Османская Македония

Османская Вардарская Македония , в историографии современной Республики Македонии Османская Македония (макед. Отоманска Македонија) — период истории современной Республики Македония, во время которого её территория находилась под властью Османской империи.

Предыстория

В то время, когда в Анатолии начало зарождаться государство османов, территория современной Республики Македония находилась под властью сербов и византийцев. Наибольшая экспансия сербской державы произошла при Стефане Душане, который в 1334 году распространил сербскую власть на территории современных Македонии и Албании, однако после его смерти в 1355 году начались междоусобицы, и территория современной Республики Македония оказалась разделённой на области, контролируемые независимыми феодалами. К 1365 году сложились две сильные независимые сербские державы, возглавляемые двумя братьями: Углеш принял титул «деспота», столица его владений находилась в греческом Серре, а Вукашин провозгласил себя королём, столицей его владений был Прилеп. В 1370 году сын Вукашина, известный как Кралевич Марко, стал соправителем отца.

Установление османской власти

В 1371 году Углеш и Вукашин пали в битве на Марице. Унаследовавший трон Прилепского королевства Марко признал себя вассалом османов. После смерти Марко в 1395 году королевство было аннексировано, и на его территории был образован Охридский санджак. Несколько ранее, в 1392 году, был образован Скопский санджак. Юго-западной часть территории современной Республики Македонии входила в состав Византии, ею управлял из Салоник Мануил II Палеолог (сын императора Иоанна V Палеолога).

Северо-восточной частью территории современной Республики Македонии управлял Константин Деянович, который после битвы на Марице также был вынужден признать османский сюзеренитет. В 1395 году ему пришлось участвовать в османской кампании в Валахии, где он погиб в битве при Ровине. После смерти Константина Деяновича его владения также были аннексированы османами.

История Османской Македонии

XV—XVI века

После Ангорской битвы на территории современной Республики Македонии случилось три восстания: в 1409-1413 годах восстал Мустафа Челеби (сын султана Баязида, претендовавший на османский престол), затем в 1416 году эти земли стали ареной Восстания Бедреддина Симави, а в 1416-1432 годах здесь бушевало восстание Дузме Мустафы. Хотя эти восстания и носили внутриосманский характер, в них принимало участие и христианское население Македонии.

Во время восстания Скандербега через территорию современной Республики Македонии прошла огромная османская армия, опустошившая земли по пути к Дебару.

В XVI веке произошло несколько восстаний, вызванных непомерными поборами, но они были жестоко подавлены. Основной формой сопротивления османскому владычеству стал уход в гайдуки.

XVII век

После поражения турок под Веной в 1683 году началось наступление антитурецкой Священной лиги. В 1689 году австрийские войска дошли до Скопье, и город был сожжён, однако командовавший войсками генерал Сильвио Пикколомини умер от чумы, а его войска были отброшены турками на север.

XVIII век

Урезанная Охридская архиепископия, находившаяся преимущественно в пределах территории сегодняшней Республики Македонии, в XVIII веке стала центром зарождения болгарского национального движения. Однако, к этому времени правящие посты в ней были большей части прочно заняты греками-фанариотами, сторонниками греческих национальных или имперских реставрационных идей. К середине века положение архиепископии было довольно тяжёлым, велики были её долги. Константинопольский Патриарх смог убедить султана, что независимые церкви среди славян вредны и опасны, да ещё и неплатёжеспособны. В января 1767 года турецкий султан отнял диоцез у архиепископии и передал его Константинопольскому патриархату. 17 мая 1767 года архиепископ Арсений II подписал акт о своей отставке, что означало конец автокефалии.

XIX век

В 1843 году в качестве реакции на реформы Танзимата началось восстание албанского населения Македонии, охватившее Скопье, Тетово и Приштину. В 1844 году восстание было полностью подавлено.

Во второй половине XIX века произошли восстания славянского (в болгарской историографии - болгарского) населения Македонии — Разловское восстание, Кумановское восстание и Кресненско-Разложское восстание. Они также были подавлены османскими властями.

ВМОРО

23 октября 1893 года была создана болгарская революционная Внутренняя македонско-одринская революционная организация, поставившая своей целью вооружённую борьбу за освобождение Македонии и Восточной Фракии от Османской империи. В городах и сёлах Македонии была создана сеть нелегальных комитетов и кружков. Вооружённые отряды ВМОРО провели в 1898-1903 годах около 130 сражений с турецкими карателями.

XX век

После создания Болгарского княжества Македония стала главной целью его внешней политики: Болгария стремилась получить те территории, которые были её обещаны по Сан-Стефанскому миру. Помимо Болгарии, на южную часть Османской Македонии, имевшую компактное греческое население и предвставлявшую собой территорию собственно Исторической Македонии, претендовала Греция . На северную часть Османской Македонии претендовала также Сербия

В 1903 году произошло Илинденское восстание, в результате которого была образована Крушевская республика, однако восстание было жестоко подавлено османскими властями. Состоявшаяся в 1908 году Младотурецкая революция была поддержана и христианскими жителями Македонии (в частности, на сторону новых властей перешёл такой видный деятель ВМОРО, как Яне Санданский). В результате Балканских войн Османская империя лишилась Македонии, территория которой была разделена между Сербией, Болгарией и Грецией. Территория полученная Сербией, получила назавание Вардарска Бановина и представляет собой территорию сегодняшней Республики Македония.

Административно-территориальное устройство

Территория современной Республики Македонии входила в Румелийское бейлербейство. После гибели в 1395 году сербского правителя Константина Драгаша его владения были аннексированы османами, и на них был создан санджак с административным центром в болгарском Кюстендиле. Кюстендилский санджак размещался на стыке современных Республики Македонии, Сербии и Болгарии; в него входили, в частности, земли северо-востока современной Республики Македонии.

Запад современной Республики Македонии входил в состав санджака с административным центром в Охриде, основная часть которого находилась на территории современной Албании.

Отрывок, характеризующий Османская Македония

В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.