Осетинская музыка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Осетинская музыка — народная музыка осетин. Развивалась как искусство устной традиции, представленное песнями, эпическими сказаниями, а также инструментальными наигрышами. Древнейшие виды музыкального фольклора сложились в пору общинно-родового строя, многие из них сохранились до наших дней (в том числе песни о мифологических божествах, отображающие языческие верования).

Осетинская народная музыка, представленная песнями, эпическими сказаниями, а также инструментальными наигрышами, развивалась как искусство устной традиции. В осетинской народной песне бытуют жанры: историко-героические, трудовые, застольные, лирические, шуточные, колыбельные, обрядовые. В свою очередь, обрядовые делятся на свадебные, охотничьи, причитания, врачевальные и др. Как правило, песни исполняются мужским хором: солист-запевала ведёт основную мелодию, остальные подпевают ему. Часто ведущих певцов два, и они чередуются между собой. В отличие от мужских хоровых многоголосных (двухголосных, трёхголосных), большая часть женских песен исполняется одноголосно и редко двухголосно. Главную роль принадлежит первому голосу, ведущему основную мелодическую линию.

В своей основе осетинская музыка диатонична, однако ладовая организация многих песен сложна в силу того, что на протяжении песенной строфы происходит неоднократная смена ладовых устоев. Встречается ладовая переменность с общей тоникой, а также песни, построенные в двух ладах. Диапазон мелодии простирается от чистой кварты до ундецимы. Характерная особенность мелодии — преобладание нисходящего движения напева, с кульминацией в начале напева или в начале отдельных его построений. В историко-героических и некоторых обрядовых песнях мелодическая линия более развита и характерна плавностью движения. В отличие от большинства трудовых, застольных, шуточных, колыбельных, лирических песен, она основана на непрерывном варьировании интонации.

Осетинские песни разнообразны в метрическом отношении. Наряду с двухдольным и трёхдольным, используются пятидольные, семидольные и т. д., а также переменные размеры с изменчивой группировкой. Широко распространены синкопы и триоли.





Инструментальная музыка

Инструментальная музыка представлена преимущественно танцевальными наигрышами: симд — массовый танец, хонга-кафт — плавный парный танец, датагуй-кафт — парный танец с приседаниями, гогызы кафт — шутливый парный танец, тымбыл-кафт, зилга кафт — круговые танцы, рог кафт, ерысы кафт — мужские характерные. Они носят название танца, который сопровождают, иногда с добавлением названия местности, где был создан танец. Инструментальные наигрыши отличаются стабильностью метрики (2/4, реже 6/8), частым использованием синкоп и триолей, чёткостью композиционной структуры. Ритмическая вариантность повторов, секвенционность — основные принципы мелодического развития осетинской народной музыки. Мелодии разных районов и сельских поселений отличались друг от друга. Так например, в мелодиях дигорского района преобладают кабардинские мотивы. На восточных окраинах Осетии, в селениях Раздзог, Цалык, Старый Батако в танцах зилга кафт и тымбыл кафт присутвовали вайнахские мотивы. И только в двух селениях Цалык и Старый Батако играли палочками на барабане, чего не было в остальной части Осетии.

Собирание и изучение

Собирание и запись осетинского музыкального фольклора начаты в конце XIX в. С. И. Танеевым, М. М. Ипполитовым-Ивановым, Д. И. Аракишвили. В конце 20-х—30-х гг. эту работу продолжили П. Б. Мамулов, В. И. Долидзе, Б. А. Галаев, А. Н. Аликов, А. С. Тотиев, позднее — Е. А. Колесников, Т. Я. Кокойти, Д. С. Хаханов, Л. И. Кулиев, К. Г. Цхурбаева и др.

В 1948 году был опубликован сборник «Осетинский музыкальный фольклор», а в 1948 «Осетинские народные песни», собранные Галаевым.

Музыкальные инструменты

Струнно-щипковые:[1]

Струнно-смычковые:

Духовые:

Ударные:

Пневматические:

  • Ирон-кандзал-фандыр (осет. ирон хъандзал фæндыр) — диатоническая и хроматическая гармоники, с середины XIX века получившие в Осетии широкую популярность.

В более поздний период были заимствованны балалайка и скрипка.

Народные инструменты распространены как в традиционных формах, так и в реконструированных. Все они используются в сольной, ансамблевой и оркестровой исполнительской практике.

Исполнители

Музыкальная жизнь дореволюционной Осетии была связана с самодеятельным искусством, представители которого постоянно выступали на народных празднествах. Популярностью пользовались народные сказители, певцы и инструменталисты. Среди них — Бибо Дзугутов, Иналдыко Каллагов, Дабег Гатуев, Заурбек Туаев, Хасако Дзампаев, Гаха Сланов, Кайсын Мерденов, Батчери Каргиев, Вано Гуриев, Илар Хугаев. Известные современные народные сказители — Арсамаг Цопанов, Знаур Бидеев, Дрис Таутиев, группа Кударион ; певцы — Грис Плиев, Е. Дзедзаев, Е. Гульчеев, Дмитрий Касабиев, Э. Кокоев, Н. А. Тогузова; гармонисты — Венера Дзеранова, Ирина Мистулова, Сима Ревазова, Булат Газданов и др.

Становление профессиональной музыки

После революции 1917 года зарождается профессиональное музыкальное искусство. В г. Орджоникидзе в 192426 работала Горская народная консерватория, в 1932 году при радиокомитете был создан оркестр народных инструментов, преобразованный в 1944 году в симфонический оркестр. В 1958 году открыт музыкально-драматический театр, с 1972 года — музыкальный театр. Имеется государственный академический ансамбль песни и танца (1938). В 1938 году начало работать музыкальное училище, а в 1947 году — музыкально-педагогическое училище, а так же колледж культуры открылся с 1991 году.

В 1920-е гг. появляются первые профессиональные произведения — хоровые обработки народных героических песен, сделанные П. Б. Мамуловым, оркестровые миниатюры В. И. Долидзе («Осетинская лезгинка», «Танец приглашения» — «Хонга-кафт» и др.), а также произведения А. А. Аликова, Т. Я. Кокойти и др.

В 1930-е гг. композиторы работали преимущественно в области небольших вокальных форм и иинструментальных пьес. Вторая половина 30-х гг. была ознаменована значительными событиями в культурной жизни Осетии. В 1931 году В. И. Долидзе начал работать над оперой «Замира» (не окончена) на основе народных легенд «Чермен» и «Замира». В 1935 году был открыт первый национальный драматический театр. В 1938 году из числа лучших участников художественной самодеятельности создаётся коллектив Северо-Осетинского ансамбля песни и танца («Алан»), в 1939 году — Северо-Осетинское отделение Союза советских композиторов.

В 50—60-е гг. выросла творческая активность осетинских композиторов. Появилось множество произведений различных жанров, в том числе крупной формы. Впервые в истории осетинской музыки созданы музыкальные комедии и оперы. В творчестве Д. С. Хаханова ведущее место занимают инструменты (скрипичный концерт, концерт для национальной гармоники с симфоническим оркестром, две симфонии), а также балетная музыка (по мотивам национальных легенд — балеты «Ацамаз и Агунда», «Хетаг»), музыка к спектаклям. Т. Я. Кокойти — автор первой осетинской симфонии, фортепьянной фантазии «Азау» и др., А. Я. Кокойти — автор симфонических танцев (в том числе «Симды фаз»), рапсодии для скрипки с оркестром, камерных произведений и хоровых. В творчестве X. С. Плиева главное место заняли массовые и эстрадные песни и особенно музыкальная комедия; он автор оперетт «Весенняя песня», «Три друга», «Жених сбежал», оперы «Коста». Разносторонне творчество И. Г. Габараева — симфоническая поэма к 250-летию Ленинграда, симфоническая сюита «В горах Осетии», три рапсодии для оркестра, две симфонии, вокальные циклы песен на стихи поэтов Азии и Африки, на стихи Р. Гамзатова, на стихи узников концлагеря Заксенхаузена и др. И. Г. Габараев — автор опер «Азау» (по мотивам новеллы С. Гадиева) и «Оллана» (по рассказу «Святой Илья с горы Тбау» В. Я. Икскуля), вокально-симфонической поэмы «Человеку» (на стихи Ш. Муасса). Успешно работают композиторы младшего поколения — Р. К. Цорионти (опера, оратория, песни), Т. Хосроев, Е. В. Кулаев, Ф. Ш. Алборов и др. Авторами инструментальной и вокально-хоровой музыки стали Кулиев и др. Значительный вклад в осетинскую профессиональную музыку внесли русские композиторы Н. А. Карницкая, Е. А. Колесников, A. A. Поляниченко.

Большое значение для развития национальной музыкальной культуры имели Недели (1954, 1958) и Декада (1960) осетинской литературы и искусства в Москве.

В разные годы осетинский музыкальный фольклор использовали русские композиторы Н. Я. Мясковский (23-я симфония), В. К. Сорокин (оперетта «Непослушная дочь»), Б. М. Терентьев (оперетта «Камень счастья»), А. Н. Соколов-Камин (кантата на слова К. Л. Хетагурова «Поёт народ», оркестровая сюита «В горах Осетии»), К. Я. Доминчен (музыкальные пьесы для оркестра народных инструментов Северо-Осетинского радиовещания).

В числе осетинских музыковедов — З. Х. Туаева, К. Г. Цхурбаева; хоровых дирижёров — З. А. Дзуццати, А. Т. Ачеев; певцов — заслуженные артисты РСФСР Т. А. Тогоева, Е. В. Кулаев, М. С. Католиева, народные артисты Северо-Осетинской АССР Ф. С. Суанов, Д. Н. Билаонова, А. В. Хасиева, заслуженные артисты Северо-Осетинской АССР Ю. А. Бацазов, Н. В. Кокаева, В. К. Дзуцев, З. М. Калманова и др.

В Северной Осетии работают (1978): Музыкальный театр, Госфилармония (с 1945 года), симфонический оркестр (дирижёры И. А. Аркин в 194453 гг., с 1955 года заслуженный деятель искусств РСФСР П. А. Ядых), ансамбль песни и танца «Алан» (с 1966 года), Хоровое общество (с 1959 года), училище искусств, музыкально-педагогическое училище (Владикавказ), 11 детских музыкальных школ.

В 1939 году организован Союз композиторов Северо-Осетинской АССР.

Бурный рост национальной музыкальной культуры начался после окончания Великой Отечественной войны 1941-45 и особенно в 50-60-е гг. Открылись музыкальные школы (св. 10), музыкальное училище, музыкально-педагогическое училище. В 1944 году создан Северо-Осетинский государственный симфонический оркестр; в разные годы им руководили дирижёры В. Б. Дударова, В. В. Горшков, И. А. Аркин, П. А. Ядых. Важными событиями стали преобразование драматического театра в музыкально-драматический театр (1958) и открытие в 1972 году Музыкального театра.

В 1999 году по инициативе Министерства культуры Республики Северная Осетия-Алания был создан Мужской хор Северо-Осетинской Госфилармонии[2][3][4].

Песни

Осетинские песни разнообразны по содержанию и жанрам, по манере исполнения и средствам выразительности: трудовые и обрядовые (охотничьи, врачевальные, похоронные причитания, «Цоппай» — песни с пляской вокруг поражённого молнией и др.), бытовые (свадебные, колыбельные, застольные, шуточные, плясовые, детские и др.). Особо популярны песни о героях, погибших в неравной борьбе, и нартовские сказания (из национального эпоса «Нарты»). Для большинства песен (за исключением детских, колыбельных, лирич. и эпич. сказаний) характерна сольно-хоровая традиция исполнения, при которой солист или солисты поочерёдно поют осн. мелодию, тогда как остальные участники (независимо от их количества) ведут менее самостоятельную мелодию на гласных звуках. Возгласы, вставные фразы переходят из песни в песню. Партия солиста — эмоционально насыщенный, патетически взволнованный, мелодически развитый речитатив широкого звукового диапазона, отличающийся свободной метроритмич. организацией, варьируемой от строфы к строфе. Нартовские сказания и песни балладного типа (их общее название — кадаг) исполняются сказителем соло под собственный аккомпанемент на струнно-щипковом инструменте дыуадастаноне или смычковом кисын-фандыре.

Некоторые высказывания об осетинской музыкальной культуре

«Только по одному этому танцевальному шедевру [„Симду“] можно определить высокую культуру народа, которому этот танцевальный праздник принадлежит».

Серж Лифарь, великий французский балетмейстер.

«Даже если бы осетины создали только один танец „Симд“, они были бы великой нацией».

Кайсын Кулиев, балкарский поэт, народный поэт Кабардино-Балкарии.

«…Осетинский народ – это народ, имеющий в своей природе по существу великую театральность, это музыкальный народ, пластичный народ, такой поэтичный народ, который имеет такой чудесный танец как „Симд“ – неповторимый танец в мире. Ни один полонез не сравнится с „Симдом“. Да здравствует „Симд“ – танец, который выражает рыцарство, чистоту чувств, мужество и благородство. Да здравствует такой народ, да здравствует такое искусство!»

Дмитрий Алексидзе, грузинский режиссёр, народный артист СССР.

«Какое море звуков, мелодий, юмора!: не верилось, что такие модулятивные мелодии таятся в недрах народа: не один гениальный композитор позавидует подобным танцам».

Виктор Долидзе, грузинский композитор.

«Когда нам впервые совершенно случайно пришлось послушать десятка два осетинских народных песен – трудно верилось, что такие музыкально-развитые и весьма оригинальные мелодии таятся в недрах народной гущи. Впоследствии же записав свыше двухсот осетинских песен и плясок, наличие необычайных красот в осетинской музыке превзошли наши ожидания. Не думайте, что этими 200 песнями и ограничивается актив осетинской народной песни. Умножьте цифру эту на десять, и всё же народное песенное творчество Осетии не будет исчерпано».

Из отчета В. Долидзе о его музыкальной деятельности в Северной Осетии с октября 1925 г. по август 1926 г.

«Я очень люблю осетинский народ, осетинскую культуру, искусство. Из любви к этому народу я поступил на заочное отделение Сельско-Хозяйственного Института в 1978 году, чтобы два раза в году быть среди осетин, видеть этих людей, бывать на мероприятиях».

Докку Мальцагов, чеченский хореограф, народный артист Российской Федерации. 

Выдающиеся музыкальные деятели Осетии

Композиторы

Дирижёры

Исполнители

Музыковеды

См. также

Напишите отзыв о статье "Осетинская музыка"

Примечания

  1. [minmol.org/ru/news/id/129/ Музыкальные инструменты]
  2. [pyxc.ru/bands/83-hor.html Мужской хор Северо-Осетинской Госфилармонии]
  3. [www.ossetians.com/rus/news.php?newsid=185 Мужской хор Северо-Осетинской Госфилармонии]
  4. [severo-osetinskaya-filarmoniya.rusmusic.info/ Северо-Осетинская государственная филармония]

Литература

  • [allingvo.ru/PERSON/Galaty_Baris.htm Галаев Б. А. Осетинские народные песни. — М.: Музыка, 1964. 250 С.]
  • Туганов М. С. Осетинские народные танцы. — Цхинвали, 1957
  • Уарзиати В. С. Народные игры и развлечения осетин. — Орджоникидзе: Ир, 1987. 160 С.
  • Цхурбаева К. Г. Осетинские народные танцы и танцевальная музыка//Из истории русской и советской музыки. Вып. 3. — М., 1978
  • Алборов Ф. Ш. Музыкальная культура Осетии. — Владикавказ: Ир, 2005
  • Долидзе В. И. Осетинская народная музыка//Известия Северо-Осетинского НИИ, т. XXII, вып. II. — Орджоникидзе, 1960. СС. 173—179
  • Под редакцией Тотиева А. О. Осетинский музыкальный фольклор. — М.—Л.: Музгиз, 1948
  • Мамулов П. В., Осетинская народная музыка, «Изв. Осетинского НИИ краеведения», 1925, вып. 1;
  • Аракчиев Д. И. Народное музыкальное творчество Юго-Осетии, «На рубеже Востока», 1929, No 1;
  • Цхурбаева К. Г. Северо-Осетинская АССР, в кн.: Музыкальная культура автономных республик РСФСР. — М., 1957, с. 247-62;
  • Цхурбаева К. Г. Некоторые особенности осетинской народной музыки. — Орджоникидзе, 1959;
  • Цхурбаева К. Г. Творчество композиторов Осетии. — Орджоникидзе, 1960;
  • Цхурбаева К. Г. Ритмический склад осетинских героических песен, «Изв. Юго-Осетинского НИИ», 1962; вып. 11;
  • Цхурбаева К. Г. Об осетинских героических песнях. — Орджоникидзе, 1965;
  • Цхурбаева К. Г. напевах осетинских нартовских сказаний, в кн.: Сказания о нартах — эпос народов Кавказа. — М., 1969;
  • Долидзе В. И. Осетинская народная музыка, «Изв. Северо-Осетинского НИИ», 1960, т. 22, вып. 2;
  • Северо-Осетинская АССР, в кн.: История музыки народов СССР, т. 4. — М., 1973;
  • Осетинская народная песня, «Музыкальное образование», 1928, No 6.

Ссылки

  • Осетинская музыка / К. Г. Цхурбаева. // Окунев — Симович. — М. : Советская энциклопедия : Советский композитор, 1978. — (Музыкальная энциклопедия : [в 6 т.] / гл. ред. Ю. В. Келдыш ; 1973—1982, т. 4).</span>
  • [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/130951/Северо-Осетинская Северо-Осетинская АССР//Большая советская энциклопедия]
  • [oc-pecypc.ru/archives/69 В. И. Абаев — Осетинская традиционная героическая песня (из книги Б. А. Галаева «Осетинские народные песни». — М.: Музыка, 1964, стр. 21—25)]
  • [josef-egipetsky.narod.ru/Slovar/Mus/12o05osetin.htm Осетинская музыка]
  • [www.noar.ru/content_full.php?nid=137&binn_rubrik_pl_news=141 Музыкальная культура осетин]
  • [osradio.ru/culture/271-zhanry-i-formy-osetinskikh-narodnykh-pesen.html Жанры и формы осетинских народных песен]
  • [www.darial-online.ru/2007_4/batagova.shtml Татьяна Батагова]

Отрывок, характеризующий Осетинская музыка

Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.