Осипов, Александр Александрович

Александр Осипов
Александр Осипов после снятия сана
Место рождения:	Ревель, Эстляндская губерния, Российская империя
Место смерти:	Ленинград, РСФСР, СССР
Страна:	Российская империя Эстония Эстония СССР СССР
Научная сфера:	Философия, Научный атеизм, Библейская критика, Богословие
Место работы:	Всехсвятская новокладбищенская церковь (Молотов) (1942-1944) Казанская церковь (Таллин) (1944-1946) Таллинское епархиальное управление (1944-1946) Ленинградская духовная академия и семинария (1946-1959) Ордена Трудового Красного Знамени Государственная Публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина (1960-1963) Музей истории религии и атеизма (1963-1967)
Учёная степень:	кандидат философских наук магистр богословия
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Тартуский университет
Научный руководитель:	В. А. Мартинсон
Известен как:	ушедший из церкви и из религии православный богослов, деятель в области критики религии, атеист.

Александр Александрович Осипов (10 ноября 1911, Ревель, Российская империя — 25 октября 1967, Ленинград, СССР) — православный богослов, бывший протоиерей и профессор Ленинградской духовной академии, отлучённый от Церкви священнослужитель Русской православной церкви. Магистр богословия. С 1959 года — профессиональный пропагандист атеизма; кандидат философских наук (с ноября 1966 года). Один из авторов многократно издававшейся в СССР «Настольной книги атеиста».

Биография

Александр Александрович Осипов родился 10 ноября 1911 года в Ревеле в семье служащего отделения Государственного банка. Мать (Клавдия Григорьевна) была дочерью морского офицера. Дед, из великоустюжских крестьян, после многолетней службы матросом дослужился до офицера и много лет проработал в Ревельском порту. В дальнейшем семья несколько раз переезжала по месту службы отца. В связи со службой отца Осиповы жили в Сухуме, затем поселились в Оренбурге, где семью Осиповых застала революция 1917 года. Во время гражданской войны Осиповы были вынуждены переехать на родину отца — в Иваново-Вознесенск, чтобы выжить в условиях голода. Там семья распалась, и в 1922 году мать с сыном вернулись в Таллин.

Поначалу, втроем, — мать, бабушка и одиннадцатилетний Александр, — были надомниками табачной фабрики «Лаферм». Потом мать стала работать корректором в газете, прирабатывала шитьем.

С 1926 года печатался в местных газетах. По собственным воспоминаниям, с 1926 по 1940 год, за таллинский период жизни, Осиповым было напечатано до 65 статей, рассказов и стихотворений в русской и эстонской периодической печати и 10 книжек и брошюр отдельными изданиями, в том числе книга стихотворений, пьеса для юношества, описание путешествия на Старый Валаам в Финляндию и несколько богословских работ.

Учился в Таллинской частной русской гимназии, которую с отличием окончил в 1929 году.

С 1928 по 1932 член кружков Русского студенческого христианского движения (РСХД) в Таллине и Тарту. Слушал лекции Николая Бердяева, Николая Арсеньева, Владимира Ильина, священника Сергия Четверикова, протоиерея Иоанна Богоявленского, Василия Зеньковского, Бориса Вышеславцева, Льва Зандера. Был сотрудником журнала «Православный собеседник».

В 1929 участник (избран секретарём) II съезда РСХД в Печерском монастыре (3-11 августа 1929). Выпустил книгу о съезде: «У родных святынь». Участник III съезда РСХД, проходившего в Пюхтицком монастыре с 24 по 30 июля 1930 года.

Недолгое время отбывал воинскую повинность, но по состоянию здоровья был освобождён.

Священнический период

В январе 1931 года, по предложению протоиерея Иоанна Яковлевича Богоявленского (члена Синода Эстонской православной церкви, активиста РСХД), Александр Осипов стал студентом православного отделения богословского факультета Тартуского университета. Оплату обучения в университете производил Синод Эстонской православной церкви. Общество помощи бедным Таллинского Александро-Невского собора, по рекомендации Иоанна Богоявленского, предоставило ранее учреждённую персональную стипендию на срок обучения в университете. Жильё снимал в церковном доме при Тартуском Успенском соборе. В университете слушал лекции известных профессоров Александра Михайловича фон Бульмеринка, протоиерея Василия Антоновича Мартинсона (бывший ректор Петроградской духовной семинарии), Эдуарда Теннманна.

В июне 1935 года с отличием окончил православное отделение богословского факультета Тартуского университета. После защиты диссертации, получил степень кандидата богословия. Позже, после защиты второй диссертации «Пасторологические взгляды Иоанна Хризостома», учёным советом университета Осипову была присуждена ученая степень магистра богословия. Тема была избрана в соответствии с пожеланием главы Эстонской православной церкви, митрополита Александра (Паулуса)).

По рекомендации руководителя православного отделения богословского факультета Тартуского университета проф. В. А. Мартинсона оставлен докторантом. Темой докторской диссертации Осипов избрал первые двенадцать глав Библии: «Препатриархальный период книги Бытия».

28 июля 1935 года он женился на дочери тартуского протоиерея — Нине Николаевне Павской. 25 августа 1935 года был рукоположён в диакона; через пять дней — в иерея.

Принял должность миссионера тюрем, больниц, заразных бараков, богаделен, приютов, домов для сумасшедших.

Обучение в аспирантуре продолжалось в течение полутора лет. В 1937 году вынужденно покинул университет после прихода к власти националистов. Отказался сменить русскую фамилию на предложенную эстонскую Ossep.

Временно служил в эстонском Преображенском соборе Таллина, церкви пригорода Нымме, церкви пригорода Копли, учительствовал в эстонской частной гимназии Лендер. После ухода из университета был вторым священником, потом настоятелем Казанской церкви в Таллине, законоучителем Таллинской частной русской гимназии.

На организованных Таллинских русских вечерних богословских курсах, действовавших в 1938—1941 годы, читал лекции по Ветхому завету.

В 1939—1941 годы член епархиального совета.

В 1940 году, в связи с вхождением Эстонской Республики в состав Союза ССР, стал гражданином СССР. После вхождения Эстонской церкви в состав Московского Патриархата, становится секретарём экзархата Московского Патриархата в Прибалтике.

27 июня 1941 призван в Красную Армию. Служил старшиной в инженерной части в г. Молотове. В 1942 году демобилизовался.

С мая 1942 − 1944 году священник Новокладбищенской церкви города Молотова.

Находясь в Молотове в 1943 году усыновил мальчика из военных сирот.

В ноябре 1944 года вернулся в Эстонскую ССР и вновь занял должность настоятеля Казанской церкви в Таллине, а также секретаря епархиального управления.

Участник Поместного собора Русской православной церкви, прошедшего с 31 января по 4 февраля 1945 года в Москве.

Его супруга, остававшаяся в Таллине, была эвакуирована на Запад вместе с детьми. Через советские репатриационные органы до него дошло сообщение, что супруга оформила развод и отреклась от него как от «красного попа».

В феврале 1946 года получено разрешение периодически приезжать из Таллина в Ленинград для чтения лекций на Богословско-пастырских курсах.

В 1946 году, при открытии Ленинградской духовной академии, приглашён в неё профессором. С 1 сентября 1946 — 02 декабря 1959 А. А. Осипов профессор кафедры Священного писания Ветхого завета, кафедры Древнееврейского языка, кафедры Истории религий (1948—1950 гг), был утвержден инспектором (проректором) Ленинградской духовной академии и семинарии.

С 1 сентября 1946 до 9 июля 1947 года — инспектор (проректор) Ленинградской духовной академии и семинарии.

Мучительным нравственным ударом стало происшествие 1947 года. Трагедия произошла во время пасхального богослужения, в храме ЛДА рухнула лестница, на которой стояли молящиеся, многие получили серьёзные увечья. "Тяжелые это были испытания, — вспоминал Осипов, — один сплошной вопрос Господу Богу: «Через блокаду провел? — провел. Мир даровал? — даровал. Так что же Ты над этими, самыми верными детьми Твоими, пришедшими в эту ночь на поклонение Тебе, надругался?»

В 1947 году возведён в сан протоиерея.

С 10 июля 1947 года по 20 апреля 1948 года исполнял обязанности ректора Ленинградской духовной академии и семинарии . С 10 июля 1947 — 20 апреля 1948 — в должности инспектора, Осипова временно сменил доцент, прот. Владимир Благовещенский.

С 21 апреля 1948 — по 15 августа 1950 года — вновь инспектор Ленинградской духовной академии и семинарии .

15 августа 1950 года освобождён от должности по собственному желанию.

На протяжении четырёх лет был членом, во время исполнения обязанностей ректора — главой, строительного комитета по восстановлению здания бывшей духовной семинарии (разрушенное немецкой авиабомбой правое крыло здания, центральную часть и уцелевшую половину 4-го этажа в левом крыле). В 1948 году, руководя ремонтно-строительными работами получил тяжёлую травму.

В 1950 году, по причине болезни ног, вследствие ранее полученной травмы, был вынужден оставить священническую деятельность.

В январе 1951 года женился вторым браком на знакомой — Ирине Пономарёвой, приехавшей из Таллина в Ленинград поступать в медицинский институт. Впоследствии, уже после его отречения, этот брак распался.

В том же 1951 году Осипов направил Патриарху Алексию I прошение о сложении сана (по православным канонам женатый дважды не может служить), но прошение Осипова рассматривалось четыре с лишним года, и в итоге он был отстранён от священнослужения (которое, по состоянию здоровья, уже не совершал с 1950 года) лишь 23 июня 1955 года, но с предписанием по-прежнему носить рясу.

В 1955—1956 годах привлечён в качестве учёного редактора к первому в СССР изданию Библии, осуществлённому Московской патриархией.

С середины 1990-х годов, после того, как М. В. Шкаровский обнаружил анонимную аналитическую записку 1951 года «В мире духовном» и опубликовал её под собственным заголовком «Доклад секретного осведомителя, профессора протоиерея А.Осипова Ленинградскому уполномоченному А. И. Кушнареву о положении в Московской Патриархии», в религиозной литературе за ним закреплено звание «секретного осведомителя ленинградского уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви».

Атеистический период

2 декабря 1959 года А. А. Осипов сообщил ректору ЛДАиС Михаилу Кронидовичу Сперанскому о прекращении преподавания, вручил «Известительное послание» о своем уходе «из ленинградских духовных школ, из православной церкви, из христианства и из религии вообще» и о его причинах, которое «просил зачитать своим бывшим сослуживцам — преподавателям и учащимся, учившимся» у него. Хотя ещё за год до этого, — по сообщению Фирсова С. Л., — вел переговоры с некими «партийными товарищами», которые фиксировал в своем дневнике, о своем трудоустройстве в советские учреждения.

6 декабря того же года в газете «Правда» была опубликована статья «Отказ от религии — единственно правильный путь» с подзаголовком: «Письмо в редакцию. Александр Осипов». В статье магистр богословия объяснил причины своего разрыва с религией, того, как постепенно рос и креп его атеизм, как он пришёл к заключению, что примириться с совестью и назвать себя честным человеком сможет, лишь порвав с религией. По мнению М. В. Шкаровского, отречение А. А. Осипова совершено по приказу сотрудников КГБ в рамках кампании по публичным отречениям священнослужителей.

Постановлением Священного синода от 30 декабря 1959 извергнут из сана и лишен церковного общения. В тексте говорилось: "Бывшего протоиерея и бывшего профессора Ленинградской Духовной Академии Александра Осипова, бывшего протоиерея Николая Спасского, бывшего священника Павла Дарманского и прочих священнослужителей, публично похуливших имя Божие, считать извергнутыми из священного сана и лишенными всякого церковного общения. «Они вышли от нас, но не были наши» (1 Ин. 2, 19).

В 1960—1963 годах работал главным библиотекарем фондов Государственной публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Автор ряда книг и статей антирелигиозного содержания. С ноября 1963 года — 1967 год — старший научный сотрудник Музея истории религии и атеизма в Ленинграде.

В ноябре 1966 года за три работы — «Катехизис без прикрас», «Евангелие от иезуита» и «Женщина под крестом» — получил учёную степень кандидата философских наук.

В январе 1967 года было диагностировано онкологическое заболевание.

Историк С. Л. Фирсов, изучивший дневники А. А. Осипова 1967 года и свидетельства знавших его людей, никаких порывов к возвращению его в церковь перед смертью не отмечает.

Скончался 25 октября 1967 года в Ленинграде, похоронен 28 октября 1967 года.

На гранитной стеле, поставленной над могилой Александра Осипова на Серафимовском кладбище, написана эпитафия, сочиненная самим А. А. Осиповым: «Радости вам, долгих лет жизни желает атеист и друг ваш Александр Осипов».

Легенда о предсмертном раскаянии

В статье, опубликованной 11 апреля 2011 года (в год 100‑летия со дня рождения А. А. Осипова) на сайте «Православие и образование», игумен Сергий (Рыбко) приводит «эксклюзивный факт», по его словам, ставший ему известным от лица, работавшего в 1967 году в Патриархии, о том, что А. А. Осиповым было написано письмо Патриарху Московскому и всея Руси Алексию I с просьбой разрешить ему исповедаться и причаститься перед смертью. Игумен Сергий приводит следующие слова резолюции Патриарха: «Уважаемый Александр Александрович! Если Вы желаете принести покаяние и вновь воссоединиться с Русской Православной Церковью, Вам следует публично засвидетельствовать свою веру путём публикации в газете так же, как публично Вы отреклись от неё. После этого ничто не возбранит Вам принять Святые Тайны». Игумен Сергий утверждает, что человек, рассказавший ему об этом, лично видел указанную резолюцию Алексия I. Эта же версия встречается и в более раннем источнике.

Журналист Оксана Гаркавенко по поводу сообщения игумена Сергия замечает, что «Вся эта история представляется маловероятной. С учётом реалий эпохи такой ответ выглядел бы просто едкой насмешкой над умирающим. Последние недели жизни Осипов практически постоянно был без сознания, находясь под воздействием болеутоляющих средств, и вряд ли имел возможность кого-либо о чём-то просить. Пока он ещё мог говорить, его навещали разные лица, в том числе бывшие студенты, ждавшие, но не дождавшиеся его раскаяния. Всё время болезни при нём находилась секретарша, записывавшая каждое его слово».

Библиография

• Осипов А. А. У родных святынь: Второй съезд РСХД в Прибалтике, Печерский монастырь, 3-11 августа 1929 г. / Под ред. Зандера Л. А. — Ревель, 1930.
• Осипов А. А. Братьям: стихи 1927—1933. — Тарту: А. К., 1933. — 80 с.: илл.; 20 см.
• Осипов А. А. Светлой памяти протоиерея А. Ф. Остроумова. — Таллин: Православный собеседник, 1937.
• Осипов А. А. Имя христианское и имя национальное: опыт разрешения проблемы. — Таллин: Русская книга, 1937. — 32 с.; 20 см.
• Осипов А. А. Кино и нравственное воспитание. — Таллин: Русская книга, 1937. — 23 с.; 22 см.
• Осипов А. А. Пастырский идеал св. Иоанна Златоуста и наши дни. — Таллин: Православный собеседник, 1938. — 160 с.; 29 см.
• Осипов А. А. [digar.nlib.ee/digar/show/?id=184810 Окаменелое царство: Сказка в 4-х действиях по мотивам древнерусского народного эпоса. С посвящ. жене и дочери.] — Таллин: Юность, 1938. — 44 с.; 17 см.
• Осипов А. А. Православное богослужение. Ч. 1, Храм и его служители. — Библиотечка православного мирянина; кн. 1. — Таллин, 1939.
• Осипов А. А. Путевая тетрадь: На Валааме. — Таллин. — 1940. — 50 c.
• Осипов А. А. 225-летие Таллинской Казанской церкви: 1721-CCXXV-1946. / Собрал священник Александр Осипов, магистр богословия Тартуского университета, настоятель Казанской церкви. Таллин: Казанский приход: Бланкоизд-во (тип. Юхисэлу), 1946.
• Осипов А. А. [archive.jmp.ru/page/index/194707371.html Ленинградские православные духовные академия и семинария в 1946/47 учебном году.] // Журнал Московской патриархии. — М., 1947, июль. — № 7. — С. 44-48. [web.archive.org/web/20140825171529/archive.jmp.ru/page/index/194707371.html Архивировано из первоисточника 25 августа 2014.]
• Осипов А. А. [archive.jmp.ru/page/index/194803211.html Василий Васильевич Четыркин (некролог).] // Журнал Московской патриархии. — М., 1948, март. — № 3 — С. 49-50. [web.archive.org/web/20140825172113/archive.jmp.ru/page/index/194803211.html Архивировано из первоисточника 25 августа 2014.]
• Осипов А. А. [archive.jmp.ru/page/index/194809737.html Пребывание церковных делегаций в Ленинграде.] // Журнал Московской патриархии. — М., 1948, сентябрь. — № 9 — С. 26-31. [web.archive.org/web/20140825172503/archive.jmp.ru/page/index/194809737.html Архивировано из первоисточника 25 августа 2014.]
• Осипов А. А. Окончание учебного года в Ленинградских духовной академии и семинарии. // Журнал Московской патриархии. — М., 1948, сентябрь. — № 9. — С. 68.
• Осипов А. А. [archive.jmp.ru/page/index/194812955.html Годовой праздник Ленинградских духовных школ.] // Журнал Московской патриархии. — М., 1948, декабрь. — № 12. — С. 8-9. [web.archive.org/web/20140825173412/archive.jmp.ru/page/index/194812955.html Архивировано из первоисточника 25 августа 2014.]
• Осипов А. А. [archive.jmp.ru/page/index/194911627.html Начало учебного года в Ленинградских духовных школах.] // Журнал Московской патриархии. — М., 1949, ноябрь. — № 11. — С. 10-11. [web.archive.org/web/20140825174938/archive.jmp.ru/page/index/194911627.html Архивировано из первоисточника 25 августа 2014.]
• Осипов А. А. [archive.jmp.ru/page/index/195004255.html Восьмидесятилетие митрополита Ленинградского и Новгородского Григория.] // Журнал Московской патриархии. — М., 1950, апрель. — № 4. — С. 65. [web.archive.org/web/20140825173803/archive.jmp.ru/page/index/195004255.html Архивировано из первоисточника 22 августа 2014.]
• Осипов А. А. Мысли по поводу годовщин… // Журнал Московской патриархии. — М., 1955, май. — № 5. — С. 41-43.
• Осипов А. А. Ещё о памятных годовщинах. // Журнал Московской патриархии. — М., 1955, июнь. — № 6. — С. 36-38.
• Осипов А. А. Матери (к Всемирному конгрессу матерей). // Журнал Московской патриархии. — М., 1955, июль. — № 7. — С. 47-50.
• Осипов А. А. Преображение господне. // Журнал Московской патриархии. — М., 1955, август. — № 8. — С. 36-38.
• Осипов А. А. К изданию русской Библии. // Журнал Московской патриархии. М., 1955, август. — № 8. — С. 58-66.
• Осипов А. А. Пусть надежда станет уверенностью! // Журнал Московской патриархии. — М., 1955, сентябрь. — № 9. — С. 36-39.
• Осипов А. А. Об одном новом заграничном издании русской Библии. // Журнал Московской патриархии. — М., 1955, октябрь. — № 10. — С. 48-53.
• Осипов А. А. Как нам предотвратить новую Хиросиму? // Журнал Московской патриархии. — М., 1955, ноябрь. — № 11. — С. 29-33.
• Осипов А. А. Размышления над русской Библией. // Журнал Московской патриархии. М., 1955, ноябрь. — № 11. — С. 55-62.
• Осипов А. А. Год мирных усилий. // Журнал Московской патриархии. — М., 1955, декабрь. — № 12. — С. 35-41.
• Осипов А. А. Страх атомный и страх божий. // Журнал Московской патриархии. — М., 1956, январь. — № 1. — С. 32-33.
• Осипов А. А. Слово о раскрепощении. // Журнал Московской патриархии. М., 1956, апрель. — № 4. — С. 25-28.
• Осипов А. А. «Библия, или книги священного писания Ветхого и Нового завета, в русском переводе, с параллельными местами и указателем церковных чтений». Издание Московской патриархии, Москва, 1956, 1272 стр. и 4 стр. карт и чертежей. // Журнал Московской патриархии. — М., 1956, июль. — № 7. — С. 76-78.
• Осипов А. А. Ветхозаветные миротворцы. // Журнал Московской патриархии. — М., 1956, июль. — № 7. — С. 38-39.
• Осипов А. А. О священном писании. // Журнал Московской патриархии. — М., 1956, сентябрь. — № 9. — С. 47-55.
• Осипов А. А. «Новый завет господа нашего Иисуса Христа и Псалтирь». Изд. Московской патриархии. М., 1956, 544 стр. и три карты. // Журнал Московской патриархии. — М., 1956, сентябрь. — № 9. — С. 79.
• Осипов А. А. Важнейшее движение наших дней. // Журнал Московской патриархии. — М., 1956, октябрь. — № 10. — С. 30-31.
• Осипов А. А. Мысли о современности. // Журнал Московской патриархии. — М., 1957, июнь. — № 6. — С. 37-38.
• Осипов А. А. Путь к духовной свободе: рассказ бывшего богослова. — М.: Госполитиздат, 1960. — 80 с.
• Осипов А. А. Человек на ложном пути. — М.: «Советская Россия», 1960
• Осипов А. А. Мой ответ верующим: отклик на отклики — Л.: Лениздат, 1960. — 68 с.
• Осипов А. А. Критика проповеднической деятельности православной церкви: чему поучают с амвона. — Л.: Общество по распространению политических и научных знаний РСФСР, 1962. — 44 c.
• Осипов А. А. Продолжаем разговор с верующими: отклики на отклики. — Л.: Лениздат, 1962. — 171 с.
• Осипов А. А. Катихизис без прикрас: Беседы бывшего богослова с верующими и неверующими о книге, излагающей основы православной веры. — М.: Госполитиздат, 1963. — 328 с.
• Осипов А. А. Обзор современной религиозной литературы: Стенограмма лекции. — М., 1964.
• Осипов А. А. «Евангелие» от… иезуита: размышления бывшего богослова о книге иеромонаха Ф. Лелотта «Решение проблемы жизни» — Л.: Лениздат, 1964. — 278 с.
• Осипов А. А. Спасы. — М.: Политиздат, 1965 — 63 с. с илл. (Беседы с верующими)
• Осипов А. А. Женщина под крестом: статьи, беседы, размышления. — Л.: Лениздат, 1966. — 212 с.
• Осипов А. А. Не спасет и не помилует. — Минск: Беларусь, 1966.
• Осипов А. А. Страдание и христианство: размышления бывшего богослова. — Л.: Лениздат, 1968. — 103 с.
• Осипов А. А. Критика идеологии православия: доклад на соискание ученой степени кандидата философских наук по совокупности опубл. работ / А. А. Осипов; Институт философии Академии наук УССР. — Л., 1966. — 22 с.
• Осипов А. А. Спасы. — 2-е изд. — М.: Политиздат, 1974.
• Осипов А. А. Спасы. — 3-е изд. — М.: Политиздат, 1977.
• Осипов А. А. Откровенный разговор с верующими и неверующими. — Л.: Лениздат, 1978. — 287 с.
• Осипов А. А. Катихизис без прикрас: Беседы бывшего богослова с верующими и неверующими о книге, излагающей основы православной веры. — М.: Политиздат, 1981.
• Осипов А. А. Откровенный разговор с верующими и неверующими: Размышления бывшего богослова. — Л.: Лениздат, 1983.
• Осипов А. А. Откровенный разговор с верующими и неверующими: Раздумья бывшего богослова. (На украинском языке. Перевод с русского языка). — Киев : Политиздат Украины, 1984.

Литература

• [zarubezhje.narod.ru/mp/o_031.htm Осипов Александр Александрович] (биографическая справка)
• Фирсов С. Л. [www.ng.ru/style/1999-11-03/16_osipov.html «…Атеист и друг ваш Александр Осипов»]. // «Независимая газета» (3 ноября 2003). — «Как известный богослов стал яростным безбожником». Проверено 1 ноября 2008. [www.webcitation.org/66JPAH6Vv Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
• Черняев А. В. [nvo.ng.ru/history/2011-04-06/7_osipov.html Из Павла в Савла. К столетию Александра Осипова, богослова, ставшего атеистом] // НГ-Религии. — 2011. 6 апреля. — С. 7.
• [www.krotov.info/acts/20/1950/1951osip.htm Доклад секретного осведомителя, профессора протоиерея А. Осипова Ленинградскому уполномоченному А. И. Кушнареву о положении в Московской Патриархии] // Данилушкин М. и др. История Русской Православной Церкви. Новый патриарший период. — Т. 1. 1917—1970. — СПб.: Воскресение, 1997.
• Выписка из постановления Святейшего Патриарха и Священного Синода № 23 от 30 декабря 1959 года // Что такое анафема. — М.: Издательство «Даръ», 2006. — С. 175-176. — 320 с. — ISBN 5-485-00101-7.
• Биографии трёх отлучённых, упомянутых в постановлении Святейшего Патриарха и Священного Синода: Осипова, Далманского и Дулумана // Что такое анафема. — М.: Издательство «Даръ», 2006. — С. 176-179. — 320 с. — ISBN 5-485-00101-7.
• Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь и советское государство в 1943-1964 годы. От «перемирия» к новой войне. — СПб.—М.: Dean+Adia. — 216 с.

Отрывок, характеризующий Осипов, Александр Александрович

[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
«Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie».
«P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme».
[Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом.
«Главная новость, занимающая всю Москву, – смерть старого графа Безухого и его наследство. Представьте себе, три княжны получили какую то малость, князь Василий ничего, а Пьер – наследник всего и, сверх того, признан законным сыном и потому графом Безухим и владельцем самого огромного состояния в России. Говорят, что князь Василий играл очень гадкую роль во всей этой истории, и что он уехал в Петербург очень сконфуженный. Признаюсь вам, я очень плохо понимаю все эти дела по духовным завещаниям; знаю только, что с тех пор как молодой человек, которого мы все знали под именем просто Пьера, сделался графом Безухим и владельцем одного из лучших состояний России, – я забавляюсь наблюдениями над переменой тона маменек, у которых есть дочери невесты, и самих барышень в отношении к этому господину, который (в скобках будь сказано) всегда казался мне очень ничтожным. Так как уже два года все забавляются тем, чтобы приискивать мне женихов, которых я большею частью не знаю, то брачная хроника Москвы делает меня графинею Безуховой. Но вы понимаете, что я нисколько этого не желаю. Кстати о браках. Знаете ли вы, что недавно всеобщая тетушка Анна Михайловна доверила мне, под величайшим секретом, замысел устроить ваше супружество. Это ни более ни менее как сын князя Василья, Анатоль, которого хотят пристроить, женив его на богатой и знатной девице, и на вас пал выбор родителей. Я не знаю, как вы посмотрите на это дело, но я сочла своим долгом предуведомить вас. Он, говорят, очень хорош и большой повеса. Вот всё, что я могла узнать о нем.
Но будет болтать. Кончаю мой второй листок, а маменька прислала за мной, чтобы ехать обедать к Апраксиным.
Прочитайте мистическую книгу, которую я вам посылаю; она имеет у нас огромный успех. Хотя в ней есть вещи, которые трудно понять слабому уму человеческому, но это превосходная книга; чтение ее успокоивает и возвышает душу. Прощайте. Мое почтение вашему батюшке и мои приветствия m lle Бурьен. Обнимаю вас от всего сердца. Юлия.
PS. Известите меня о вашем брате и о его прелестной жене.]
Княжна подумала, задумчиво улыбаясь (при чем лицо ее, освещенное ее лучистыми глазами, совершенно преобразилось), и, вдруг поднявшись, тяжело ступая, перешла к столу. Она достала бумагу, и рука ее быстро начала ходить по ней. Так писала она в ответ:
«Chere et excellente ami. Votre lettre du 13 m'a cause une grande joie. Vous m'aimez donc toujours, ma poetique Julie.
L'absence, dont vous dites tant de mal, n'a donc pas eu son influenсе habituelle sur vous. Vous vous plaignez de l'absence – que devrai je dire moi, si j'osais me plaindre, privee de tous ceux qui me sont chers? Ah l si nous n'avions pas la religion pour nous consoler, la vie serait bien triste. Pourquoi me supposez vous un regard severe, quand vous me parlez de votre affection pour le jeune homme? Sous ce rapport je ne suis rigide que pour moi. Je comprends ces sentiments chez les autres et si je ne puis approuver ne les ayant jamais ressentis, je ne les condamiene pas. Me parait seulement que l'amour chretien, l'amour du prochain, l'amour pour ses ennemis est plus meritoire, plus doux et plus beau, que ne le sont les sentiments que peuvent inspire les beaux yeux d'un jeune homme a une jeune fille poetique et aimante comme vous.
«La nouvelle de la mort du comte Безухой nous est parvenue avant votre lettre, et mon pere en a ete tres affecte. Il dit que c'etait avant derienier representant du grand siecle, et qu'a present c'est son tour; mais qu'il fera son possible pour que son tour vienne le plus tard possible. Que Dieu nous garde de ce terrible malheur! Je ne puis partager votre opinion sur Pierre que j'ai connu enfant. Il me paraissait toujours avoir un coeur excellent, et c'est la qualite que j'estime le plus dans les gens. Quant a son heritage et au role qu'y a joue le prince Basile, c'est bien triste pour tous les deux. Ah! chere amie, la parole de notre divin Sauveur qu'il est plus aise a un hameau de passer par le trou d'une aiguille, qu'il ne l'est a un riche d'entrer dans le royaume de Dieu, cette parole est terriblement vraie; je plains le prince Basile et je regrette encore davantage Pierre. Si jeune et accable de cette richesse, que de tentations n'aura t il pas a subir! Si on me demandait ce que je desirerais le plus au monde, ce serait d'etre plus pauvre que le plus pauvre des mendiants. Mille graces, chere amie, pour l'ouvrage que vous m'envoyez, et qui fait si grande fureur chez vous. Cependant, puisque vous me dites qu'au milieu de plusurs bonnes choses il y en a d'autres que la faible conception humaine ne peut atteindre, il me parait assez inutile de s'occuper d'une lecture inintelligible, qui par la meme ne pourrait etre d'aucun fruit. Je n'ai jamais pu comprendre la passion qu'ont certaines personnes de s'embrouiller l'entendement, en s'attachant a des livres mystiques, qui n'elevent que des doutes dans leurs esprits, exaltant leur imagination et leur donnent un caractere d'exageration tout a fait contraire a la simplicite chretnne. Lisons les Apotres et l'Evangile. Ne cherchons pas a penetrer ce que ceux la renferment de mysterux, car, comment oserions nous, miserables pecheurs que nous sommes, pretendre a nous initier dans les secrets terribles et sacres de la Providence, tant que nous portons cette depouille charienelle, qui eleve entre nous et l'Eterienel un voile impenetrable? Borienons nous donc a etudr les principes sublimes que notre divin Sauveur nous a laisse pour notre conduite ici bas; cherchons a nous y conformer et a les suivre, persuadons nous que moins nous donnons d'essor a notre faible esprit humain et plus il est agreable a Dieu, Qui rejette toute science ne venant pas de Lui;que moins nous cherchons a approfondir ce qu'il Lui a plu de derober a notre connaissance,et plutot II nous en accordera la decouverte par Son divin esprit.
«Mon pere ne m'a pas parle du pretendant, mais il m'a dit seulement qu'il a recu une lettre et attendait une visite du prince Basile. Pour ce qui est du projet de Marieiage qui me regarde, je vous dirai, chere et excellente amie, que le Marieiage, selon moi,est une institution divine a laquelle il faut se conformer. Quelque penible que cela soit pour moi, si le Tout Puissant m'impose jamais les devoirs d'epouse et de mere, je tacherai de les remplir aussi fidelement que je le pourrai, sans m'inquieter de l'examen de mes sentiments a l'egard de celui qu'il me donnera pour epoux. J'ai recu une lettre de mon frere, qui m'annonce son arrivee a Лысые Горы avec sa femme. Ce sera une joie de courte duree, puisqu'il nous quitte pour prendre part a cette malheureuse guerre, a laquelle nous sommes entraines Dieu sait, comment et pourquoi. Non seulement chez vous au centre des affaires et du monde on ne parle que de guerre, mais ici, au milieu de ces travaux champetres et de ce calme de la nature, que les citadins se representent ordinairement a la campagne, les bruits de la guerre se font entendre et sentir peniblement. Mon pere ne parle que Marieche et contreMarieche, choses auxquelles je ne comprends rien; et avant hier en faisant ma promenade habituelle dans la rue du village, je fus temoin d'une scene dechirante… C'etait un convoi des recrues enroles chez nous et expedies pour l'armee… Il fallait voir l'etat dans lequel se trouvant les meres, les femmes, les enfants des hommes qui partaient et entendre les sanglots des uns et des autres!
On dirait que l'humanite a oublie les lois de son divin Sauveur, Qui prechait l'amour et le pardon des offenses, et qu'elle fait consister son plus grand merite dans l'art de s'entretuer.
«Adieu, chere et bonne amie, que notre divin Sauveur et Sa tres Sainte Mere vous aient en Leur sainte et puissante garde. Marieie».
[Милый и бесценный друг. Ваше письмо от 13 го доставило мне большую радость. Вы всё еще меня любите, моя поэтическая Юлия. Разлука, о которой вы говорите так много дурного, видно, не имела на вас своего обычного влияния. Вы жалуетесь на разлуку, что же я должна была бы сказать, если бы смела, – я, лишенная всех тех, кто мне дорог? Ах, ежели бы не было у нас религии для утешения, жизнь была бы очень печальна. Почему приписываете вы мне строгий взгляд, когда говорите о вашей склонности к молодому человеку? В этом отношении я строга только к себе. Я понимаю эти чувства у других, и если не могу одобрять их, никогда не испытавши, то и не осуждаю их. Мне кажется только, что христианская любовь, любовь к ближнему, любовь к врагам, достойнее, слаще и лучше, чем те чувства, которые могут внушить прекрасные глаза молодого человека молодой девушке, поэтической и любящей, как вы.
Известие о смерти графа Безухова дошло до нас прежде вашего письма, и мой отец был очень тронут им. Он говорит, что это был предпоследний представитель великого века, и что теперь черед за ним, но что он сделает все, зависящее от него, чтобы черед этот пришел как можно позже. Избави нас Боже от этого несчастия.
Я не могу разделять вашего мнения о Пьере, которого знала еще ребенком. Мне казалось, что у него было всегда прекрасное сердце, а это то качество, которое я более всего ценю в людях. Что касается до его наследства и до роли, которую играл в этом князь Василий, то это очень печально для обоих. Ах, милый друг, слова нашего Божественного Спасителя, что легче верблюду пройти в иглиное ухо, чем богатому войти в царствие Божие, – эти слова страшно справедливы. Я жалею князя Василия и еще более Пьера. Такому молодому быть отягощенным таким огромным состоянием, – через сколько искушений надо будет пройти ему! Если б у меня спросили, чего я желаю более всего на свете, – я желаю быть беднее самого бедного из нищих. Благодарю вас тысячу раз, милый друг, за книгу, которую вы мне посылаете и которая делает столько шуму у вас. Впрочем, так как вы мне говорите, что в ней между многими хорошими вещами есть такие, которых не может постигнуть слабый ум человеческий, то мне кажется излишним заниматься непонятным чтением, которое по этому самому не могло бы принести никакой пользы. Я никогда не могла понять страсть, которую имеют некоторые особы, путать себе мысли, пристращаясь к мистическим книгам, которые возбуждают только сомнения в их умах, раздражают их воображение и дают им характер преувеличения, совершенно противный простоте христианской.
Будем читать лучше Апостолов и Евангелие. Не будем пытаться проникнуть то, что в этих книгах есть таинственного, ибо как можем мы, жалкие грешники, познать страшные и священные тайны Провидения до тех пор, пока носим на себе ту плотскую оболочку, которая воздвигает между нами и Вечным непроницаемую завесу? Ограничимся лучше изучением великих правил, которые наш Божественный Спаситель оставил нам для нашего руководства здесь, на земле; будем стараться следовать им и постараемся убедиться в том, что чем меньше мы будем давать разгула нашему уму, тем мы будем приятнее Богу, Который отвергает всякое знание, исходящее не от Него, и что чем меньше мы углубляемся в то, что Ему угодно было скрыть от нас, тем скорее даст Он нам это открытие Своим божественным разумом.
Отец мне ничего не говорил о женихе, но сказал только, что получил письмо и ждет посещения князя Василия; что касается до плана супружества относительно меня, я вам скажу, милый и бесценный друг, что брак, по моему, есть божественное установление, которому нужно подчиняться. Как бы то ни было тяжело для меня, но если Всемогущему угодно будет наложить на меня обязанности супруги и матери, я буду стараться исполнять их так верно, как могу, не заботясь об изучении своих чувств в отношении того, кого Он мне даст супругом.
Я получила письмо от брата, который мне объявляет о своем приезде с женой в Лысые Горы. Радость эта будет непродолжительна, так как он оставляет нас для того, чтобы принять участие в этой войне, в которую мы втянуты Бог знает как и зачем. Не только у вас, в центре дел и света, но и здесь, среди этих полевых работ и этой тишины, какую горожане обыкновенно представляют себе в деревне, отголоски войны слышны и дают себя тяжело чувствовать. Отец мой только и говорит, что о походах и переходах, в чем я ничего не понимаю, и третьего дня, делая мою обычную прогулку по улице деревни, я видела раздирающую душу сцену.
Это была партия рекрут, набранных у нас и посылаемых в армию. Надо было видеть состояние, в котором находились матери, жены и дети тех, которые уходили, и слышать рыдания тех и других. Подумаешь, что человечество забыло законы своего Божественного Спасителя, учившего нас любви и прощению обид, и что оно полагает главное достоинство свое в искусстве убивать друг друга.
Прощайте, милый и добрый друг. Да сохранит вас наш Божественный Спаситель и его Пресвятая Матерь под Своим святым и могущественным покровом. Мария.]
– Ah, vous expediez le courier, princesse, moi j'ai deja expedie le mien. J'ai ecris а ma pauvre mere, [А, вы отправляете письмо, я уж отправила свое. Я писала моей бедной матери,] – заговорила быстро приятным, сочным голоском улыбающаяся m lle Bourienne, картавя на р и внося с собой в сосредоточенную, грустную и пасмурную атмосферу княжны Марьи совсем другой, легкомысленно веселый и самодовольный мир.
– Princesse, il faut que je vous previenne, – прибавила она, понижая голос, – le prince a eu une altercation, – altercation, – сказала она, особенно грассируя и с удовольствием слушая себя, – une altercation avec Michel Ivanoff. Il est de tres mauvaise humeur, tres morose. Soyez prevenue, vous savez… [Надо предупредить вас, княжна, что князь разбранился с Михайлом Иванычем. Он очень не в духе, такой угрюмый. Предупреждаю вас, знаете…]
– Ah l chere amie, – отвечала княжна Марья, – je vous ai prie de ne jamais me prevenir de l'humeur dans laquelle se trouve mon pere. Je ne me permets pas de le juger, et je ne voudrais pas que les autres le fassent. [Ах, милый друг мой! Я просила вас никогда не говорить мне, в каком расположении духа батюшка. Я не позволю себе судить его и не желала бы, чтоб и другие судили.]
Княжна взглянула на часы и, заметив, что она уже пять минут пропустила то время, которое должна была употреблять для игры на клавикордах, с испуганным видом пошла в диванную. Между 12 и 2 часами, сообразно с заведенным порядком дня, князь отдыхал, а княжна играла на клавикордах.


Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шопотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене:
– Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, – сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?