Острянский, Николай Максимович

Николай Максимович Острянский
Дата рождения	24 февраля 1867(1867-02-24)
Место рождения	Конотоп (Черниговская губерния, Российская империя)
Дата смерти	24 ноября 1941(1941-11-24) (74 года)
Место смерти	Сент-Женевьев-де-Буа (Франция)
Принадлежность	Россия, Украинская держава Белое движение
Род войск	пехота, штабная работа
Годы службы	1884—1920
Звание	генерал-майор
Командовал	Нежинский 137-й пехотный полк, начальник штаба 35-й пехотной дивизии, начальник войскового штаба Уральского казачьего войска, начальник штаба 15-го армейского корпуса
Сражения/войны	Русско-японская война, Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии	2 ст. 2 ст. 3 ст. 3 ст.

Николай Максимович Острянский (1867—1941) — участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн на стороне Белого движения, Генерального штаба генерал-майор, начальник штаба Уральского казачьего войска в период 1913—1914 гг.

Биография

Родился 24 февраля 1867 года в г.Конотоп, Черниговской губернии. Начальное военное образование получил во Владимирском Киевском кадетском корпусе. В 1884 году поступил в Михайловское артиллерийское училище, по окончании которого в 1887 году, был в чине подпоручика выпущен в Киевскую крепостную артиллерию. В 1889 года произведён в чин поручика. В 1893 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба, по 1-му разряду, в этом же году за отличие произведён в чин Штабс-капитана. С мая по ноябрь 1894 года проходил службу в должности старшего адъютанта штаба 2-й пехотной дивизии, затем с ноября 1896 года по июнь 1897 года — старший Адъютант штаба 19-го армейского корпуса. В 1895 году произведён в чин капитана. Цензовое командование ротой отбывал в 264-м Лорийском резервном пехотном полку. С июня 1897 года по сентябрь 1898 года — начальник строевого отдела штаба Михайловской крепости. С 1898 по 1904 год на штаб-офицерских должностях в штабах 9-го,19-го армейского корпуса,64-й пехотной резервной бригады. Цензовое командование батальоном отбывал в 6-м Либавском пехотном полку. В марте 1904 года произведён в чин полковника, с формулировкой «за отличие». Участник русско-японской войны 1904—1905 гг. С июня 1904 года по август 1906 года — начальник штаба 5-й пехотной дивизии, затем с августа 1906 по март 1908 года — в должности начальника штаба 35-й пехотной дивизии. С марта 1908 года по июнь 1913 года — командир 137-го Нежинского пехотного полка. В июне 1913 года произведён в чин генерал-майора, с формулировкой «за отличие» и назначен начальником войскового штаба Уральского казачьего войска. Участник Первой мировой войны. С ноября 1914 года назначен на должность начальника штаба 15-го армейского корпуса, восстановленного после поражения в Восточной Пруссии.С декабря 1916 года по май 1917 года — командующий 136-й пехотной дивизией, затем был отчислен в резерв чинов при штабе Киевского ВО. С 15 апреля 1918 года в армии УНР, позже в армии Украинской державы. Начальник 8-й пешей дивизии (06.1918-12.10.1918), затем член Военно-учёного комитета при Генеральном штабе Украинской Державы. После падения власти гетмана Скоропадского П. П., оставил украинскую службу. По данным Списка офицеров Генерального штаба за рубежом Советской России, на 01 августа 1922 года он находился в г.Константинополе. Далее переехал во Францию. В 1928 году поселился в Русском доме в городке Сент-Женевьев-де-Буа, где и умер в 1941 году. Похоронен на Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Награды

• Орден Святого Станислава 3 степени с мечами и бантом (1901)
• Орден Святой Анны 3 степени с мечами и бантом (1907)
• Орден Святого Станислава 2 степени с мечами (1908)
• Орден Святой Анны 2 степени с мечами и бантом (1912)
• Орден Святого Станислава 1 степени с мечами (ВП 04.06.1915)

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1062 Острянский, Николай Максимович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [www.urcountry.ru/personalnye_stranicy/458/ Острянский Николай Максимович]

Отрывок, характеризующий Острянский, Николай Максимович

– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».