Остроумова-Лебедева, Анна Петровна

Анна Остроумова-Лебедева
Имя при рождении:	Анна Петровна Остроумова
Место смерти:	Ленинград
Подданство:	Российская империя Российская империя
Гражданство:	СССР СССР
Награды:
Звания:

А́нна Петро́вна Остроу́мова-Ле́бедева (5 [17] мая 1871, Санкт-Петербург — 5 мая 1955, Ленинград) — русская и советская художница, гравёр, акварелист, мастер пейзажа.

Основные даты

Дочь сенатора, тайного советника Петра Ивановича Остроумова и жены его Марии Климентьевны Чехович.

1889—1892 — посещала Центральное училище технического рисования барона А. Л. Штиглица (1889—1892), где её главным преподавателем был В. В. Матэ.

1892—1900 — училась у В. В. Матэ, И. Е. Репина, К. А. Савицкого и П. П. Чистякова в Петербургской Академии Художеств, которую закончила со званием художника, представив 14 гравюр.

1898—1899 — работала в Париже в мастерской Джеймса Уистлера. С 1899 активно участвовала в деятельности художественного объединения «Мир искусства» и «Четыре искусства» (с 1924).

А. П. Остроумова-Лебедева

Лев и крепость. 1901 год

В 1901 году создала ряд гравюр для журнала «Мир искусства» (№ 1 за 1902 год). В 1905 году вышла замуж за учёного-химика С. В. Лебедева, впервые синтезировавшего в промышленном масштабе каучук.

1918—1922 — преподавала в Высшем институте фотографии и фототехники.

1934—1935 — преподавала во Всероссийской академии художеств.

Во время Великой Отечественной войны работала в блокадном Ленинграде, создав ряд пронзительных графических образов города.

1946 — народный художник РСФСР.

1949 — действительный член АХ СССР.

В рейтинге граверов России первой половины XX века является не только «звездой первой величины», но и возродившей это искусство в России. Анна Петровна также положила начало возрождению русской оригинальной (в том числе цветной) ксилографии, работала и в технике литографии, и в акварели.

Изображала в основном виды Петербурга и его окрестностей. Одна из немногих художников, органично создававших пейзажи, включающие в композицию архитектурные строения.

Успешна была и её деятельность как портретиста — в Русском музее находится портрет Максимилиана Волошина работы Анны Петровны.

Награждена орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За оборону Ленинграда».

Жила всегда в Санкт-Петербурге — Петрограде — Ленинграде:

• Лето 1905 — 04.1906 года — 13-я линия, 20, кв. 57;
• 12.1906 — 1913 — доходный дом — Александровский проспект, 21, кв. 19;
• 1913—1917 — 3-я линия, 46, кв. 21;
• 1917—1924 — Нижегородская улица, 6;
• 1924—1955 — Нижегородская улица, 10, кв. 4. Эта квартира включена в список памятников истории России, охраняемых государством.

Похоронена в Некрополе мастеров искусств.

Из воспоминаний современников

• А. Н. Бенуа: «… в гравюрах она владеет крепостью штриха, которая ей позволяет доводить до крайней степени убедительного лаконизма передачу своих впечатлений; в гравюрах она, как никто, умеет, пользуясь минимумом цветовой шкалы, передать в красках желаемое настроение. В акварелях она радует глаз свободой мазка, и опять-таки эти её вещи блещут чарующими переливами и созвучием красок, необычайно остро подмеченных на натуре».

Выставки

Дебютировала со своими гравюрами на выставке «Мира искусства» в 1900 (?).

Получила вторую премию за гравюры на конкурсе Общества поощрения художеств.

Иллюстрации и книжная графика

Иллюстрировала книги:

• Курбатов В. Я. Петербург, 1912
• Анциферов Н. П. Душа Петербурга, 1920 (переиздана в 1990 в том же художественном оформлении).

Галерея

• «Петербург», 1908—10, альбом ксилографий
• «Павловск», 1922—23;
• «Петербург», 1922 альбом литографий
• «Марсово поле», 1922 (акварель) Третьяковская галерея
• «Инженерный замок в инее», 1929, Русский музей
• «Александровский дворец в Детском Селе»
• «Петербург. Нева сквозь колоны Биржи»
• «Петербург. Новая Голландия»
• «Светильники и сфинкс»
• «Портрет артиста И. В. Ершова», 1923;
• «Портрет Андрея Белого», 1924;
• «Портрет художницы Е. С. Кругликовой», 1925

Сочинения

• Автобиографические записки, т. 1—3, Л. — М., 1935—51 (переизданы в 1974 и в 2003).

См. также

• Изобразительное искусство Ленинграда

Литература

• Корнилов П. Поэт города на Неве // Художник. 1962, № 10. С.36-41.
• Синицын Н. В. Гравюры Остроумовой-Лебедевой, монография, 1964.
• Суслов В. А. П. Остроумова-Лебедева. — Л.: 1967.
• Богданов А. А. П. Остроумова-Лебедева. — Л.: 1976.
• Полякова Е. И. Город Остроумовой-Лебедевой / Художник А. А. Зубченко. — М.: Советский художник, 1983. — 224, [16] с. — (Рассказы о художниках). — 40 000 экз. (обл.)
• Графика А. П. Остроумовой-Лебедевой: Гравюры и акварель. [Альбом] / Авт. вступ. ст. [с. 5-33] и сост. М. Ф. Киселев, 135 с. ил., цв. ил. — М.: Искусство, 1984.
• Исаев В. Ю. Сокровища Дома Волошина. Альбом. — Симферополь: СОНАТ, 2004. — 400 с. — ISBN 966-8111-40-0.
• Иванов С. В. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. СПб, НП-Принт, 2007. С.13, 19, 377, 380, 383, 385. ISBN 5-901724-21-6, ISBN 978-5-901724-21-7.

Ссылки

• [www.staratel.com/pictures/ruspaint/452.htm Остроумова-Лебедева, Анна Петровна] в библиотеке «Старатель»
• [www.nasledie-rus.ru/podshivka/7504.php «Петербурга женское лицо» — Петербург в гравюрах Анны Петровны Остроумовой-Лебедевой]
• [doriandecor.ru/ostroumova-lebedeva-avtobiograficheskie-zapiski/ Остроумова-Лебедева. Из автобиографических записок]

Отрывок, характеризующий Остроумова-Лебедева, Анна Петровна

– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.