Осмогласие

Осмогла́сие (осьмогла́сие, окто́их, др.-греч. Ὀκτώηχος, от ὀκτώ «восемь» + ἦχος «голос») — музыкально-теоретическая система, описывающая лады литургической византийской музыки, а также порядок их использования в литургической практике.

Истоки осмогласия восходят к ладам и распевам древнегреческой музыки. В этой системе составляли гимны Андрей Критский, Роман Сладкопевец, Иаков Эдесский и другие мастера. Теоретически система осмогласия была осмыслена и упорядочена в трудах Иоанна Дамаскина (VIII век), после чего закрепилась в литургической практике. Типологически осмогласие подобное церковным ладам григорианского пения, ладовой системе армянской монодии и другим системам средневековой христианской музыки.

По ладовыми особенностями, литургические песни классифицированы на 8 гласов. Песни одного гласа пелись в течение недели, после чего их сменяли песни следующие за порядковым номером гласа. Восьминедельный цикл песен с 1-го по 8-й глас образовывал т.н. столб; песни праздников по гласу могли не совпадать с недельными. Гласы делились на основные (аутентичные) и косвенные (плагальные). К аутентичным относились: дорийский, фригийский, лидийский и миксолидийский.

Плагальные строились таким образом, что тоникой каждого аутентичного строя была IV степень плагального, сохраняя при этом исходное значение.

Литература

• Лозовая И. Е. [www.canto.ru/index.php?menu=refer&id=osmoglas «Осмогласие»] // Большой энциклопедический словарь. Музыка. Москва, 1998.
• [www.canto.ru/index.php?menu=public&id=histor.golub03 Осмогласие. Музыкальные знаки.] // Голубцов А. П. Из чтений по церковной археологии. Литургика. С.Посад, 1918

Отрывок, характеризующий Осмогласие

– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.