Острова Феникс
Поделись знанием:
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
| Острова Феникс англ. Phoenix Islands | |
 | |
| Острова Феникс | |
| 3°40′ ю. ш. 172°20′ з. д. / 3.667° ю. ш. 172.333° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-3.667&mlon=-172.333&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 3°40′ ю. ш. 172°20′ з. д. / 3.667° ю. ш. 172.333° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-3.667&mlon=-172.333&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Акватория | Тихий океан |
| Количество островов | 8 атоллов и 2 подводных рифов |
| Крупнейший остров | Кантон |
| Общая площадь | 27,92 км² |
| Страна |  Кирибати |
| АЕ первого уровня | Острова Феникс |
| Население (2010 год) | 31 чел. |
| Плотность населения | 1,11 чел./км² |
Острова́ Фе́никс (англ. Phoenix Islands) — архипелаг в Тихом океане, состоит из 8 атоллов и 2 подводных рифов. Принадлежат Республике Кирибати.
Западнее архипелага лежат острова Гилберта, восточнее — острова Лайн (Центральные Полинезийские Спорады).
Содержание
География
Острова находятся в центральной части страны. Их растительность сходна с растительностью соседних островов Гилберта и Лайн: кокосовые пальмы (на некоторых были плантации), мессершмидии и другие травянистые растения. Из млекопитающих на острове обитают только полинезийские крысы, завезённые сюда человеком. Прибрежные воды богаты рыбой. Многие из островов в архипелаге Феникс — место гнездования морских птиц. Острова Бирни, Мак-Кин и Раваки (Феникс) являются морскими заповедниками.
Острова Феникс c 28 января 2008 года являются крупнейший в мире морским заповедником (площадь составляет 410 500 км²)[1]. В 2010 году его территория была объявлена Всемирным наследием ЮНЕСКО.
| Атолл/Остров/Риф | Площадь острова, км² |
Лагуна, км² |
Население, чел. (2010) |
Координаты | Статус |
|---|---|---|---|---|---|
|
Атоллы | |||||
| Абариринга (Кантон) | 9,15 | 50 | 31 | 2°50′ ю. ш. 171°43′ з. д. / 2.833° ю. ш. 171.717° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-2.833&mlon=-171.717&zoom=14 (O)] (Я) | Кирибати |
| Бирни | 0,2 | 0,02* | — | 3°35′ ю. ш. 171°31′ з. д. / 3.583° ю. ш. 171.517° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-3.583&mlon=-171.517&zoom=14 (O)] (Я) | Кирибати |
| Мак-Кин | 0,57 | 0,2* | — | 3°36′ ю. ш. 174°08′ з. д. / 3.600° ю. ш. 174.133° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-3.600&mlon=-174.133&zoom=14 (O)] (Я) | Кирибати |
| Манра (Сидни) | 4,4 | 2,2* | — | 4°27′ ю. ш. 171°15′ з. д. / 4.450° ю. ш. 171.250° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-4.450&mlon=-171.250&zoom=14 (O)] (Я) | Кирибати |
| Никумароро (Гарднер) | 4,1 | 4 | — | 4°40′ ю. ш. 174°31′ з. д. / 4.667° ю. ш. 174.517° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-4.667&mlon=-174.517&zoom=14 (O)] (Я) | Кирибати |
| Орона (Хулл) | 3,9 | 30 | — | 4°30′ ю. ш. 172°10′ з. д. / 4.500° ю. ш. 172.167° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-4.500&mlon=-172.167&zoom=14 (O)] (Я) | Кирибати |
| Раваки (Феникс) | 0,5 | 0,5 | — | 3°43′ ю. ш. 170°43′ з. д. / 3.717° ю. ш. 170.717° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-3.717&mlon=-170.717&zoom=14 (O)] (Я) | Кирибати |
| Эндербери | 5,1 | 0,6* | — | 3°08′ ю. ш. 171°05′ з. д. / 3.133° ю. ш. 171.083° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-3.133&mlon=-171.083&zoom=14 (O)] (Я) | Кирибати |
|
Подводные рифы | |||||
| Каронделет | — | ? | — | 1°36′ ю. ш. 174°57′ з. д. / 1.600° ю. ш. 174.950° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-1.600&mlon=-174.950&zoom=14 (O)] (Я) | Кирибати |
| Уинслоу | — | 1 | — | 5°34′ ю. ш. 173°51′ з. д. / 5.567° ю. ш. 173.850° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-5.567&mlon=-173.850&zoom=14 (O)] (Я) | Кирибати |
| Острова Феникс | 27,92 | 84,5 | 31 | ||
| * Площади лагун, отмеченные звёздочкой, включены в площади островов, поскольку их воды, в отличие от типичных атоллов, полностью изолированы от океана. | |||||
История
Ранняя история островов не изучена. Известно только то, что остров Манра (Сидни) был до европейцев заселён полинезийцами (об этом свидетельствуют археологические находки на острове). Сами острова Феникс были открыты европейскими и американскими судами в XIX веке. В дальнейшем они были объектом интересов для компаний, занимавшихся добычей гуано на островах Тихого океана. Это нанесло значительный урон флоре и фауне островов.
До предоставления независимости Кирибати 12 июля 1979 года острова Феникс принадлежали Великобритании.
Население
Все острова архипелага, кроме острова Кантон, на котором живёт 31 человек (2010)[2], необитаемы.
Напишите отзыв о статье "Острова Феникс"
Примечания
- ↑ 'Phoenix Islands Protected Area. [www.phoenixislands.org/index.php# Treaty of Friendship and Territorial Sovereignty.]. Проверено 21 декабря 2007. [www.webcitation.org/60qI4Mz8o Архивировано из первоисточника 11 августа 2011].
- ↑ [www.mfed.gov.ki/wp-content/uploads/2011/05/Census-Report-2010-Volume-1.pdf Kiribati Census Report 2010 Volume 1]. National Statistics Office, Ministry of Finance and Economic Development, Government of Kiribati.
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Острова Феникс
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
