Основоположники нейрохирургии
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
 |
Эта страница требует существенной переработки. Возможно, её необходимо викифицировать, дополнить или переписать.
Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К улучшению/2 июня 2016. |
Основная статья: Нейрохирургия
Нейрохирургия — раздел хирургии, занимающийся вопросами оперативного лечения заболеваний нервной системы человека, включая головной мозг, спинной мозг и периферическую нервную систему[1]. Статья Основоположники нейрохирургии - список основоположников нейрохирургии по странам.
Содержание
Великобритания
- Виктор Горслей (14 апреля 1857 — 16 июля 1916) — известен как человек, совершивший первую операцию по удалению спинальной опухоли, внёсший большой вклад в лечение микседемы и многих нейрохирургических заболеваний.
- Уильям Макьюэн (22 июня 1848 — 22 марта 1924) — известен пионерскими работами по грыжевой хирургии, костным блокам. Впервые произвёл и внедрил эндотрахеальную анестезию, пульмонэктомию (удаление лёгкого).
Германия
- Эрнст фон Бергманн (16 декабря 1836, Рига — 25 марта 1907, Берлин) — немецкий хирург, основоположник асептики, автор одних из первых классических руководств по проблемам нейрохирургии и военно-полевой хирургии.
- Федор Краузе (10 марта 1857 - 20 сентября 1937) - немецкий хирург, один из основоположников немецкой нейрохирургии. Наиболее известен применением электростимуляции при хирургическом лечении эпилепсии и попыткой создания функциональной карты коры головного мозга.
- Вильгельм Тённис (16 июня 1898, Клей, провинция Вестфалия, Германская империя, — 12 сентября 1978, Кёльн, Северный Рейн-Вестфалия, ФРГ) — основатель немецкой нейрохирургии, создатель первого в мире нейрохирургического журнала.
- Отфрид Фёрстер (нем. Otfrid Foerster; 9 ноября 1873 — 15 июня 1941) — невролог, один из основателей немецкой и мировой нейрохирургии. Создатель неврологического исследовательского института в Бреслау.
Канада
- Уайлдер Пенфилд (англ. Wilder Graves Penfield, 26 января 1891, Спокан — 5 апреля 1976, Монреаль) — канадский нейрохирург американского происхождения. Первым начал проводить свои первые операции по поводу эпилепсии.
Португалия
- Эгаш Мониш (порт. António Caetano de Abreu Freire Egas Moniz; произносится ['ɛgɐʃ mu'niʃ] [Э́гаш Муни́ш], 29 ноября 1874, Аванка — 13 декабря 1955, Лиссабон) — португальский психиатр и нейрохирург, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине в 1949 году «за открытие терапевтического воздействия лейкотомии при некоторых психических заболеваниях».
СССР
- Николай Нилович Бурденко (22 мая (3 июня) 1876, село Каменка, Нижнеломовский уезд, Пензенская губерния — 11 ноября, 1946, Москва) — русский и советский хирург, организатор здравоохранения, основоположник советской нейрохирургии, главный хирург Красной Армии в 1937—1946 годы, академик АН СССР (1939 год), академик и первый президент АМН СССР (1944—1946), Герой Социалистического Труда (1943 год), генерал-полковник медицинской службы, участник русско-японской, Первой мировой, советско-финской и Великой Отечественной войн, лауреат Сталинской премии (1941).
- Иосиф Маркович Иргер ( 8 октября 1910, Минск — 2 марта 1982, Москва ) — советский нейрохирург, автор учебника "Нейрохирургия".
- Андрйе Андреевич Арендт (1890—1965) — доктор медицинских наук, профессор, основоположник детской нейрохирургии в СССР[2].
- Андрйе Львович Поленов (7 (19) апреля 1871, Москва — 19 июля 1947, Ленинград) — хирург, травматолог и нейрохирург, академик АМН СССР (1945), заслуженный деятель науки РСФСР (1936), лауреат Сталинской премии (1945). Автор разработок важнейших проблем нейрохирургической клиники.
- Василий Васильевич Крамер (1876—1935) — невропатолог, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР, создатель советской нейрохирургической школы, совместно с Н. Н. Бурденко основатель нейрохирургической клиники при Государственном рентгеновском институте (с 1934 г. Центральный нейрохирургический институт, ныне НИИ нейрохирургии имени Бурденко)
- Пуссеп, Людвиг Мартинович (1875—1942), врач, один из основоположников российской нейрохирургии.
- Молотков, Алексей Гаврилович (1874-1950), ученик Л.М. Пуссепа, доктор медицинский наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР, организатор и первый директор (1926) Научно-практического института хирургической невропатологии
- Фёдоров Сергей Петрович (1869-1936)
- Галкин Всеволод Семенович (1898-1957) - главный нейрохирург Военно-морского Флота в годы Великой Отечественной войны
США
- Уолтер Денди (англ. Walter Edward Dandy; 6 апреля 1886, Седалия, Миссури, США — 19 апреля 1946, Балтимор, Мэриленд, США) — американский нейрохирург и учёный. Он считается одним из отцов-основателей нейрохирургии, и известен многочисленными открытиями и инновациями, в том числе описанием ликвороциркуляции, хирургического лечения гидроцефалии, внедрением в практику вентрикулографии и пневмоэнцефалографии, созданием первого реанимационного отделения.
- Харви Кушинг (англ. Harvey Williams Cushing, 8 апреля 1869, Кливленд, Огайо, США — 7 октября 1939, Нью-Хейвен, Коннектикут, США) — известный нейрохирург и пионер хирургии мозга. Он внёс огромный вклад в развитие нейрохирургии, и его часто называют «отцом современной нейрохирургии».
Турция
- Гази Яшаргил (тур. Mahmut Gazi Yaşargil; род. 6 июля 1925) — турецкий учёный и нейрохирург. Один из основателей современной микронейрохирургии. Яшаргил лечил эпилепсию и опухоли головного мозга с помощью инструментов собственного изобретения.
Франция
- Тьерри де Мартель (Thierry de Martel) (7 марта 1875, Максевилль, Мёрт и Мозель — 14 июня 1940, Париж) — французский хирург, основатель французской нейрохирургии, создатель электротрепана.
Швеция
- Герберт Оливекрона (11 июля 1891 — 15 января 1980) — основатель шведской и один из основоположников мировой нейрохирургии. Известен как человек, создавший первую кафедру нейрохирургии в мире, учитель одного из основоположников немецкой нейрохирургии
Напишите отзыв о статье "Основоположники нейрохирургии"
Литература
- Иргер И.М. Нейрохирургия. М.: Медицина, 1982 г.
- Карлов В. А. Неврология. М., 2002 г.
- Л. Б. Лихтерман Философия нейрохирургии. М. Институт нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко РАМН, 2014.
- Е. Н. Кондаков, Т. Н. Пирская [www.congress-ph.ru/RN_journal_1_1.pdf Андрей Львович Поленов] (рус.) // Российский нейрохирургический журнал. — 2009. — Т. 1, № 1. — С. 4. [web.archive.org/web/20120301102746/www.congress-ph.ru/RN_journal_1_1.pdf Архивировано] из первоисточника 1 марта 2012.
- И. С. Бабчик, проф. [necropol.org/polenov.html Андрей Львович Поленов (Некролог)] (рус.) // Вестник нейрохирургии. — 1948. — № 1.
Ссылки
- [neuro-rostov.ru/osnovopolozhniki-mirovoj-nejrohirurg/ ОСНОВОПОЛОЖНИКИ МИРОВОЙ НЕЙРОХИРУРГИИ]
- [www.neiron.kz/index.php?option=com_content&view=article&id=79&Itemid=68 Основоположниками мировой нейрохирургии являются...]
- [therjn.com/ru-ru/Files/Pdf/2014/1/11.pdf Философия нейрохирургии]
Примечания
Отрывок, характеризующий Основоположники нейрохирургии
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
