Оскар (кинопремия, 1990)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<< 61-я  Церемонии награждения  63-я >>
62-я церемония награждения премии «Оскар»
Дата 26 марта 1990 года
Место проведения Dorothy Chandler Pavilion, Лос-Анджелес,
Калифорния, США
Телеканал ABC
Ведущий(-е) Билли Кристал
Продюсер Гилберт Кэйтс
Режиссёр Джефф Маргулис
Продолжительность 3 часа, 37 минут

62-я церемония вручения наград премии «Оскар» за заслуги в области кинематографа за 1989 год прошла 26 марта 1990 года в «Dorothy Chandler Pavilion» (Лос-Анджелес, Калифорния).





Фильмы, получившие несколько номинаций

Фильм номинации победы
Шофёр мисс Дэйзи
9
<center>4
Рождённый четвёртого июля <center>8 <center>2
Слава <center>5 <center>3
Моя левая нога <center>5 <center>2
Общество мёртвых поэтов <center>4 <center>1
Бездна <center>4 <center>1
Знаменитые братья Бэйкеры <center>4 <center>-
Приключения барона Мюнхгаузена <center>4 <center>-
Русалочка (м/ф) <center>3 <center>2
Генрих V <center>3 <center>1
Индиана Джонс и последний крестовый поход <center>3 <center>1
Поле его мечты <center>3 <center>-
Преступления и проступки <center>3 <center>-
Враги. История любви <center>3 <center>-
Камилла Клодель <center>2 <center>-
Ширли Валентайн <center>2 <center>-
Делай, как надо! <center>2 <center>-
Родители <center>2 <center>-
Чёрный дождь <center>2 <center>-

Список лауреатов и номинантов

Победители выделены отдельным цветом.

Основные категории

Категории Лауреаты и номинанты
<center>Лучший фильм Шофёр мисс Дэйзи / Driving Miss Daisy (продюсеры: Ричард Д. Занук и Лили Фини Занук)
Рождённый четвёртого июля / Born on the Fourth of July (продюсеры: А. Китман Хо и Оливер Стоун)
Общество мёртвых поэтов / Dead Poets Society (продюсеры: Стивен Хафт, Пол Юнгер Уитт и Тони Томас)
Поле его мечты / Field of Dreams (продюсеры: Лоуренс Гордон и Чарльз Гордон)
Моя левая нога / My Left Foot: The Story of Christy Brown (продюсер: Ноэль Пирсон)
<center>Лучший режиссёр
Оливер Стоун за фильм «Рождённый четвёртого июля»
Вуди Аллен — «Преступления и проступки»
Питер Уир — «Общество мёртвых поэтов»
Кеннет Брана — «Генрих V»
Джим Шеридан — «Моя левая нога»
<center>Лучшая мужская роль
Дэниел Дэй-Льюис — «Моя левая нога» (за роль Кристи Брауна)
Кеннет Брана — «Генрих V» (за роль короля Англии Генриха V)
Том Круз — «Рождённый четвёртого июля» (за роль Рона Ковика)
Морган Фримен — «Шофёр мисс Дэйзи» (за роль Хоука Колберна)
Робин Уильямс — «Общество мёртвых поэтов» (за роль Джона Китинга)
<center>Лучшая женская роль
Джессика Тэнди — «Шофёр мисс Дэйзи» (за роль мисс Дэйзи Вортон)
Изабель Аджани — «Камилла Клодель» (за роль Камиллы Клодель)
Полин Коллинз — «Ширли Валентайн» (за роль Ширли Валентайн-Брэдшоу)
Джессика Лэнг — «Музыкальная шкатулка» (за роль Энн Тэлбот)
Мишель Пфайффер — «Знаменитые братья Бэйкеры» (за роль Сьюзи Диамонд)
<center>Лучшая мужская роль второго плана Дензел Вашингтон — «Слава» (за роль рядового Трипа)
Дэнни Айелло — «Делай, как надо!» (за роль Сэла)
Дэн Эйкройд — «Шофёр мисс Дэйзи» (за роль Були Вортона)
Марлон Брандо — «Сухой белый сезон» (за роль Иэна МакКэнзи)
Мартин Ландау — «Преступления и проступки» (за роль доктора Розенталя)
<center>Лучшая женская роль второго плана Бренда Фрикер — «Моя левая нога» (за роль миссис Браун)
Анжелика Хьюстон — «Враги. История любви» (за роль Тамары Бродер)
Лена Олин — «Враги. История любви» (за роль Маши)
Джулия Робертс — «Стальные магнолии» (за роль Шелби Итентон Лэтчери)
Дайан Уист — «Родители» (за роль Хелен Бакмен)
<center>Лучший оригинальный сценарий Том Шульман — «Общество мёртвых поэтов»
Вуди Аллен — «Преступления и проступки»
Спайк Ли — «Делай, как надо!»
Стивен Содерберг — «Секс, ложь и видео»
Нора Эфрон — «Когда Гарри встретил Салли»
<center>Лучший адаптированный сценарий Альфред Ури — «Шофёр мисс Дэйзи» (по одноимённой пьесе автора)
Рон Ковик и Оливер Стоун — «Рождённый четвёртого июля» (по одноимённой автобиографии Рона Ковика)
Пол Мазурски и Роджер Л. Саймон — «Враги. История любви» (по одноимённому роману Исаака Башевиса Зингера)
• Фил Олден Робинсон — «Поле его мечты» (по роману У. П. Кинселлы «Shoeless Joe»)
• Шейн Коннотон и Джим Шеридан — «Моя левая нога» (по одноимённой автобиографии Кристи Брауна)
<center>Лучший фильм на иностранном языке Новый кинотеатр «Парадизо» / Nuovo cinema Paradiso (Италия) реж. Джузеппе Торнаторе
Камилла Клодель / Camille Claudel (Франция) реж. Брюно Нюиттен
Иисус из Монреаля / Jésus de Montréal (Канада) реж. Дени Аркан
Вальсирующая Регице / Dansen med Regitze (Дания) реж. Каспар Роструп
Что случилось в Сантьяго / Lo que le pasó a Santiago (Пуэрто-Рико) реж. Хакобо Моралес

Другие категории

Категории Лауреаты и номинанты
<center>Лучшая музыка:
Оригинальный саундтрек
Алан Менкен — «Русалочка»
Джон Уильямс — «Рождённый четвёртого июля»
Дэйв Грузин — «Знаменитые братья Бэйкеры»
Джеймс Хорнер — «Поле его мечты»
Джон Уильямс — «Индиана Джонс и последний крестовый поход»
<center>Лучшая песня к фильму Under the Sea — «Русалочка» — музыка: Алан Менкен, слова: Ховард Эшман
After All — «Шансы есть» — музыка: Том Сноу, слова: Дин Питчфорд
The Girl Who Used To Be Me — «Ширли Валентайн» — музыка: Марвин Хэмлиш, слова: Алан Бергман и Мэрилин Бергман
I Love To See You Smile — «Родители» — музыка и слова: Рэнди Ньюман
Kiss the Girl — «Русалочка» — музыка: Алан Менкен, слова: Ховард Эшман
<center>Лучший монтаж Дэвид Бреннер, Джо Хатшинг — «Рождённый четвёртого июля»
• Ноэль Буассон — «Медведь»
• Марк Уорнер — «Шофёр мисс Дэйзи»
• Уильям Стайнкамп — «Знаменитые братья Бэйкеры»
• Стивен Розенблюм — «Слава»
<center>Лучшая операторская работа Фредди Фрэнсис — «Слава»
Микаэль Саломон — «Бездна»
Хаскелл Уэкслер — «Блэйз» (англ.)
Роберт Ричардсон — «Рождённый четвёртого июля»
Михаэль Балльхаус — «Знаменитые братья Бэйкеры»
<center>Лучшая работа художника Антон Фёрст (постановщик), Питер Янг (декоратор) — «Бэтмен»
• Лесли Дилли (постановщик), Энн Калджиэн (декоратор) — «Бездна»
Данте Ферретти (постановщик), Франческа Ло Скьяво (декоратор) — «Приключения барона Мюнхгаузена»
• Бруно Рубео (постановщик), Криспиан Саллис (декоратор) — «Шофёр мисс Дэйзи»
• Норман Гарвуд (постановщик), Гаррет Льюис (декоратор) — «Слава»
<center>Лучший дизайн костюмов Филлис Далтон — «Генрих V»
Габриэлла Пескуччи — «Приключения барона Мюнхгаузена»
• Элизабет МакБрайд — «Шофёр мисс Дэйзи»
• Джо И. Томпкинс — «Ночи Гарлема»
Теодор Пиштек — «Вальмон»
<center>Лучший звук Дональд О. Митчелл, Грегг Рудлофф, Эллиот Тайсон, Расселл Уильямс II — «Слава»
• Дон Дж. Бассманя, Кевин Ф. Клири, Ричард Овертон, Ли Орлофф — «Бездна»
• Дональд О. Митчелл, Кевин О’Коннелл, Грег П. Расселл, Кейт А. Вэстер — «Чёрный дождь»
• Майкл Минклер, Грегори Х. Уоткинс, Уайли Стейтман, Тод А. Мейтленд — «Рождённый четвёртого июля»
Бен Бёртт, Гэри Саммерс, Шон Мерфи, Тони Доу — «Индиана Джонс и последний крестовый поход»
<center>Лучший монтаж звуковых эффектов Бен Бёртт, Ричард Химнс — «Индиана Джонс и последний крестовый поход»
• Милтон С. Барроу, Уильям Л. Мэнджер — «Чёрный дождь»
• Роберт Хендерсон, Алан Роберт Мюррей — «Смертельное оружие 2»
<center>Лучшие визуальные эффекты Джон Бруно, Деннис Мьюрен, Хойт Йетмен, Деннис Скотак — «Бездна»
• Ричард Конуэй, Кент Хьюстон — «Приключения барона Мюнхгаузена»
Кен Ралстон, Майкл Лантьери, Джон Белл, Стив Гоули — «Назад в будущее 2»
<center>Лучший грим Manlio Rocchetti, Линн Барбер, Кевин Хейни — «Шофёр мисс Дэйзи»
• Мэгги Уэстон, Фабрицио Сфорца — «Приключения барона Мюнхгаузена»
• Дик Смит, Кен Диаз, Грег Нельсон — «Отец»
<center>Лучший документальный полнометражный фильм Общие темы: Истории с квилта / Common Threads: Stories from the Quilt (продюсеры: Роб Эпштейн и Билл Кутурье)
• Адам Клэйтон Пауэлл / Adam Clayton Powell (продюсеры: Ричард Килберг и Ивонн Смит)
• Вторжение в США: Штат в осаде / Crack USA: County Under Siege (продюсеры: Винс ДиПерсио и Билл Гуттентаг)
Для всего человечества / For All Mankind (продюсеры: Эл Райнерт и Бетси Бройлес Брейер)
• Супер начальник: Жизнь и наследие Ирла Уоррэн / Super Chief: The Life and Legacy of Earl Warren (продюсеры: Джудит Леонард и Билл Джерси)
<center>Лучший документальный короткометражный фильм Наводнение в Джонстауне / The Johnstown Flood (продюсер: Чарльз Гуггенхейм)
• Классная еда, классные печенья, открыто с 6 до 9 / Fine Food, Fine Pastries, Open 6 to 9 (продюсер: Дэвид Петерсен)
• Яд Вашем: Сохранение прошлого, чтобы обеспечить будущее / Yad Vashem: Preserving the Past to Ensure the Future (продюсер: Рэй Эррол Фокс)
<center>Лучший игровой
короткометражный фильм
Опыт работы / Work Experience (Джеймс Хендри)
• Дневник Амазонки / Amazon Diary (Роберт Никсон)
• Пожиратель детей / The Childeater (Джонатан Таммуз)
<center>Лучший анимационный короткометражный фильм Баланс / Balance (Кристоф Лауэнштайн и Вольфганг Лауэнштайн)
Корова (Александр Петров)
• Ферма на холме / The Hill Farm (Марк Бейкер)

Специальные награды

Награда Лауреаты
<center>Премия за выдающиеся заслуги в кинематографе (Почётный «Оскар») Акира Куросава — for cinematic accomplishments that have inspired, delighted, enriched and entertained worldwide audiences and influenced filmmakers throughout the world.
<center>Награда имени Джина Хершолта Ховард В. Кох

Научно-технические награды

Награда Лауреаты
<center>Награда имени Гордона Сойера Pierre Angénieux
<center>Special Commendation SMPTE — for continuing contributions of its members toward making film a primary form of international communication.
<center>Academy Award of Merit Не присуждалась
<center>Scientific and Engineering Award • Noxon Leavitt (ISTEC, Inc.) — for the invention of (Leavitt) and for the continuing development (ISTEC) of the WESCAM Stabilized Camera System.
• James Ketcham (JSK Engineering) — for excellence in the engineering and adaptability of the SDA521B advance/retard system for magnetic film sound dubbing.
• Джеффри Х. Уильямсон (Wilcam Photo Research Inc.), Robert D. Auguste — for the design and development (Williamson) and the electronic design and development (Auguste) of the Wilcam W-7 200 frames per second VistaVision Rotating Mirror Reflex camera.
• Klaus Resch, Erich Fitz (FGV Panther Corp.) — for the design (Resch) and for the development (Panther) of the Super Panther MS-180 camera dolly.
• J. L. Fisher (J. L. Fisher, Inc.) — for the design and manufacture of a small, mobile motion picture camera platform known as the Fisher Model Ten Dolly.
<center>Technical Achievement Award • Leo Cattozzo — for the design and development of the CIR-Catozzo self-perforating adhesive tape film splicer.
• Magna-Tech Electronic Co., Inc. — for introduction of the first remotely controlled advance/retard function for magnetic film sound dubbing.

См. также

  • «Золотой глобус» 1990 (премия Голливудской ассоциации иностранной прессы)
  •  BAFTA 1990 (премия Британской академии кино и телевизионных искусств)
  • «Сезар» 1990 (премия французской академии искусств и технологий кинематографа)
  • «Сатурн» 1991 (премия Академии научной фантастики, фэнтези и фильмов ужасов)
  • «Золотая малина» 1990 (премия за сомнительные заслуги в области кинематографа)

Напишите отзыв о статье "Оскар (кинопремия, 1990)"

Ссылки

  • [www.oscars.org/awards/academyawards/legacy/ceremony/62nd-winners.html Лауреаты и номинанты 62-й церемонии на официальном сайте Американской киноакадемии] (англ.)
  • [www.imdb.com/event/ev0000003/1990 Лауреаты и номинанты премии «Оскар» в 1990 году на сайте IMDb] (англ.)
  • [www.imdb.com/title/tt0312314/ Организаторы и участники 62-й церемонии на сайте IMDb] (англ.)
  • [awardsdatabase.oscars.org/ampas_awards/BasicSearchInput.jsp База данных по всем номинантам и победителям] (англ.)

Отрывок, характеризующий Оскар (кинопремия, 1990)

Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.