Острова Риау

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Острова Риау
индон. Kepulauan Riau
Девиз: -
=
Столица Танджунг-Пинанг
Губернатор Ismeth Abdullah
Площадь 8 202 км²
Население 1 679 163 (2010)[1]
Народы малайцы (35,6 %), яванцы (22,2 %), китайцы (9,3 %), минангкабау (9,3 %), батаки (8,1 %)
Религия ислам, буддизм, христианство, индуизм
Языки индонезийский, малайский
Часовой пояс WIB (UTC+7)
Сайт [www.kepriprov.go.id/ www.kepriprov.go.id]

Координаты: 0°54′ с. ш. 104°27′ в. д. / 0.900° с. ш. 104.450° в. д. / 0.900; 104.450 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=0.900&mlon=104.450&zoom=14 (O)] (Я) Острова Риау (индон. Kepulauan Riau) — провинция в Индонезии, расположена на нескольких группах островов в Южно-Китайском море, между западной Малайзией и индонезийским островом Суматра на западе и островом Калимантан (с восточной Малайзией) на востоке. Граничит на севере с Малайзией и Сингапуром.

Население — 1 679 163 чел. (2010). Административный центр — город Танджунг-Пинанг.





История

Создана в 2004 году, до этого территория входила в состав провинции Риау.

Население

Население говорит преимущественно на малайском языке, родиной которого считаются эти островаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3164 дня].

Административное деление

Провинция делится на пять округов (kabupaten) и два городских муниципалитета (kota):

Адм. единица Территория,
км²
Население,
чел. (2010)
Адм. центр
1 Батам (город) 1 010,88 949 775
2 Танджунг-Пинанг (город) 153,66 187 687
3 Бинтан 1 335,08 142 382 Бандар Сери Бентан
4 Каримун 920,64 212 812 Танджунг-Балай-Каримун
5 Линга 2 205,95 86 230 Даик
6 Острова Анамбас
(Кепулауан Анамбас)
637,10 37 493 Таремпа
7 Натуна 1 992,79 69 319 Ранай

Экономика

Острова имеют большое значение для торговли с Сингапуром и Малайзией.

Напишите отзыв о статье "Острова Риау"

Примечания

  1. [www.bps.go.id/aboutus.php?sp=0 Официальный сайт Центрального статистического агентства Индонезии]



Отрывок, характеризующий Острова Риау

Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.