Осман II
| Осман II عثمان ثانى - Osmân-ı sânî<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1618—1622 | |||
| Предшественник: | Мустафа I | ||
| Преемник: | Мустафа I | ||
| Рождение: | 3 ноября 1604 Стамбул, Османская империя | ||
| Смерть: | 20 мая 1622 (17 лет) Стамбул, Османская империя | ||
| Отец: | Ахмед I | ||
| Мать: | Махфируз Хадидже Султан | ||
| Супруга: | Айше-хатун Акиле-хатун Мейлишах-хатун | ||
| Дети: | шехзаде Омер Зейнеп Султан шехзаде Мустафа | ||
| Тугра: | 
| ||
Осма́н II (осм. عثمان ثانى — Osmân-ı sânî, тур. İkinci Osman) (3 ноября 1604 — 20 мая 1622) — султан Османской империи (26 февраля 1618—1622).
Содержание
Биография
 |
Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье.
На странице обсуждения должны быть пояснения. |
Сын турецкого султана Ахмеда I от Махфируз Хатидже Султан. Родился 3 ноября 1604 года. Вступил на престол в возрасте 14 лет в результате свержения его дяди, султана Мустафы I. Осман был весьма энергичным правителем и, имея воинственный характер, неплохо обращался с оружием, что не нравилось вольнолюбивым янычарам. Он самостоятельно принимал решения и осуществлял полицейские осмотры Стамбула, будучи переодетым. При этом молодой султан проявил жестокость, когда в 1621 году в целях сохранения за собою престола Османской империи казнил сына Кёсем Султан шехзаде Мехмеда.
В 1618 г. после ряда поражений турецких войск, был подписан мир с государством Сефевидов, в основном повторявший условия договора 1612 г. и тем самым закончивший войну между Османским государством и Ираном, которая началась еще при Ахмеде I. Но вскоре взор молодого султана обратился к европейским делам. Дело в том, что в том же 1618 году началась Тридцатилетняя война в Европе 1618 - 1648 гг., расколовшая государства Европы на два блока - габсбургский и антигабсбургский. Речь Посполитая была в составе габсбургского блока и её войска (так называемые "лисовчики") в 1619 году разбили в битве при Гуменне армию княжества Трансильвании. В итоге князь Трансильвании Габор Бетлен обратился за помощью к Османской империи, что обусловило вступление турок в Тридцатилетнюю войну.
В 1620 г. Осман начал польско - турецкую Хотинскую войну, причем польские войска во главе с гетманом Станиславом Жолкевским потерпели поражение в Цецорской битве. На следующий год Осман лично возглавил многочисленную армию для вторжения в Польшу, где командовал в Хотинском сражении. Но в ходе данного боя польско - казацкая армия во главе с гетманами Ходкевичем и Сагайдачным нанесла поражение турецко - татарскому воинству, после чего был подписан Хотинский мирный договор с Польшей. Обе стороны считали войну выигранной. Речь Посполитая воспринимала победу под Хотином как успешное отражение османского натиска на её земли, в то время как Османская империя заявляла о достигнутой цели — устранении угрозы своим молдавским владениям.
Вернувшись в Стамбул в сентябре-октябре 1621, Осман замыслил ряд реформ. Он собирался создать новую армию из тюркского населения Анатолии и Северной Сирии, чтобы заменить ей склонных к мятежам янычар, а также перенести столицу в Азию. В мае 1622 года он собирался отбыть из Константинополя в Анатолию под предлогом совершения паломничества в Мекку. Но 19 мая начался янычарский мятеж, инициатором которого стал зять Халиме Султан Кара Давут - паша. В итоге Осман II был схвачен и заключен в Едикуле, а затем убит. Одно ухо и нос убитого Османа доставили Халиме Султан. Так психически больной Мустафа I стал султаном во второй раз.
Семья
У Османа было две жены — Айше-хатун, внучка Пертева-паши[1] и, вероятно, праправнучка Хатидже Султан, и Акиле-хатун, дочь шейх-уль-ислама Хаджи Мехмеда Эссадулахха-эфенди[2][3], а также несколько наложниц (Мейлишах-хатун и др.); от них у него было трое детей: шехзаде Омер[en] (1621—1622) и близнецы шехзаде Мустафа и Зейнеп Султан (1622—1623).
Так же по одной из версий у Османа был сын Ахмед (1620—1706), который в 1661 году уехал в Италию и обратился в католицизм. Предполагается, что Ахмед стал родоначальником итальянской дворянской фамилии Османи[it][4].
В культуре
- В турецком фильме «Махпейкер» (2010 г.) роль Османа исполнил Мерт Озчелик.
- В турецком телесериале «Великолепный век: Кёсем Султан» роль взрослого Османа исполнил Танер Ольмез.
Напишите отзыв о статье "Осман II"
Примечания
- ↑ [www.enfal.de/otarih44.htm Consorts Of Ottoman Sultans (in Turkish)]. Ottoman Web Page.
- ↑ Leslie P. Peirce. [books.google.com/books?id=L6-VRgVzRcUC The Imperial Harem: Women and Sovereignty in the Ottoman Empire]. — Oxford University Press, 1993. — P. 106–107. — ISBN 978-0-195-08677-5.
- ↑ Gabriel Piterberg. An Ottoman Tragedy: History and Historiography at Play. — University of California Press, 2003. — P. 18–19. — ISBN 978-0-520-93005-6.
- ↑ Vittorio Spreti. Enciclopedia storico-nobiliare italiana: famiglie nobili e titolate viventi riconosciute dal R. Governo d'Italia. — 1935. — Т. IV. — С. 946.
Ссылки
- www.osmanli700.gen.tr/english/engindex.html
- www.theottomans.org/english/index.asp
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Осман II
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
