Особенности национальной рыбалки

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Особенности национальной рыбалки
Жанр

Комедия

Режиссёр

Александр Рогожкин

Продюсер

Сергей Сельянов
Игорь Каленов

Автор
сценария

Александр Рогожкин

В главных
ролях

Алексей Булдаков
Виктор Бычков
Семён Стругачёв
Сергей Русскин
Сергей Гусинский
Василий Домрачев
Алексей Севастьянов
Андрей Краско
Вилле Хаапасало

Оператор

Валерий Мартынов (Постановщик)

Композитор

Владислав Панченко

Кинокомпания

СТВ при участии «Никола-Фильм»

Длительность

95 мин.

Страна

Россия Россия

Язык

Русский

Год

1998

IMDb

ID 0185584

К:Фильмы 1998 года

«Осо́бенности национа́льной рыба́лки» — российская кинокомедия 1998 года режиссёра Александра Рогожкина. Премьера на телевидении состоялась 1 января 1999 года (ОРТ).





Сюжет

Генерал Иволгин, егерь Кузьмич, Лёва Соловейчик и компания, знакомые зрителям по фильму «Особенности национальной охоты», отправляются на рыбалку. Выйдя в море, не без помощи водки герои сбились с курса и оказались на территории сопредельного государства — Финляндии. В частном отеле на берегу Финского залива, который «рыбаки» сперва принимают за 13-й кордон Кузьмича, пьянка продолжается. Поутру проснувшись, протрезвев и осознав, что они нелегально находятся за рубежом, участники рыбалки удирают обратно в Россию, в спешке забыв в отеле 15 коробок водки. Вскоре в отель нагрянула полиция и его хозяевам грозит обвинение в контрабанде спиртного (хотя в Финляндии и нет «сухого закона», вопреки распространённому в России мнению). Перед «рыболовами» встаёт новая задача — вернуть честно купленную водку. Помогают им в этом российские военные моряки и подводная лодка «Малютка» (в качестве которой выступали две сверхмалые подводные лодки проекта 865 «Пиранья»)[1]. Используя мощь подлодки и пожертвовав спасенную водку на топливо, герои выходят в море, унося с собой пирс с финном, коим оказывается Раймо. В то же время генерал, прокурор и Семёнов при поддержке пограничников ищут случайно затопленный баркас Кузьмича. Водолазам удаётся поднять с баркаса только деревянный ящик, в котором оказывается коньяк времён Наполеона.Баркас оказывается потонувшем в наполеовские войны кораблем.

В конце все герои плывут на буксируемом пирсе, пьют добытый коньяк и обсуждают прошедшую у них "рыбалку". Кузьмич даже приглашает Раймо к себе на кордон, чтобы там порыбачить.

В ролях

Съёмочная группа

Продакт-плейсмент

Этот фильм был одним из первых, удачно использовавших продакт-плейсмент на волне успеха[2]:

  • В одном из эпизодов герои обсуждают, что покупать готовые пельмени равиоли одноимённой фирмы — это гораздо более быстрое занятие, чем лепить их собственноручно.
  • Почти весь фильм герои всем другим напиткам предпочитают водку «Урожай», курят и угощают финских гостей сигаретами «Пётр I» и пользуются услугами мобильной связи исключительно «North West GSM».
  • В финском отеле генерал читает газету «Калейдоскоп». Ещё до выхода фильма на экраны Булдаков в образе своего героя снялся в рекламе этой газеты.

Напишите отзыв о статье "Особенности национальной рыбалки"

Примечания

  1. [www.pravda.ru/politics/2004/1/100/401/18385_podlodka.html Подводные лодки: наш ответ «супостату», 03.11.2004]
  2. [www.dv-reclama.ru/others/articles/detail.php?ELEMENT_ID=8040 "Художественная" реклама]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Особенности национальной рыбалки

Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.