Осетров, Евгений Иванович

Евгений Иванович Осетров
Род деятельности:	русский писатель, литературный критик
Дата рождения:	17 июля 1923(1923-07-17)
Место рождения:	Кострома
Гражданство:	СССР СССР→Россия Россия
Дата смерти:	19 июля 1993(1993-07-19) (70 лет)
Место смерти:	Москва

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Евге́ний Ива́нович Осетро́в (17 июля 1923 — 19 июля 1993) — советский писатель и литературный критик, исследователь и популяризатор истории русской культуры, памятников искусства и старины Москвы, библиофил.

Биография

Родился в Костроме, в семье библиотекарей Ивана Александровича и Марии Александровны Осетровых. В семье было четверо детей: два брата и две сестры; сёстры стали библиотечными работниками, брата Юрий стал известным в городе Костроме журналистом (в 2000 году он издал книгу «Улица моего брата»).

Среднюю школу окончил в 1941 году и сразу ушёл на фронт. Его стихи постоянно печатали армейские газеты. Воевал на Смоленщине, участвовал в форсировании Десны и Днепра. После тяжелого ранения в 1944 году был демобилизован и вернулся в Кострому (награждён медалью «За отвагу»). В 1944—1946 годах работал в газете «Северная правда»; в 1946 году начал работать во владимирской газете «Призыв», где прошёл путь от литработника до заместителя главного редактора. В 1953 году заочно окончил Литературный институт имени А. М. Горького.

В 1956 году переехал в Москву. Работал в таких известных газетах, как: «Литература и жизнь» (1957—1959; заместитель главного редактора), «Правда» (1959—1961; референт отдела литературы и искусства), а также в популярных журналах: «Вопросы литературы» и «Дружба народов»; в 1963—1993 годах был заместителем главного редактора журнала «Дружба народов». Член Союза Писателей СССР с 1964 года. После окончания в 1968 году Академии общественных наук при ЦК КПСС, был направлен первым заместителем главного редактора журнала «Вопросы литературы».

В 1973 году Евгений Осетров основал литературный альманах «Альманах библиофила» и стал его главным редактором. Книги Осетрова посвящены истории и архитектуре Москвы.

Умер 19 июля 1993 года в Москве. Похоронен в Костроме.

Творчество

Его первой книгой была повесть «Подземные сокровища» (Владимир, 1951). Всего у Осетрова вышло более 40 книг, в том числе:

• «Шкатулка Арины Родионовны» (Владимир, 1954);
• «Ветка Лауры» (Владимир, 1960);
• «Познание России» (М., 1962);
• «Живая Древняя Русь» (М., 1970);
• «Муза в берёзовом перелеске» (М., 1974);
• «Меч и лира» (М., 1976);
• «Мир Игоревой песни» (1977);
• «Родословное древо» (М., 1979);
• «Человек-песня» (М., 1979);
• «Дума о Кремле» (М., 1982);
• «Книга о русской поэзии» (М., 1982);
• «Записки старого книжника» (М.: «Книга», 1984);
• «Моё открытие Москвы. Рассказы о столице» (М., 1987);
• «Три жизни Карамзина» (М., 1989);
• «Аз — свет миру» (М., 1989);
• «Голоса поэтов. Этюды о русской лирике» (М., 1990);
• «Святая Русь» (М., 1996).

Память

В открытом в 1996 году, литературном музее Костромы, хранится несколько тысяч книг из библиотеки Осетрова; создан рабочий кабинет Осетрова, картины и обстановка которого переданы женой писателя, Анной Федоровной.

В 1994 году в микрорайоне Ипатьевская слобода Социалистическая улица была переименована в улицу Евгения Осетрова, а на его доме установлена мемориальная доска.

Ссылки

• Огрызко В. В. [www.hrono.ru/biograf/bio_o/osetrov.php Осетров Евгений Иванович] на сайте ХРОНОС
• Федотова М. А. [feb-web.ru/feb/slovenc/es/es3/es3-3741.htm Осетров Евгений Иванович] // Энциклопедия «Слова о полку Игореве»: В 5 т. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. — Т. 3. — С. 374—375.

Отрывок, характеризующий Осетров, Евгений Иванович

– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.