско-индийский корпус под командованием генерала Таунсенда разбил под городом Эль-Кут турецкие войска под командованием генерала Нуреддина и двинулся к Багдаду. Однако под Ктесифоном англичане потерпели поражение от турок, получивших к тому времени подкрепление. Британские войска были вынуждены оставить Ктесифон.

Отступление к Эль-Куту

После оставления Ктесифона под натиском турецких войск 6 пехотная дивизия индийской армии под командованием генерал-майора Чарльза Таунсенда 3 декабря 1915 г. отступила к городу Эль-Куту. К тому времени британско-индийские войска понесли значительные потери и насчитывали около 11 000 солдат, исключая кавалерийские части. Таунсенд принял решение закрепиться в Эль-Куте и оборонять город вместо того, чтобы продолжать отступление к Басре. Город предоставлял великолепные возможности для успешной обороны от численно превосходящего противника. Тем не менее, британские войска, закрепившись в городе, были удалены от основных сил, располагавшихся в Басре.

Осада

Турецкие войска подступили к Эль-Куту 7 декабря 1915 г. Так как стало ясно, что турки обладали достаточными силами для организации полномасштабной осады города, Таунсенд приказал кавалерии во главе с полковником Жерадом Личманом отступить к югу. Турецкие войска насчитывали около 11 000 солдат под командованием опытного немецкого генерала Кольмара фон дер Гольца. После трёх неудачных атак фон дер Гольц распорядился о строительстве осадных укреплений, не забывая также и о возможной угрозе со стороны Басры.

Экспедиция генерала Эйлмера

Экспедицию по снятию осады с Эль-Кута возглавил генерал Эйлмер. В начале января его войска численностью 19 000 солдат уже понесли тяжёлые потери в трёх сражениях с турецкими войсками. 6 января войска Эйлмера выдвинулись к Эль-Куту. Передовой отряд Эйлмера под командованием генерал-майора Янгхазбенда наступал на Шейх Са’ад вдоль обоих берегов Тигра. Колонна Янгхазбенда столкнулась с турецкими войсками утром 6 января в 3,5 км к востоку от Шейх Са’ада. Все попытки опрокинуть турок оказались безуспешными. На следующий день к месту боёв подошли главные силы под командованием Эйлмера, начавшие решительное наступление на турецкие позиции. Янгхазбенд руководил наступлением на левом берегу Тигра, а генерал-майор Кэмбелл — на правом. После тяжёлых боёв войска Кэмбелла опрокинули турок на правом берегу, захватив пленных и 2 орудия. Тем не менее, на левом берегу турецкие войска выдержали все удары британских войск. 8 января британцы возобновили атаки, и 9 января турецкие войска оставили Шейх Са’ад. Турки отступили от Шейх Са’ада и разбили лагерь неподалёку от местечка Вади (в пер. с араб. — «речная долина») в 16 км от Шейх Са’ада. 13 января Эйлмер атаковал турецкие позиции в Вади всеми имеющимися силами, и после жестокого боя турки отступили на запад, разбив лагерь на узкой полосе земли между Тигром и болотистой долиной. Здесь, на подступах к турецкому лагерю, британские войска потерпели сокрушительное поражение, потеряв в сражении 2700 человек убитыми и ранеными. Это сражение стало роковым для защитников Эль-Кута.

Экспедиция генерала Корринджа и капитуляция Эль-Кута

Тем временем к месту боёв между британскими и турецкими войсками прибыл главнокомандующий турецкими войсками Халиль-паша во главе 20-30 тысяч солдат. Генерала Эйлмера сменил генерал Джордж Корриндж. 12 марта его войска, насчитывавшие 30 000 солдат (столько же, сколько и турецкие силы), начали успешное наступление на турецкие позиции, но были остановлены турками 22 апреля. Экспедиция по снятию осады с Эль-Кута провалилась. Британским войскам она стоила 23 000 солдат убитыми и ранеными, турки же потеряли несравненно меньше — 10 000 человек. Тем временем 19 апреля умер от тифа прославленный командующий турецкими войсками генерал фон дер Гольц. Это обстоятельство, тем не менее, уже никак не могло повлиять на общий ход событий. В осаждённом Эль-Куте начался голод. После провала секретных переговоров, в которых принял участие известный британский разведчик Эдвард Лоуренс (Лоуренс Аравийский), Таунсенд капитулировал 29 апреля 1916 года. Британские войска потерпели тяжёлое поражение. В плен попали около 13 000 солдат, 50 % индийцев и 70 % британцев погибли в плену; по другим данным, из 8000 пленных умерли более половины англичан и не менее трети индийцев.

Литература

• Barber, Major Charles H. Besieged in Kut — and After Blackwood, 1917
• Braddon, Russell The Siege Cape, 1969 / Viking Adult, 1970 ISBN 0-670-64386-6
• Dixon, Dr. Norman F. On the Psychology of Military Incompetence Jonathan Cape Ltd 1976 / Pimlico 1994 pp95-109
• Gardiner, Nikolas. 2004. 'Sepoys and the Siege of Kut-al-Amara, December 1915-April 1961', War in History, 11(3): pp. 307—326. (journal article)

Ссылки

• [encbook.ru/content129605/ Кут-Эль-Амара. Краткое описание сражения]

Отрывок, характеризующий Осада Эль-Кута

Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.