Осборн, Генри Фэрфилд
| Генри Осборн | |
| англ. Henry Fairfield Osborn | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Страна: |
США |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Колумбийский университет |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Награды и премии: |
Медаль Дарвина (1918), |
| Систематик живой природы | ||
|
Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Osborn».
| ||
Ге́нри Фэ́рфилд О́сборн (англ. Henry Fairfield Osborn, 8 августа 1857 года — 6 ноября 1935 года) — известный американский геолог, евгеник и палеонтолог. Многие годы был президентом Американского музея естественной истории в Нью-Йорке. Описал многие виды ископаемых животных, в том числе тираннозавра (Tyrannosaurus rex).
Биография
Генри Осборн родился в городе Фэрфилд, штат Коннектикут, учился в Принстонском университете. С 1883 по 1890 год он был профессором сравнительной анатомии. В 1891 году он был принят на работу в Колумбийский университет, а также в Американский музей естественной истории. В 1896 году в Колумбийском университете он стал профессором зоологии. В 1908 году он сменил на посту президента Музея естественной истории Морриса Джесупа, и оставался им до 1933 года. Он собрал команду палеонтологов и препараторов, среди них были Рой Чепмен Эндрюс, один из возможных прообразов Индианы Джонса, Чарльз Найт художник-анималист, создавший множество реконструкций вымерших животных.
Осборн был учеником палеонтолога Эдварда Копа, которого он встретил на раскопках в штате Вайоминг. С 1900 году Осборн сотрудничал с Геологической службой США. Он руководил многими экспедициями на Юго-Западе США, начиная с первых раскопок в Колорадо и Вайоминге в 1877 году. Также руководил экспедициями в Монголии по поискам предков человека.
Наиболее значимой его монографией является двухтомный труд «The Proboscidea: A Monograph of the Discovery, Evolution, Migration and Extinction of the Mastodonts and Elephants of the World» опубликованный уже после смерти учёного в 1936 году[1].
Напишите отзыв о статье "Осборн, Генри Фэрфилд"
Примечания
- ↑ Gregory W.K. [books.nap.edu/html/biomems/hosborn.pdf Henry Fairfield Osborn (1857-1935)] (англ.) // National academy biographical memoirs. — Vol. 19. — P. 52-119.
Отрывок, характеризующий Осборн, Генри Фэрфилд
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
