Остров Крым (группа)
Поделись знанием:
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
| Остров Крым | |
| Жанры | |
|---|---|
| Годы |
1989-1997, 2001-2008 |
| Страна | |
| Город |
Симферополь (1989-1997) |
| Язык песен | |
| Состав |
Валерий Рудой (Пирогов) (вокал)[ |
| Бывшие участники |
Валерий Баранчук (вокал) |
| Другие проекты | |
Остров Крым — украинская, впоследствии российская инди -рок-группа существовавшая в период с 1989 по 2008 год.
История
Ранний период
Группа Остров Крым образовалась в Симферополе в 1989 году благодаря усилиям Игоря Негуча (ударные) и Александра Корякина (гитара). К моменту работы над первой записью «Танцующие под луной» (1990) подключились Игорь Лютиков (бас), Дмитрий Тишин (кларнет) и, наконец, Валерий Баранчук, благодаря чьему выразительному хриплому вокалу и имиджу бывалого моряка-дальнохода группа записала свои лучшие песни и, после выхода альбома «Охота на подкидного дурака» (1997), приобрела известность, выступив в том числе с живым концертом в «Программе А».
На волнах успеха группу замечает российский актёр Александр Баширов, принявший участие в записи клипа «Шизофрения».
В ходе работы над альбомом «Париж» группу покидают Валерий Баранчук и Игорь Негуч (Негуч впоследствии создаёт сначала группу Воздухоплаватели, а затем – Хартию). В итоге альбом вышел в демо-версии, а группа прекращает свою деятельность.
Возвращение на сцену
В 2001 году гитарист Александр Корякин и продюсер группы Илья Сон перебираются в Москву и предпринимают попытку возрождения группы Остров Крым с обновлённым составом и репертуаром. Фронтменом группы становится Валерий Рудой (Пирогов), Результатом творческой работы становится вышедший в 2007 году альбом «Даунбит». Наиболее полная информация:
Я нашел историю создания группы на сайте "в контакте" Город Симферополь, Школа №1. Двое учащихся 7-го класса,Игорь Негуч и Игорь Лёвочкин, ведут новичка на школьный хоз.двор в «курилку» для разборок из-за девчонки. По дороге выяснилось , что он может играть на гитаре , а в школьный ансамбль, где участвовали старожилы нужен бас-гитарист. - Покажи, на что способен, иначе будет хуже! Новичку пришлось принять предложение вступить в музыкальный коллектив под руководством Виталия Павлова (известного сегодня драматурга, прозаика, сценариста, режиссёра театра, члена Союза писателей России, члена Союза театральных деятелей России).Новичком был Александр Корякин… ……………. В 1989 году бармен И. Негуч, моряк дальнего плавания А.Корякин и сотоварищи: В. Упир (художник ), Т. Бокань, В. Кудрявцев (художник ), А.Баданов (художник) группируются и под влиянием произведения В. Аксёнова, и с «легкой руки» председателя симферопольского рок-клуба Анатолия Боровика называют коллектив «Остров Крым». Единственным делом группы было занятие рок-музыкой. И уже через 3-4 месяца участвуют в 1-ом крымском рок-фестивале, который проходил в помещении симферопольского гос.цирка . На фестиваль были приглашены группы: «Вопли Видоплясова» ( Киев), "Ноль",«Время Любить» (Ленинград), «Лидер» (Севастополь), «Театр Менестрелей» (Ростов на Дону), «Страшные Сказки» (Симферополь), «Воздух» (Симферополь) и др. В результате - приз зрительских симпатий!Вдохновлённые успехом,ребята пишут пробный магнитоальбом под названием «Собаки Бяки». Постепенно проявляется костяк уже без В. Кудрявцева и А .Баданова. В 1990 г. О.К. садится за запись нового альбома«Танцующие под луной». Время приближало следующего героя, преданного «Острову» и посей день. Им оказался несостоявшийся дантист с кулинарным образованием Игорь Лютиков. Уже при первой встрече, взяв бас-гитару в руки, Игорь надёжно запломбировал пустоту. Он ещё успел творчески поучаствовать в записях нескольких треков, создаваемого тогда альбома. Труды были не напрасны!«Танцующие под луной»занимает первое место на конкурсе альтернативной музыки, организованный ленинградским журналом «Аврора» . В 1991 г. из О.К. уходят Т. Бокань и талантливый вокалист и композитор В. Упир. Они создают группу под названием «Карасан». Не один месяц потрачен на поиски вокалиста. В 1992-3гг. в один прекрасный день командой К.В.Н. симферопольского гос. университета и зрителями в зале, среди которых находились А. Корякини И. Негуч, был рождён фронт-мен О.К.Валерий Баранчук.Так же, в это время к группе присоединился прекрасный поэт и музыкант Евгений Тампаков. С приглашения О.К. на фестиваль в г. Южноукраинск на одну сцену с командами «Дикий мёд», «Апрельский марш», «Гоген» и др. начинается важный этап в жизни группы. Музыканты заводят дружбу со многими уже известными на то время личностями. Одним из них был Дмитрий Гнедышев (солист гр. Гоген). По его рекомендации была выбрана студия для записи альбома «Шизофрения»! Успех сопутствовал! За это время: телесъёмка в передаче «Наш звук» в г. Запорожье, неоднократное участие на фестивале «Рок-н-ролл Таврический» и др. Из-за временных творческих разногласий внутри О.К. была попытка создания проекта«Глаза» (Д. Гнедышев, А. Корякин, Н.Чесноков. И. Лютиков) и выступление с ним на знаменитом московском фестивале «Индюки» в академии бронетанковых войск вместе с гр. « Ногу свело», Ником Рок-н-роллом и др. Но прошло немного времени и гр.«Остров Крым»вновь в полном составе гастролировала по Украине. В связи с выездом на малую родину в Израиль, группу покинул Женя Тампаков. 1996-97 гг.пригласив не безызвестного симферопольского музыканта Дмитрия Тишина со своим кларнетом, «Остров» засел на полгода за серьёзнейшую работу под названием «Охота на подкидного дурака». Всё это происходит на запорожской студии « Ринг», по рекомендации и поддержке известного в Одессе в то время предпринимателя, хорошего человека и организатора многих неформальных музыкальных тусовок Юры Чеботаря по прозвищу «Палец».Мастеринг был сделан на симферопольской студии Сергея Сасы «Saund track» (звукорежиссеры Сергей Рыжиков и Евгений Кочемазов). Поступает предложение от питерской студии звукозаписи «Добролёт» в лице К. Мацеюна издать альбом на их лейбле. Но из-за финансовых нестыковок с «Добролётом» О.К. заключает контракт на выпуск альбома со студией«Трой рекордз» .Во время этой работы поступило предложение от актёра и режиссёра А. Баширова( к.ф. «Игла», «Асса» и др.) сделать видеоряд на близкую ему по духу песню О.К. « Шизофрения». Вышло шедеврально. Из-за объективных причин и кризиса в эти годы, альбом « Охота на подкидного дурака» не набрал нужных оборотов, и заполнял собой пространство очень медленно. Группа продолжает давать концерты и делить сцену с известными на то время командами, постепенно перемещаясь в большие города Украины и России. Симферополь, Украинский театр - выступление сгр. «Вопли Видоплясова». Львов- с гр. «Браты Гадюкины». В московском клубе «Не бей копытом»- вместе с группой «Н.О.М.» . На удачу, аудио О.К. попадает в руки автору и ведущему, популярнейшей тогда в России и за её пределами телепрограммы “Программа А” на канале РТР, Сергею Антипову. Цитата от Антипова: «Неизвестные музыканты всегда присылали нам свои записи, которые мы прослушивали в свободное время - дома, в дороге. Эта аудиокассета случайно попалась нам по пути в Подмосковье, куда мы ехали всей бригадой на выходные в феврале 1996 года. Сначала мы передавали кассету из машины в машину, чтобы все послушали, потом - всю ночь плясали под музыку группы Остров Крым , а утром - пели хором песню про хмурое утро. Разумеется, вернувшись с отдыха мы разыскали музыкантов в Симферополе и пригласили их на съёмки в Москву.» Чем дальше в лес, тем больше дров… Над членами группы всё больше и больше «нависал» вопрос о выборе приоритетов в жизни. Чуть не сорвалось участие в программе «А». Внутри группы кипели страсти. Как-то на выступление О.К. в симферопольский клуб « 2 капитана» зашёл послушать живую музыку и попить пиво местного производства представитель ОБСЕ. Либо под воздействием крымского пива, либо от сценической магии « Острова», но служащему Европы пришлось пригласить группу в Германию. 1997 г. ознаменовался концертом в Потсдаме на театральном фестивале «UNIDRAM». 1998 г съёмка на киевском телевидении» в передаче «Решето», аналоге московской«Программа-А» … «Падающего подтолкни»(Ф. Ницше.). Настала пора записи нового альбома. Крутившийся в московском шоу-бизнесе и работающий звукорежиссером у многих звезд ( гр. «Наутилус Помпилиус» ,«Джокер» , «Черный Кофе», , «James Brown» и др.), Илья Сон знал своё дело и был приглашен, как звукорежиссер и саунд-продюсер, - он не терпел непрофессионального и «халявного» отношения к игре и записи музыкального материала.Вовремя записи очередного альбома под названием «Париж» пришлось пригласить сессионного барабанщика,так как у Игоря Негуча не хватало времени для записи альбома, а в арендованной студии время - деньги. А. Корякину пришлось заложить дорогую аппаратуру, чтобы оплатить студийную работу. Тем временем, попав под влияние и обаяние служителя протестантской церкви, В . Баранчуку и И. Негучу стало грешно играть в группе «Остров Крым». Баранчук Валерий ушёл из группы «Остров Крым» и получил предложение и должность пастыря протестантской церкви в Польше. Вскоре,через несколько лет, он вернется в родной Севастополь. Игорь Негуч основательно уходит в ресторанный бизнес и в Симферополе становится владельцем арт-бара «Отважный Суслик, а чуть позже открывает бар «База» ( ныне «Бочка»). Эти заведения по сей день пользуются огромным успехом у симферопольской молодёжи. Параллельно И. Негуч является барабанщиком группы «Воздухоплаватели», играющую христианский рок.. И. Лютиков, оставшись у «разбитого корыта», примыкает к христианскому року«Воздухоплавателей». К сожалению, времени и средств хватило лишь для записи демо-версии альбома «Париж». Группа развалилась окончательно. Александр тоже пытается создать свой бизнес в Симферополе. Но творческая натура берёт своё. И в 2001 г. А. Корякин и И.Сон принимают решение ехать в Москву для реализации музыкальных амбиций… Московская история. Опустим несколько лет адаптации, написания нового материала и строительства музыкальной студии в Москве. В 2005 г. А. Корякин приезжает в Симферополь, а возвращается в Москву уже с несменным басистом«Острова» И. Лютиковым. Решение - возродить гр. «Остров Крым»! Началась работа.Один за другим записываются и выпускаются синглы новых песен, а также песен из демо-альбома «Даунбит». На московском лейбле « CD Land» в сборнике «Новая волна русского рока» выходит сингл «Шкет-мэн». Переиздается альбом «Охота на подкидного дурака» . Происходит частая смена вокалистов. В 2007 г. в состав входит талантливый эксцентрик и шоумен Валерий Рудой (Пирогов), игравший на барабане в симферопольской группе «Небритое яблочко». Так же приглашается профессиональный барабанщик из Крыма Сергей Бугара. Оба в то время работали в Москве. Ещё несколько москвичей составляли духовую секцию возрождённого «Острова» (Ярослав Кир – тромбон, Олег Кудрявцев - саксофон, Дмитрий Выборнов -труба). На московском телевидении вышел репортаж с концерта группы«Остров Крым» из клуба «Мецефорте», а также два интервью на канале НТВ, в программе «Мир развлечений» и в программе «Как уходили кумиры» про актера, телеведущего и шоумена групп «Коррозия металла» и«Респект» Владимира Тишенкова ( Шкета)».Начались концерты в московских клубах. Концерт в студии канала evrazia.tv, дружеский концерт в клубе «Икра»с друзьями и земляками,группой «Ундервуд», концерт в клубе “XO” с Ником “рок-н-ролом”и другими коллективами в рамках фестиваля «Русская вещь» телевизионного канала Evrazia.tv.
В 2008 году группа распадается.
Дискография
- «Танцующие под луной» (1990)
- «Шизофрения» (1993)
- «1995» (1995)
- «Охота на подкидного дурака» (1997)
- «Париж» (1997)
- «Даунбит» (2007)
Напишите отзыв о статье "Остров Крым (группа)"
Ссылки
- [free-action.org/page.php?id=21 Группа Остров Крым в панк-энциклопедии Алексея Караковского]
- [www.realmusic.ru/ostrovkrim/ Страница группы на Realmusic]
- [www.youtube.com/user/crumchak/ Ютуб канал группы]
Отрывок, характеризующий Остров Крым (группа)
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
