Отаки (княжество)

Княжество Отаки (яп. 大多喜藩 Отаки-хан) — феодальное княжество (хан) в Японии периода Эдо (1590—1868), в провинции Кадзуса региона Токайдо на острове Хонсю (современная префектура Тиба).

Краткая информация

Административный центр княжества: замок Отаки (современный посёлок Отаки, префектура Тиба).

Доход хана:

• 1590—1617 годы — 100—50000 коку риса
• 1617—1625 годы — 20000 коку
• 1638—1702 годы — 10—16000 коку риса
• 1703—1871 годы — 20000 коку

История княжества

Замок Отаки был построен кланом Сатоми на полуострове Босо в период Сэнгоку. В 1590 году после битвы при Одаваре фактический правитель Японии Тоётоми Хидэёси передал регион Канто во владение своему крупнейшему вассалу Токугаве Иэясу. Токугава Иэясу назначил одного из своих четырёх генералов, Хонду Тадакацу (1548—1610), правителем нового княжества Отаки в провинции Кадзуса с доходом 100 000 коку риса.

В 1601 году Хонда Тадакацу был переведён в Кувана-хан (провинция Исэ). Вторым даймё Отаки-хана был назначен Хонда Тадатомо (1582—1615), младший сын Тадакацу, но его доход был сокращен до 50 000 коку. В 1615 году Хонда Тадатомо погиб во время битвы при Тэннодзи. Ему наследовал второй сын Хонда Масатомо (1599—1638), который в 1617 году был переведён в Тацуно-хан (провинция Харима).

В 1617—1619 годах княжеством владел Абэ Масацугу (1569—1647), герой Осакской осады, который ранее владел Хатагоя-ханом в провинции Мусаси. Но его рисовый доход был снижен до 30 000 коку. В 1619 году Абэ Масацугу был переведён в Одавара-хан (провинция Сагами).

В 1623—1625 годах Отаки-хан принадлежал Аояме Тадатоси (1578—1643), бывшему правителю Ивацуки-хана (провинция Мусаси) и воспитателю третьего сёгуна Токугавы Иэмицу. Его рисовый доход был снижен до 20 000 коку.

В 1619—1623, 1625—1638 годах Отаки-хан находился под прямым управлением сёгуната Токугава.

В 1638—1652 годах княжеством управлял Абэ Масаёси (1627—1685), внук Абэ Масацугу. В 1671—1677 годах он являлся правителем Оси-хана в провинции Мусаси. В 1671 году вторым даймё Отаки-хан стал его родственник Абэ Масахару (1637—1716), бывший правитель Ивацуки-хана (провинция Мусаси). В 1702 году он был переведён из Отаки-хана в Кария-хан (провинция Микава).

В 1702 году, в течение 21 дня, княжеством владел Инагаки Сигэтоми (1673—1710), ранее правивший в Кария-хане. В том же 1702 году году перевели в Карасуяма-хан (провинция Симоцукэ).

В 1703—1871 годах княжеством управлял род Мацудайра (ветвь Окоти), одна из боковых линий династии Токугава. В 1703 году новым правителем Отаки-хана был назначен Мацудайра (Окоти) Масахиса (1659—1720), ранее владевший Таманава-ханом в провинции Сагами. Его потомки правили в княжестве вплоть до Реставрации Мэйдзи в 1871 году.

Во время Войны Босин (1868—1869) последний (9-й) даймё Отаки-хана Окоти Масатада первоначально сражался на стороне сёгуната Токугава в битве при Тоба — Фусими, но позднее перешел на сторону нового императора Мэйдзи. В 1869—1871 годах Мацудайра (Окоти) Масатада являлся губернатором Отаки-хана, а позднее получил от императора титулы пэра и виконта.

Отаки-хан был ликвидирован в июле 1871 года. Первоначально княжество было переименовано в префектуру Отаки, которая в ноябре 1871 года была объединена с соседней префектурой Кисарадзу, которая в 1873 году вошла в состав префектуры Тиба.

Правители княжества

• Род Хонда, 1590—1617 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Хонда Тадакацу	本多忠勝	1590 — 1601	1584 — 1610	Сын Хонды Тадатаки (1526—1549), один из четырёх генералов Токугава Иэясу
2	Хонда Тадатомо	本多忠朝	1601 — 1615	1582 — 1615	Младший сын Хонды Тадакацу
3	Хонда Масатомо	本多政朝	1615 — 1617	1599 — 1638	Старший сын Хонды Тадамасы

• Род Абэ, 1617—1623 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Абэ Масацугу	阿部 正次	1617 — 1623	1569 — 1647	Старший сын Абэ Масакацу (1541—1600)

• Род Аояма, 1623—1625 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Аояма Тадатоси	青山 忠俊	1617 — 1623	1578 — 1643	Второй сын Аоямы Таданари

• Род Абэ, 1638—1702 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Абэ Масаёси	阿部正能	1638 — 1652	1627 — 1685	Старший сын Абэ Масадзуми (1593—1628) и внук Абэ Масацугу
2	Абэ Масахару	阿部正春	1671 — 1702	1637 — 1716	Второй сын Абэ Сигэцугу

• Род Инагаки, 1702 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Инагаки Сигэтоми	稲垣重富	1702	1673— 1710	Второй сын и преемник Инагаки Сигэаки

• Мацудайра (ветвь Нагасава-Окоти), 1703—1871 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Мацудайра (Окоти) Масахиса	松平正久	1703 — 1720	1659 — 1720	Второй сын и преемник Мацудайры Масанобу
2	Мацудайра (Окоти) Масасада	松平正貞	1720 — 1749	1682 — 1749	Старший сын Мацудайры Масахисы
3	Мацудайра (Окоти) Масахару	松平正温	1749 — 1767	1725 — 1782	Третий сын Мацудайры Нобутоки, усыновлён Мацудайрой (Окоти) Масасадой
4	Мацудайра (Окоти) Масанори	松平正升	1767 — 1803	1742 — 1804	Старший сын и преемник Мацудайры Масахару
5	Мацудайра (Окоти) Масамити	松平 正路	1803 — 1808	1765 — 1808	Старший сын Мацудайры Масанори
6	Мацудайра (Окоти) Масаката	松平正敬	1808 — 1826	1794 — 1832	Старший сын и преемник Мацудайры Масамити
7	Мацудайра (Окоти) Масаёси	松平正義	1826 — 1837	1806 — 1837	Второй сын 5-го даймё Мацудайры Масанори
8	Мацудайра (Окоти) Масатомо	松平正和	1837 — 1862	1823 — 1862	Старший сын 6-го даймё Мацудайры Масакаты
9	Мацудайра (Окоти) Масатада	松平正質	1862 — 1871	1844 — 1901	Сын Манабэ Акикацу, усыновлён Мацудайрой Масатомо

Литература

• Рубель В. А. Японська цивілізація: традиційне суспільство і державність. — Київ: «Аквілон-Прес», 1997.

Ссылки

• [www.asahi-net.or.jp/~me4k-skri/han/hantop.html 江戸三百藩] (яп.). — Список трёхсот ханов периода Эдо. [web.archive.org/web/20141105132143/www.asahi-net.or.jp/~me4k-skri/han/hantop.html Архивировано из первоисточника 5 ноября 2014].

Отрывок, характеризующий Отаки (княжество)

– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…