Осыка, Леонид Михайлович

Леонид Осыка
Леоні́д Михайлович Осика
Имя при рождении:	Леонид Михайлович Осыка
Дата рождения:	8 марта 1940(1940-03-08)
Место рождения:	Киев, УССР, СССР
Дата смерти:	16 сентября 2001(2001-09-16) (61 год)
Место смерти:	Киев, Украина
Гражданство:	СССР СССР → Украина Украина
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист
Карьера:	1966—1993
Направление:	драма, фильм-биография
Награды:

Леонид Михайлович Осыка (укр. Леоні́д Миха́йлович Оси́ка, 8 марта 1940, Киев — 16 сентября 2001, там же) — украинский кинорежиссёр.

Биография

Окончил Одесское театрально-художественное училище (1959), затем — ВГИК (1965). С 1965 работал на Киностудии им. А. Довженко. Вместе с Сергеем Параджановым, Юрием Ильенко и др. составил школу «украинского поэтического кино», которой не дала развиться советская идеологическая цензура.

Фильмография

• 1965 — Входящая в море
• 1966 — Кто вернётся — долюбит
• 1968 — Каменный крест
• 1971 — Захар Беркут
• 1973 — Дед левого крайнего (также автор сценария)
• 1976 — Тревожный месяц вересень
• 1978 — Море (также автор сценария)
• 1985 — Поклонись до земли
• 1987 — Войдите, страждущие!
• 1989 — Этюды о Врубеле (также соавтор сценария, вместе с С. Параджановым)
• 1991 — …Которого любили все (документальный)
• 1991 — Подарок на именины (также автор сценария)
• 1993 — Гетманские клейноды (также автор сценария)

Признание

Заслуженный деятель искусств УССР (1988), Народный артист Украины (1998). Секретарь правления Союза кинематографистов Украины (1990—1993).

Литература

• Поетичне кіно: заборонена школа. — Київ: АртЕк, Редакція журналу «Кіно-Театр», 2001. — ISBN 966-505-068-0
• Брюховецька Л. Леонід Осика. — Київ: KM-Academia, 1999. — ISBN 966-518-026-6

Ссылки

• [www.ktm.ukma.kiev.ua/2002/3/osyka.html Некролог]  (укр.)
• [russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=1&e_person_id=11714 В Энциклопедии отечественного кино]
• Леонид Осыка (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Осыка, Леонид Михайлович

Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.