Ослепление Самсона (картина)
| |
| Рембрандт | |
| Ослепление Самсона. 1636 | |
| нидерл. De blindmaking van Simson | |
| дерево, масло. 206 × 276 см | |
| Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне | |
Ослепление Самсона — картина голландского художника Рембрандта, написана в 1636 году. Также, встречается название — «Ослепление Самсона филистимлянами». За основу был взят сюжет из Ветхого Завета (Книга Судей, XVI, 4-21). На данный момент картина является частью экспозиции Штеделевского художественного института в Франкфурт-на-Майне.[1]
Содержание
История создания
Идея отображения в живописи библейской сцены о Самсоне была не нова и до Рембрандта она была реализована в творчестве Тинторетто, Лукаса Кранаха (Старшего), Рубенса. Однако, Хаарменс ван Рейн решил нарисовать картину, где история о Самсоне была бы раскрыта с нового ракурса. Приступая к реализации задуманного, Рембрандт берет за основу самый трагичный момент — ослепление главного героя. Центральной сценой картины является момент, когда стражники со всех сторон окружили Самсона и выкалывают ему глаза, а Далила пускается в бег с прядями его волос. С помощью затемнения краев и использования светлых тонов краски при написании одежды главного героя, Рембрандт добивается концентрации внимания на главном герое, в момент его ужаса и беспомощности. Автор преследует цель передать жестокость ситуации и вызвать содрогание благодаря мелким деталям, таким как: полное иронии лицо Далилы, безразличные и сконцентрированные глаза стражников, стиснутые зубы Самсона, что выражают терпение боли через силу.[2] Исследователи творчества Рембрандта выдвинули предположение, согласно которому, художник рисовал две картины «Ослепление Самсона» и «Даная» одновременно, после чего преподнес их в дар Константину Хейгенсу — личному секретарю штатгальтера Фредерик-Генриха Оранского. Именно после этого Рембрандту поступает множество заказов.[3]
Сюжет картины
Самсон был библейским героем и защитником еврейского народа от филистимлян. С детства был наделен большой силой. За причиненные убытки и постоянную угрозу для своих жизней, филистимляне направляют все усилия что бы устранить Самсона. Узнав, что у него есть любовница-филистимлянка Далила, они подговаривают последнюю, что бы она узнала в чем заключается огромная сила. Лишь с четвертой попытки Далила узнала, что источник силы — это волосы, которые нельзя остригать. Ночью пришли стражники и лишили спящего Самсона волос, после чего связали и выкололи ему глаза.[4]
Напишите отзыв о статье "Ослепление Самсона (картина)"
Ссылки
[www.staedelmuseum.de/de/sammlung/die-blendung-simsons-1636 Профиль картины на сайте Штеделевского художественного музея]
Примечания
- ↑ В.М. Скляренко, Т.В. Иовлева, Ю.П. Кустовская, И.В. Скачко. 100 знаменитых художников XIV-XVIII вв.. — Харьков: Фолио, 2004. — С. 365. — 510 с. — ISBN 966-03-2429-4.
- ↑ Е.В. Яйленко. Библейские сюжеты в европейской живописи. — М: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. — 423 с. — ISBN 5-224-05251-3.
- ↑ А. Мельникова. Харменс ван Рейн Рембрандт. — Великие художники Т. 16. — М: Директ-Медиа, 2009. — С. 20. — 49 с. — ISBN 9785871071892.
- ↑ Библейские сказания. — Классика в школе. — М: Литрес, 2015. — 320 с. — ISBN 9785457093805.
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ослепление Самсона (картина)
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
