Остров сокровищ (мультфильм, 1988)
Поделись знанием:
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
| Остров сокровищ | |
 | |
| Тип мультфильма |
перекладки, рисованная мультипликация / комбинированные съёмки |
|---|---|
| Жанр | |
| Режиссёр | |
| Автор сценария |
Юрий Аликов |
| Художник-постановщик | |
| Роли озвучивали |
Виктор Андриенко |
| Композитор | |
| Студия |
«Киевнаучфильм». |
| Страна | |
| Длительность |
106 минут |
| Премьера | |
| IMDb | |
| Аниматор.ру |
[www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=6756 ID 6756] |
«О́стров сокро́вищ» — советский мультипликационно-игровой фильм, созданный на студии «Киевнаучфильм» режиссёром Давидом Черкасским[1] по одноимённому роману Роберта Льюиса Стивенсона. Состоит из двух частей: «Карта капитана Флинта» (1986) и «Сокровища капитана Флинта» (1988).
В 1992 году в США была выпущена другая, чисто мультипликационная версия этого фильма, под названием «The Return to Treasure Island», отформатированная на видео. Американский мультфильм на 34 минуты короче (без музыкальных номеров)[2]. В 2006 году объединение «Крупный план» выпустило отреставрированную версию мультфильма[3].
Содержание
Сюжет
Комедийная экранизация знаменитого романа «Остров сокровищ» о поиске клада пирата Флинта. Мультипликационные сцены перемежаются музыкальными номерами и игровыми сценами, снятыми с участием актёров и иллюстрирующими события мультфильма или же касающимися определённых проблем, связанных с образом жизни пиратов: например, алчность, курение или алкоголизм. При этом манера съёмок музыкальных номеров и игровых эпизодов различается в разных эпизодах: где-то изображение цветное, где-то чёрно-белое. Одна игровая сцена имитирует немой фильм, используя интертитры, а в начальном эпизоде живые съёмки совмещены с мультипликацией — мультипликационный персонаж там только Билли Бонс.
Отличия от книги
Реплики героев фильма практически полностью соответствуют репликам героев Стивенсона. Тем не менее, для достижения комического эффекта или упрощения сюжета, происходящее не полностью соответствует роману:
- В книге Джим Хокинс жил в трактире «Адмирал Бенбоу» вместе с родителями. Его отец умирает, а мать отвозит Джима в деревню перед разгромом трактира. Однако в мультфильме Джим уже почти взрослый юноша и живёт в своём трактире один. Ему помогает одноглазый кот, которого принёс с собой Билли Бонс, а мать Джима лишь упоминается вскользь.
- В книге доктор Ливси пускает Билли Бонсу кровь, а в фильме слушает его стетоскопом и считает пульс. Там же доктор Ливси — весельчак, способный делать всё играючи. Этот образ доктора не совпадает с его прототипом в книге.
- В книге Слепого Пью затаптывают лошади солдат, прискакавших к «Адмиралу Бенбоу» на помощь. В фильме он скатился с обрыва в бочке. Там же Пью разворачивает из-за пазухи целое полотно с присуждёнными ему государственными боевыми наградами (то есть Пью когда-то был и королевским моряком, и капером).
- В книге Джим опознаёт Чёрного Пса в «Подзорной трубе» и поднимает крик. Тот сбегает, после чего Сильвер разыгрывает из себя славного малого, убеждая Джима, что они его поймают. В мультфильме Чёрный Пёс распивает в таверне ром с другими посетителями и наблюдает битву Джима с толстым пиратом, а потом даже становится одним из матросов «Испаньолы», которых набрал Сильвер.
- Иногда точное следование репликам персонажей романа приводит к противоречиям с происходящим на экране. Например, когда герои, будучи ещё на шхуне, узнают о заговоре, на вопрос Трелони «Сколько же на корабле верных нам людей?» — капитан Смоллетт отвечает:
Нас семеро, вместе с Джимом.
Это соответствует сюжету книги. Тем не менее, после обороны форта капитан говорит:
Нас было четверо против девятнадцати. Теперь нас четверо против девяти.
В фильме количество пиратов учёту не поддаётся. Чаще всего в кадре, кроме Сильвера, находится четыре или пять пиратов.
- Вернувшись в форт, который был сдан пиратам, Джим Хокинс говорит, что это он убил Израэля Хэндса (поскольку в книге так оно и происходит). Между тем, в эпизоде захвата шхуны Джимом Хэндс остаётся висеть между мачтами «Испаньолы», держась за концы каната. Вдобавок, он остаётся там же, когда герои отправляются в обратный путь.
- В книге капитан Смоллетт во время сражения с пиратами получил два пулевых ранения и не мог самостоятельно передвигаться. В мультфильме он просто был задавлен упавшей на него стеной форта, но был цел и невредим.
- В книге доктор Ливси производит медицинский осмотр пиратов задолго до того, как они достигли места, где были сокровища.
- В фильме сокровища с острова вывезены полностью, а в книге было вывезено только золото. Остальная часть (серебро в слитках и оружие) осталась на острове.
- Мультфильм заканчивается отплытием, а судьба сокровищ не описана. Книга заканчивается описанием того, кто и как распорядился своей долей. Единственное, что не описано в книге, это судьба доли Джима.
- Сквайр Трелони характеризуется как туповатый, жадный, прожорливый, ленивый, трусливый и надменный. Описание больше подходит ростовщику Трелони из советского фильма 1937 года. В книге Трелони надменный и болтливый, но смелый и отважный. К тому же, он лучший стрелок.
- В «досье» Сильвера указано, что он не женат, как и все остальные герои мультфильма, а в книге (в письме сквайра Трелони), напротив, упомянут тот факт, что он женат на чернокожей женщине.
Параллели с другими произведениями
- В сцене, в которой Джим встретился с Беном Ганном, показываются обезьяны, наблюдающие за происходящим с дерева. Эта сцена скопирована из диснеевского мультфильма «Книга джунглей»[4].
- Эпизоды с «досье» персонажей фильма по содержанию и по изобразительно-звуковому решению являются прямой отсылкой к телефильму «17 мгновений весны».
- Эпизод, где пират яростно поливает уносящуюся на остров шлюпку пулемётной очередью (причём из пушки, стреляющий ядрами - один из гротескных моментов мультфильма), отсылает к фильму «Рэмбо: Первая кровь 2», где Рэмбо расстреливает вьетнамцев - охранников лагеря из пулемёта.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2932 дня]
Особенности мультипликации
Многие рисованные последовательности в мультфильме использованы по нескольку раз. Например, ночной налёт пиратов на трактир «Адмирал Бенбоу» и дневная атака форта (с той разницей, что Слепого Пью теперь заменяет Сильвер) повторяются. Гибель второстепенных персонажей в мультфильме показана условно. За весь фильм погибают по-настоящему, помимо Билли Бонса, кота и Слепого Пью, лишь два рисованных персонажа: толстяк, побеждённый Джимом с помощью ракеты и пират, стрелявший из пушки в уплывших на лодке заложников. После гибели Слепого Пью и большого толстого пирата, которого победил Джим, пять пиратов на берегу скорбно обнажают головы.
Над мультфильмом работали две команды мультипликаторов. Одна использовала метод обычной рисованной мультипликации, а вторая — «плоской марионетки». Различие методов в том, что при классической отрисовке художник рисует зеркальный образ персонажа. В результате, у Сильвера поочерёдно отсутствует то левая, то правая нога. Эта же ошибка встречается и в другом фильме Давида Черкасского, где у героев (моряков и пиратов) отсутствуют разные ноги («Доктор Айболит»).
Досье на героев
В мультфильме при представлении зрителям пиратов и других персонажей используется режиссерский приём «досье» из телефильма «Семнадцать мгновений весны»:
| Персонаж | Описание | Характер |
|---|---|---|
| Джим Хокинс | Очень, очень хороший мальчик. Скромен, добр и правдив. Слушает маму и каждое утро делает зарядку. | Очень мягкий |
| Доктор Ливси | Очень хороший и весёлый человек. Не женат. | Общительный |
| Сквайр Трелони | Туп, жаден, прожорлив, надменен, трусоват и ленив. Не женат. | Отсутствует |
| Капитан Смоллетт | Старый моряк и солдат. Любит говорить всем правду в глаза, отчего и страдает. Не женат. | Прескверный |
| Билли Бонс (он же «Капитан») | Обладатель карты Острова сокровищ, из-за которой всё и началось. Много пьёт и всегда простужен. Не женат. | Скверный |
| Джон Сильвер (он же «Окорок», он же «Одноногий») | Самый страшный пират, но притворяется добрым, что, впрочем, ему удаётся. Не женат. | Скрытный |
| Чёрный Пёс | Друг капитана Флинта. Охотится за картой Острова сокровищ. Не женат. | |
| Слепой Пью | Старый пират и друг капитана Флинта. Хитёр и жаден. Ради денег пойдёт на всё. Не женат. | Мерзкий |
| Бен Ганн | В детстве был благовоспитанным мальчиком, но начал играть в орлянку, связался с пиратами и покатился. Не женат. | Мягкий |
Исполнители и съёмочная группа
«В фильме не снимались, но озвучивали»:
- Валерий Бессараб — Джим Хокинс
- Армен Джигарханян — Джон Сильвер
- Виктор Андриенко — капитан Александр Смоллетт / Билли Бонс
- Евгений Паперный — доктор Ливси / голос за кадром («досье»)
- Борис Вознюк — сквайр Трелони
- Юрий Яковлев — Бен Ганн
- Георгий Кишко — Слепой Пью
- Владимир Заднепровский — трусливый пират
- Григорий Толчинский — Чёрный Пёс
- Владимир Быстряков — смех собаки
Снимались в игровых сценах:
- Группа «Гротеск» (Одесский театр «Гротеск»)[5]:
- Виктор Андриенко — пират в чёрном жилете в игровых моментах
- Анатолий Дяченко — пират «с жалобным голосом» в «Песне о вреде курения» (2 серия)
- Валерий Чигляев — 1-й пират (он же ведущий) / Флинт
- Вячеслав Дубинин — 2-й пират (с бородой)
- Михаил Церишенко — пират с короткими усиками (2 серия)
- Александр Левит — 3-й пират (с бакенбардами) / Бен Ганн в молодости
- Владимир Быстряков — персонаж музыкальных видеозаставок
- Виталий Васильков — 4-й пират (1 серия)
- Семён Григорьев — 5-й пират в коричневом сюртуке (косой) (1 серия)
- Давид Черкасский — 6-й пират (эпизод)
- Владимир Чигляев — 7-й пират (эпизод)
- Олег Шеременко — 8-й пират / персонаж музыкальных видеозаставок (эпизод)
- Юрий Невгамонный — Флинт (в рассказе Бена Ганна)
Съёмочная группа
- Авторы сценария — Юрий Аликов, Давид Черкасский
- Режиссёр — Давид Черкасский
- Художник-постановщик и главный мультипликатор — Радна Сахалтуев
- Композитор — Владимир Быстряков
- Тексты песен — Наум Олев и Аркадий Гарцман (в титрах — А. Балагин)
- Инструментальное сопровождение — ансамбль «Фестиваль»
- Кинооператор — Владимир Белорусов
- Комбинированные съёмки — Феликс Гилевич, Эльдар Шахвердиев
- Звукооператор — Виктор Груздев
- Художники-мультипликаторы — Александр Лавров, Сергей Кушнеров, Сергей Гизила, Илья Скорупский, Марина Медведь, Марк Быков, Е. Зуева, Андрей Карбовничий, В. Соловьёв
- Художники — Яков Петрушанский, Игорь Котков, Наталья Мякота, Татьяна Черни
- Ассистенты — Р. Лумельская, Л. Кучерова, В. Рябкина, Н. Северина, В. Боженок
- Монтаж — Юны Сребницкой
- Редактор — Светлана Куценко
- Директор картины — Борис Калашников
- Вокал — Олег Шеременко
- Постановщик трюков и сценического боя — Виктор Андриенко
- Каскадёры — Виктор Андриенко, В. Васильков, С. Григорьев, С. Дубинин
Музыкальные номера
- 1 серия
- Вступление («Все герои данной драмы, от флибустьера и до магистра наук…»)
- Трагическая и поучительная история о мальчике Бобби, который любил деньги («С рождения Бобби пай-мальчиком был…»)
- На смерть Билли Бонса («Лорды, сэры, пэры, знайте чувство меры…») — 02:35
- Песня о пользе спорта («Если хотите, поспорьте…») — 02:33
- На борту «Испаньолы» (инструментальный номер)
- Шанс — 02:49
- 2 серия
- Вступление №2 («Сейчас пробьют полночь склянки…»)
- Рассказ Бена Ганна (инструментальный номер)
- Песня о жадности («Был пиратом жадный Билли…») — 02:19
- Мы все — участники регаты — 02:06
- Песня о вреде курения («Колумб Америку открыл — великий был моряк…») — 01:56
- В жизни как в кино («До конца всего осталось несколько минут…») — 01:11
- Финальная песня («Я кричу тем немногим, кто земные тревоги на спасительный остров решил променять…») — 01:23
Музыка и песни в исполнении ВИА «Фестиваль». Финальную песню исполнял Армен Джигарханян.
Награды
- ВФ телевизионных фильмов, Минск, 1989 — Большой приз.
- 1-й Приз МКФ ТВ фильмов в Чехословакии.
- 1-й ВКФ Мультипликационного кино, Киев, 1989 — приз «За лучший полнометражный фильм».
Издания на DVD
- Первоначально выпускался на DVD изданием «Дискавери», со звуком: Dolby Digital 2.0 и Dolby Digital 5.1, с русскими субтитрами.
- В 2005 году экспортная DVD-версия компании «RUSCICO» (зона 0) помимо звуковых дорожек:
- Русский (оригинал) Dolby Digital 1.0
- Русский (оригинал) Dolby Digital 5.1
- Английский (одноголосый, закадровый) Dolby Digital 5.1
- Французский (одноголосый, закадровый) Dolby Digital 5.1
Содержит набор международных субтитров. Изображение, в отличие от издания «Крупного плана», не реставрировано. На данном релизе есть текстовая информация о Давиде Черкасском.
- В 2006 году российское DVD-издание от компании «Крупный план» (зона 0) содержит отреставрированную версию фильма и звуковым дорожками: Dolby Digital 5.1, Dolby Digital 1.0. На данной версии нет бонусных материалов или субтитров.
- Сокращённая американская версия под названием «Return to Treasure Island» (зона 1) вышла на DVD в США. Изображение не реставрировано, но звук был смешан заново в многоканальном 5.1. Оригинальной дорожки на русском языке на данном релизе нет.
Ремейки и компьютерные игры
- В 2005 году отечественная компания Action Forms выпустила аркадную компьютерную игру «Остров сокровищ» по мотивам и с использованием графики данного мультфильма[6]. Независимое издание playground.ru в рецензии о данной игре оценило её на 5,7 баллов из 10 и выразило надежду, что подобной идеей воспользуются ещё раз при создании более удачной компьютерной игры[7].
- В 2008 году группа компаний «Star Media» совместно со студией «Бабич дизайн» объявили, что они завершили работу над сценарием полнометражного анимационного фильма «Пираты острова сокровищ». Режиссёром приглашён Давид Черкасский, автор первоначального мультфильма. Сообщается, что будет использована 3D и флэш-анимация, а судя по опубликованной обложке-анонсу, персонажи сохранят прежний облик[8]. В 2009 году сообщается о некоторой приостановке проекта в связи с кризисом[9].
Напишите отзыв о статье "Остров сокровищ (мультфильм, 1988)"
Примечания
- ↑ Наталия Венжер. Давид Черкасский // [web.archive.org/web/20070713143622/books.interros.ru/index.php?book=mult&id=23&mode=print Наши мультфильмы] / Арсений Мещеряков, Ирина Остаркова. — Интеррос, 2006. — ISBN 5-91105-007-2.
- ↑ [movies.nytimes.com/movie/261952/The-Return-to-Treasure-Island/overview Обзор мультфильма «The Return to Treasure Island»] на сайте «The New York Times» (англ.)
- ↑ [www.close-up.ru/news/detail.php?ID=7478 Мультфильм «Остров сокровищ»], отреставрированный объединением «Крупный план»
- ↑ [www.prodisney.ru/index.php?page=clones3.php Алексей Кобелев. Диснеевские клоны (часть 3)]
- ↑ [www.viktor-andrienko.com/work/animation/ostrov Персональный сайт В. Андриенко]
- ↑ [games.1c.ru/ostrov_sokrovishch/ Официальный сайт игры «Остров Сокровищ»]
- ↑ [www.playground.ru/articles/12408/ Статьи / Остров сокровищ. Отдых после вивисекции — прохождение, патч, моды, чит коды, nocd, русификатор, скачать бесплатно, купить]
- ↑ [kp.ua/daily/181108/62986/ Комсомольская правда. Давид Черкасский выпускает ремейк «Острова сокровищ»]
- ↑ [web.archive.org/web/20100722032019/ocvisitor.ru/archives/329 Новости Океании: Русских глубоко смутил украинский акцент Швейка]
Ссылки
- [www.youtube.com/watch?v=L_vLKRpQ43w Серия 1. Карта капитана Флинта]
- [www.youtube.com/watch?v=otMKRhR9va8 Серия 2. Сокровища капитана Флинта]
- «Остров сокровищ» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=6756 Остров сокровищ] на Animator.ru
| ||||||||||||||||||||||||
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Остров сокровищ (мультфильм, 1988)
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
Категории:
- Мультфильмы по алфавиту
- Экранизации произведений Роберта Льюиса Стивенсона
- Фильмы по алфавиту
- Фильмы СССР 1988 года
- Мультфильмы СССР
- Мультфильмы 1988 года
- Музыкальные фильмы СССР
- Полнометражные анимационные фильмы
- Рисованные мультфильмы
- Мультфильмы о пиратах
- Фильмы с совмещением живых актёров и анимации
- Фильмы Давида Черкасского
- Экранизации романа «Остров сокровищ»
- Мультфильмы студии «Киевнаучфильм»
