Особняк (Франция)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

В современном французском языке, особняк, и в частности парижский особняк (фр. hôtel particulier), - это городской частный дом, занимаемый одной семьей (в отличие от кооперативных кондоминиумов и доходных домов).

С архитектурной и исторической точки зрения, особняки Франции отличаютя от современного значения термина: они богаче, и более обособленные, от улицы их отделяет решетка и мощеный щебнем или камнем двор, а за домом располагался сад. Первые особняки появились в Средние века, но большинство датируется XVII—XVIII веками.





Определение

В своей книге об традиционных парижских особняках, Жан-Марк Ларбодьер даёт определение французскому особняку, перечисляя его признаки:[1]

  • Особняк прежде всего рассчитан на одну семью, своей архитектурой и расположением он призван подчёркивать высокий социальный статус этой семьи;
  • Обычно особняк выходит на улицу роскошными воротами, за которыми располагается подъездной двор. За двором располагаются жилые (для хозяев и прислуги) и вспомогательные здания. За ними — частный двор;
  • В здании находятся разнообразные помещения, ассоциирующиеся с высшим обществом, как то: гараж для карет, конюшни, галереи, приёмные залы, семейная часовня и т. п.

С другой стороны, автор предлагает косвенно определить особняк перечислением того, чем он не является:

  • Не дворец (фр. palais) — жильё, предназначенное для князей, первых лиц государства;
  • Не просто городской дом (фр. maison de ville) — выходящее непосредственно на улицу (без двора ни ограды), более скромное жильё;

Несмотря на эту попытку определения термина, для каждого отдельно взятого признака существуют и исключения, особняки, не имеющие данного признака. Т.о., часто памятники архитектуры называются особняками лишь по исторической причине.

Название

В прошлом, богатый и знатный хозяин проживал в нескольких местах. Он управлял загородными усадьбами, а в городе имел временное жилище - только для себя "частную гостиницу". Дословный перевод "hôtel particulier" : particulier — частный, и hôtel в первоначальном значении, «дом, вмещающий хозяина (hôte) и гостей (hôtes)»; значение же "гостиница" у слова hôtel появилось позже). Для содержания своего городского особняка хозяин имел постоянно проживающих там слуг и/или родственников.

Противоречие между словами "гости" и "частная" лишь кажущееся: общественная жизнь и прием гостей, жизнь домочадцев и слуг в особняке, и частная жизнь семьи, происходили в различных помещениях: для жилья использовались appartements privés (частные квартиры), парадная часть особняка (appartements de parade) служила для приёма гостей. Как и жизнь аристократии, так и характер особняка были общественными. Правда во времена Старого режима общение и гости аристократа ограничивалась прочими аристократами и придворными королевского двора, низшим сословиям доступ в особняк вход был закрыт.

Хотя иногда особняк похож на городской дворец (palais), эти понятия различаются. Городской дворец более монументален и являлся сосредоточием политической власти. Аристократов, содержащих дворцы, было немного, большинство из них были князьями, родственниками королевской семьи или высшими духовными чинами. Отвечая условиям для содержания большого придворного штата, дворец имеет значительный размер и количество помещений.

Архитектура

Самой типичной формой особняка считается построенный в 1544-46 годах по проекту итальянского архитектора Себастьяно Серлио Hôtel de Ferrare a Parigi (Grande Ferrare) во Дворце Фонтенбло. Именно он стал прототипом многих городских особняков привилегированных членов сословия. Распространение подобных особняков началось с Парижа в XVI—XVII веках. В XVIII веке особняк становится типичной моделью знатных домов.

Архитектура французского особняка указывает не только на функции особняка, но и на топологическое расположение ансамбля. Изначально три здания располагались в форме буквы П: средняя (основная) часть называлась корделож (Corps de Logis). В XVIII веке эта часть также называлась дворцом. От неё отходили два крыла. Таким образом внутренний двор (курдонёр) был ограничен с трёх сторон. В XVIII веке композиция часто дополнялась еще одним зданием, закрывавшим последнюю сторону. К задней стороне главной части особняка обычно примыкал сад.

Парижские особняки

С начала XIV века Париж активно расширяется на правом берегу Сены — по примеру Карла V, переехавшего из Лувра в квартал Сен-Поль, вся городская знать застраивает и переселяется в Марэ. Столетняя война, разорившая Париж в первой половине XV века, оставила нам очень мало памятников той эпохи, из особняков сохранились только Отель де Клиссон (фр. Hôtel de Clisson) и Отель де Бургонь (фр. Hôtel de Bourgogne) (точнее от последнего сохранилась лишь одна из башен этого особняка, возведённая в 1411 году).

На заре Ренессанса, ближе к концу XV века, в Париже строятся Отели Санс и Клюни — два средневековых особняка, лучше всего сохранившихся до наших дней.

В конце XV века Карл VIII отправляется с войной на Неаполь. Войну он не выигрывает, но за время похода он знакомится с итальянскими дворцами Возрождения, и в итоге возвращается во Францию с несколькими архитекторами и парой десятков итальянских ремесленников. Так Ренессанс появляется во Франции, но в первое время только в районе замков Луары, к Парижу новое искусство приближается лишь в эпоху Франциска I, решившего вернуться ближе к столице, в Фонтенбло. И лишь в середине XVI века первые особняки стиля Возрождения появляются в Марэ.

Большинство особняков этой эпохи находились в районе улицы Фран-Буржуа, находящейся на месте старой крепостной стены Филиппа Августа, и за которой находились земли аббатства Св. Катерины. Монахи этого аббатства проводили активную застройку своих земель особняками, что позволяло существенно увеличить доходы аббатства. От особняков самого аббатства до наших дней практически ничего не сохранилось, зато сохранились некоторые соседствующие особняки, в том числе на самой улице Фран-Буржуа.

Особняки эпохи Возрождения можно разделить на три стиля:

  • Орнаментальные — богато украшенные особняки, ярким представителем которых является Отель Карнавале, а также — пусть и появившийся на 37 лет позже Карнавале — Отель Ламуаньон (фр. Hôtel Lamoignon)
  • Минималистические — Отель Дальбре (фр. Hôtel d'Albret) и Отель Де Донон (фр. Hôtel de Donon)
  • Особняки, смешивающие в своём внешнем оформлении камень и кирпичи — то, из чего впоследствии получится стиль Людовика XIII. Примерами таких особняков могут служить Отель Бондевиль (фр. Hôtel Bondeville), Отель Савурни (фр. Hôtel Savourny) и Отель Санревиль (фр. Hôtel Sandreville). Чуть в меньшей степени — строением напоминающий особняк, дворец аббатства Сен-Жермен-де-Пре.

Первые особняки стиля Людовика XIII появились задолго до рождения самого Людовика XIII, на земле аббатства Св. Катерины. С убийством Генриха III страна вступает в очень сложный период своей истории — за 5 лет, понадобившихся Генриху IV, чтобы снова восстановить королевскую власть во Франции, Париж потерял боле трети населения, 14 000 домов в пригородах Парижа разрушено, в столице царят хаос и беззаконие. Генрих IV, при помощи префекта Франсуа Мирона (фр. François Miron), наводит порядок в городе, но лишь в начале XVII века город снова становится привлекательным для богатых семей, способных отстроить себе городской особняк. В это время закладываются две очень символические для Парижа площади — площадь Дофин и площадь Вогезов, каждая из которых окружена особняками.

Началом XVII века датируется также Отель Сюлли (фр. Hôtel Sully).

Вторая половина XVII века проходит под знаком Людовика XIV — в его стиле (достаточно строгий классицизм) отстраиваются новые особняки в Марэ, с нуля создаётся квартал острова Сен-Луи. Особняками застраиваются площадь Побед и Вандомская площадь. Этой же эпохой датируются Отель Ламбер (фр. Hôtel Lambert), Отель Сале (фр. Hôtel Salé)

В течение первой четверти XVIII века в Париже появляются особняки стиля Регентства (само Регентство начинается лишь в 1710 году) — более лёгком и весёлом, чем предшествовавший тому классицизм Людовика XIII. Частично в уже достаточно плотно застроенном Марэ (Отель Субиз (фр. Hôtel Soubise)), но также и в новых пригородах столицы — фобур Сен-Оноре (Елисейский дворец) и фобур Сен-Жермен (дворец Матиньон).

Во время правления Людовика XV, в Париже — экономический и демографический бум. Идёт активное строительство. Новые особняки возводятся в районе фобур Сен-Жермен, в Марэ старые особняки обновляются, а иногда просто сносятся, чтобы освободить место для новых построек. Особняки этого времени довольно часто отступают от принятых норм. Например, стены, отделявшие подъездной двор от улицы, всё чаще преобразуются в настоящие здания, которые зачастую сдаются постояльцам — таким образом перестраивают даже некоторые старые особняки в Марэ. Другой пример отступления от «нормы» — особняки улицы Шнрш-Миди, у которых подъездной двор отсутствует вовсе, или находится за основным помещением, выводя жилое здание особняка непосредственно на улицу. Несмотря на отступления от канонов, класс этих домов, а также социальное положение строивших их семей позволяет отнести эти постройки к особнякам.

Этим временем датируется также Отель Бирон (фр. Hôtel Biron), в котором в наши дни находится музей Родена. В отличие от стандартного особняка, имеющего два фасада (один — выходящий на подъездной двор, другой — во внутренний сад), у этого особняка их четыре (во все стороны), что приближает его к дворцам.

Во время Семилетней войны строительство в Париже практически замирает, а с правлением Людовика XVI в Париж возвращается классицизм. В выходящем к этому времени из моды Марэ особняки активно перестраиваются, делятся на отдельные квартиры, застраивают внутренние дворы, добавляют этажи.

Наибольшее количество особняков расположены в средневековом квартале Марэ, а также в кварталах Фобур Сен-Оноре и Фобур Сен-Жермен.

Напишите отзыв о статье "Особняк (Франция)"

Ссылки

  1. Jean-Marc Larbodière. Avant-propos // [www.massin.fr/paris-art-et-architecture/45-reconnaitre-les-hotels-particuliers-parisiens-9782707205025.html Reconnaître les hôtels particuliers parisiens]. — Paris: Massin, 2004. — ISBN 2-7072-0502-8.

Отрывок, характеризующий Особняк (Франция)

– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.