Освальд Портер, Марина
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 25 февраля 2013 года. |
| Марина Освальд Портер | |
| Marina Oswald Porter | |
| Имя при рождении: |
Марина Николаевна Прусакова |
|---|---|
| Супруг: |
Ли Харви Освальд (Lee Harvey Oswald, 1961-1963), |
| Дети: |
дочь Джун Ли Освальд (June Lee Oswald, р. 1962), дочь Одри Марина Рэйчел Освальд (Audrey Marina Rachel Oswald, р. 1963), двое сыновей от К.Дж.Портера |
Марина Освальд Портер (англ. Marina Oswald Porter, урождённая Марина Николаевна Прусакова; р. 17 июля 1941 г., Северодвинск) — вдова Ли Харви Освальда, который был, в соответствии с четырьмя правительственными расследованиями, признан убийцей президента США Джона Ф. Кеннеди.
Содержание
Жизнь с Освальдом
Марина Прусакова жила со своей матерью и отчимом в Северодвинске до 1957 года, после чего она переехала в Минск к своему дяде Илье Прусакову и училась на фармацевта. 17 марта 1961 года на танцах она встретила Освальда, бывшего морского пехотинца США, который переехал в Советский Союз по идеологическим соображениям, жил в Минске и работал на радиозаводе. Они поженились 30 апреля 1961 года, и у них родилась дочь Джун Ли 15 февраля 1962. В июне 1962 Ли Освальд вернулся в США и вместе с Мариной и их дочерью поселился в Далласе, штат Техас. В феврале 1963, в гостях у Джорджа Мореншильдта (Георгия Сергеевича Мореншильдта, эмигрировавшего из России в 1922), Марина и Ли были представлены Рут Пэйн (Ruth Paine), которая была квакером и учителем русского языка на полставки. Рут стала подругой Марины.
Считается, что в январе 1963 Ли заказал револьвер «Smith and Wesson» 38 калибра и затем в марте винтовку «Carcano». Как рассказывала Марина комиссии Уоррена, она сделала фотографию Ли, одетого в чёрное и держащего оружие, наряду с газетой «The Militant», которая называла бывшего генерала Эдвина Уолкера фашистом. Позже эта серия фотографий была найдена у семьи Пейн, за исключением одной, которая была отдана Джорджу Мореншильдту. Фотография, отданная Мореншильдту, была подписана Ли Освальдом, и на задней стороне почерком Марины было написано на русском: «Охотник за фашистами — ха-ха-ха!!!»[1].
В апреле 1963 Марина и её дочь переехали к Рут Пейн (которая недавно развелась со свои мужем Майклом). Ли снимал отдельную комнату в Далласе и ненадолго переехал в Новый Орлеан в течение лета 1963. Ли вернулся в начале октября и снял комнату в пансионате «Oak Cliff» в районе Далласа.
Ли получил работу на книжном складе и приступил к работе 16 октября 1963. 20 октября Марина родила вторую дочь, которую назвали Одри Марина Рэйчел Освальд.
21 ноября Ли попросил своего коллегу Фрэйзера съездить к Марине, которая жила у семьи Пейн, и взять карнизы для его дома в «Oak Cliff».
22 ноября 1963 года Марина узнала об убийстве президента Кеннеди через несколько минут после события из сообщений средств массовой информации и позже — об аресте мужа. В тот же день вечером в дом семьи Пейн прибыл детектив полиции Далласа. Когда он спросил Марину, владел ли её муж винтовкой, она указала на гараж, где Ли хранил свою винтовку, завёрнутую в одеяло. Когда детектив развернул одеяло, то винтовки он там не нашёл. Впоследствии Марина была допрошена в связи с предполагаемым участием её мужа в убийстве президента Кеннеди, сначала — в доме Пейн, а позднее — в полицейском департаменте Далласа.
После убийства Кеннеди и ареста Освальда Марина была под охраной Секретной службы до завершения дачи показаний Комиссии Уоррена, где она выступала 4 раза.
После смерти Освальда
В 1965 Марина вышла замуж за Кеннета Портера; у них родился сын[2]. Она осталась жить в Далласе и появлялась в многочисленных документальных фильмах об убийстве Кеннеди. В 1989 стала гражданкой США. Теперь она утверждает, что Освальд был невиновен в убийстве, хотя официально она не отказалась ни от одного показания, данного комиссии Уоррена. В 2003 году дала интервью на русском языке газете «Комсомольская правда», в котором сообщила, что не верит, будто «Алька» (так она называла Освальда) был убийцей, но и не утверждает, что он к этому вовсе не причастен[3]. Позднее от контактов с прессой стала отказываться[4].
Образ Марины Освальд в кинематографе
- Беата Позняк исполняла роль Марины Освальд в фильме Оливера Стоуна «JFK».
- Люси Фрай исполняла роль Марины Освальд в мини-сериале «11.22.63».
- Наташа Павлович исполняла роль Марины в сериале Квантовый скачок (5 сезон, 1-2 серии "Ли Харви Освальд")
- Мишель Трахтенберг исполняла роль Марины Освальд в фильме Нельсона МакКормика "Убийство Кеннеди".
Источники
- Материалы комиссии Уоррена, [www.history-matters.com/archive/contents/wc/contents_wh1.htm том 1]. Mrs. Lee Harvey Oswalds.
Напишите отзыв о статье "Освальд Портер, Марина"
Примечания
- ↑ [www.aarclibrary.org/publib/jfk/hsca/reportvols/vol6/html/HSCA_Vol6_0079a.htm HSCA Appendix to Hearings — Volume VI — Page 157].
- ↑ [nypost.com/2013/11/01/now-a-granny-oswalds-widow-snapped-for-first-time-in-25-years/ Oswald widow snapped for 1st time in 25 years] — New York Post, 1 ноября 2013.
- ↑ [www.kp.ru/daily/23162/24875/ Марина Освальд: Алька не мог этого сделать!]//Комсомольская правда. 2003. 24 ноября
- ↑ [www.kp.ru/daily/23952/71750/ Почему молчит русская жена убийцы Кеннеди?]//Комсомольская правда. 2007. 18 августа
s5.hostingkartinok.com/uploads/images/2013/11/61db82394d0c8d6b1ac441ffaa9d2153.jpg
Отрывок, характеризующий Освальд Портер, Марина
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
