Осовский, Ефим Григорьевич
| Ефим Григорьевич Осовский | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Мордовский государственный педагогический институт имени М. Е. Евсевьева |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
Осовский, Ефим Григорьевич (11 октября 1930 — 20 июня 2004) — д-р педагогических наук (1982), профессор (1983), член-корреспондент РАО (1993; Отделение философии образования и теоретической педагогики)[1], зав. кафедрой педагогики и психологии (затем — кафедры научных основ образования) Мордовского государственного педагогического института (1967 — 2004)[2].
Содержание
Биография
Е. Г. Осовский родился в г. Бобруйске (Белоруссия) 11 октября 1930 г. Помогая семье, он рано начал трудовую деятельность, а тринадцатилетним подростком, оставшись без родителей, начал самостоятельную жизнь: одновременно учился в школе ФЗО и работал на военном заводе в г. Актюбинске.
В 1944–1951 гг. жил в Москве и Ленинграде, работал на заводе, был воспитанником воинской части, закончил ремесленное училище, вечернюю школу-семилетку, индустриально-педагогический техникум трудовых резервов. Затем работал на Урале в г. Красновишерске мастером производственного обучения и преподавателем ремесленного училища.
В 1954 г. он поступил в Московский государственный педагогический институт. В 1958 г., по окончании вуза, Осовский был рекомендован в аспирантуру.
С 1961 г. жизнь Е. Г. Осовского была связана с высшей школой. Первоначально он работал в Череповецком государственном педагогическом институте, а с 1967 г. (по 2004 г.) – в Мордовском государственном педагогическом институте им. М. Е. Евсевьева в качестве заведующего кафедрой педагогики и психологии (позже – научных основ образования).
Научная деятельность
Е. Г. Осовский — основатель ряда приоритетных направлений в педагогической науке, им созданы оригинальные научные школы.
Одним из основных направлений его научной деятельности было изучение истории профессионально-технического образования и профессиональной педагогики в России.
В 1960–80-е гг. совместно с А. Н. Веселовым и Н. Н. Кузьминым он заложил основы истории профессиональной школы и педагогики как новой отрасли научного знания, возглавлял секцию историков в Научном совете по проблемам профтехобразования АПН СССР. В монографии «Развитие теории профессионально-технического образования в СССР (1917–1940)» теория профтехобразования впервые была рассмотрена Осовским как предмет историко-педагогических исследований[3]. За работу «Очерки истории профессионально-технического образования в СССР» он как автор и научный редактор был удостоен премии АПН СССР им. К. Д. Ушинского[4].
В 1981 г. Е. Г. Осовский защитил докторскую диссертацию «Развитие теории профессионально-технического образования в СССР. 1917–1940 гг.». Он принимал участие в подготовке учебника «Профессиональная педагогика»[5], разработке комплекса статей «Энциклопедии профессионального образования», в написании коллективной монографии «История профессионального образования в России»[6].
Е. Г. Осовский создал научную школу по педагогической регионологии Поволжья, положил начало исследованиям по истории школы и просвещения в Мордовском крае. Он явился составителем и автором книги «Просветители и педагоги Мордовского края»[7].
Е. Г. Осовский являлся руководителем редакции образования и науки «Мордовской энциклопедии»[8] и трехтомника «История Мордовии в лицах»[8][9] и трехтомника «История Мордовии в лицах»[9] .
Велик вклад Е. Г. Осовского в разработку проблем исследования истории педагогики и образования российского зарубежья. В 1996 г. он собрал и опубликовал антологию «Педагогика Российского Зарубежья», которая впервые знакомила с философско-педагогическим наследием эмиграции[10]. Под его руководством была подготовлена монография «Очерки истории образования и педагогической мысли Российского Зарубежья (20–50-е гг. XX в.)»[11].
Напишите отзыв о статье "Осовский, Ефим Григорьевич"
Примечания
- ↑ Бим-Бад Б.М. Осовский, Ефим Григорьевич // Педагогический энциклопедический словарь. — М., 2002. — С. 467.
- ↑ [cyberleninka.ru/article/n/pamyati-uchitelya-1 Памяти учителя] // Интеграция образования : журнал. — Саранск: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева», 2004. — № 3 (36). — С. 187-188. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=2308-1058&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 2308-1058].
- ↑ Осовский Е. Г. Развитие теории профессионально-технического образования в СССР (1917–1940). — М.: Высш. шк., 1980. — 287 с.
- ↑ Осовский Е. Г. Очерки истории профессионально-технического образования в СССР. — М., 1981. — 287 с.
- ↑ Батышев С. Я. Профессиональная педагогика: учеб. для студентов, обучающихся по пед. спец-м и напр-м. — М.: Ассоциация «Профессиональное образование», 1997. — 512 с.
- ↑ История профессионального образования в России / под науч. ред. С. Я. Батышева и др.. — М.: Проф. обр-е, 2003.
- ↑ Просветители и педагоги Мордовского края / сост. М. Т. Бибин, Е. Г. Осовский. — Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1986. — 196 с.
- ↑ 1 2 Мордовия: энциклопедия: в 2 томах / гл. редкол.: А. И. Сухарев (гл. ред.) [и др.] ; [НИИ гуманитар. наук при Правительстве Респ. Мордовия]. — Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2003. — Т. 1 : А — М..
- ↑ 1 2 История Мордовии в лицах: биогр. сб.: в 3 томах / сост. В. С. Лунин. — Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1994.
- ↑ Хрестоматия. Педагогика Российского зарубежья: пос. для пед. ун-тов, и-тов и кол-жей / сост. Е. Г. Осовский, О. Е. Осовский. — М.: Институт практ. психол., 1996. — 528 с.
- ↑ Очерки истории образования и педагогической мысли Российского Зарубежья (20 – 50-е гг. ХХ в.). Коллективная монография / под ред. проф. О. Е. Осовского. — Саранск: Мордовский гос. пед. ин-т им. М.Е.Евсевьева, 2000.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Осовский, Ефим Григорьевич
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
