Марцваладзе, Отар Отарович

Отар Марцваладзе
Отар Марцваладзе в составе «Волги»
Общая информация
Полное имя	Отар Отарович Марцваладзе
Родился
Гражданство
Рост	176 см
Вес	74 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Ордабасы
Карьера
Молодёжные клубы
	Динамо (Тбилиси)
2000	Хапоэль (Тель-Авив)
Клубная карьера*
2001—2002	ВИТ Джорджия-2	44 (25)
2002—2005	ВИТ Джорджия	82 (33)
2006—2008	Динамо (Киев)	6 (0)
2006—2008	→  Динамо-2	11 (2)
2007	→  Закарпатье	17 (1)
2009—2010	Анжи	22 (13)
2010—2011	Волга (НН)	46 (26)
2011—2012	Краснодар	22 (3)
2013	СКА-Энергия	7 (4)
2013	Алания	9 (3)
2014	Динамо (Тбилиси)	14 (6)
2014—2015	Тосно	7 (1)
2015—2016	Дила	27 (19)
2016—н.в.	Ордабасы	0 (0)
Национальная сборная**
2000	Грузия (до 17)	2 (0)
2001	Грузия (до 19)	3 (2)
2003—2005	Грузия (до 21)	7 (1)
2006—н.в.	Грузия	19 (2)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 25 июня 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 11 марта 2013.

Ота́р Ота́рович Марцвала́дзе (груз. ოთარ ოთარის ძე მარცვალაძე; 14 июля 1984, Тбилиси) — грузинский футболист, нападающий национальной сборной Грузии.

Клубная карьера

Начало карьеры

Играл в футбол с раннего детства, после его заметил Резо Соткилава и предложил записаться в футбольную школу. Марцваладзе начал заниматься футболом в 9 лет, в 11 попал в школу тбилисского «Динамо». Занимался под руководством Тенгиза Сулаквелидзе. В 16 лет уехал в Израиль где выступал полгода за клуб «Хапоэль» из города Тель-Авив. Вместе с командой лишь тренировался, так как не смог завоевать место в основе из-за своего молодого возраста. Вместе с командой стал чемпионом Израиля. В начале карьеры агентом Отара был его брат.

Затем он перешёл в команду «ВИТ Джорджия», но сначала выступал за вторую команду. В сезоне 2001/02 он забил 25 мячей в 44 матчах за «ВИТ Джорджию-2». В 18 лет Отар Марцваладзе дебютировал в основе «ВИТ Джорджии», а подпускать его в основу начал тогдашний тренер Карнавале. В 19-летнем возрасте прошёл стажировку в клубе итальянской Серии В.

В декабре 2005 года принял участие в товарищеском матче за дубль киевского «Динамо», забил гол, после вернулся на родину.

«Динамо» и «Закарпатье»

В январе 2006 года отправился на зимний сбор вместе с киевским «Динамо» в ОАЭ. На Кубке Первого канала в феврале 2006 года Марцваладзе сыграл 2 матча против «Спартака» и ЦСКА, а «Динамо» заняло 2-е место уступив лишь донецкому «Шахтёру». В начале марта 2006 года подписал пятилетний контракт с «Динамо», также вместе с ним подписал контракт другой грузин Каха Аладашвили. Его агент Реваз Челебадзе предлагал и другие варианты трудоустройства, но Отар выбрал именно «Динамо».

В Высшей лиге Украины дебютировал 18 марта 2006 года в матче против донецкого «Металлурга» (0:3), Марцваладзе вышел на 83 минуте вместо бразильца Диого Ринкона.

В июле 2006 года на сборах в Австрии Марцваладзе получил травму, повредив боковую связку бедра. Вскоре после восстановления Отар начал играть в дубле, но затем Марцваладзе опять получил травму. В итоге в основе «Динамо» в первой половине сезона 2006/07 он провёл всего 2 матча в Высшей лиге, 1 матч в Кубке Украины и 5 матчей в дубле в которых забил 3 гола. После восстановления травмы Отар снова играл в дубле. В итоге в этом сезоне дубль «Динамо» стал победителем молодёжного чемпионата, а Марцваладзе сыграл всего в 17 играх и забил 3 мяча.

В июне 2007 года был выставлен на трансфер руководством «Динамо», вместе с Аладашвили и Имедашвили. Летом 2007 года тренировался в киевском «Арсенале», мог перейти в команду Александра Заварова не только на правах аренды, также «Арсенал» мог выкупить контракт Марцваладзе. Будучи на просмотре в «Арсенале» Марцваладзе сыграл в 2 товарищеских матчах (против «Десны» и черкасского «Днепра»). В итоге Отар в «Арсенал» не перешёл.

Летом 2007 года перешёл на правах аренды в стан новичка Высшей лиги ужгородское «Закарпатье», также вместе с Отаром в «Закарпатье» перешли и другие игроки «Динамо» — Ксёнз и Аладашвили.

Зимой 2008 года побывал на просмотре в клубе «Харьков», где тренером был Владимир Бессонов. Вместе с командой побывал на сборах в Турции, на сборах Марцваладзе получил серьёзную травму мениска. Затем ему сделали операцию на колене, и он стал лечиться в Киеве. Восстановление длилось до окончание сезона. После Отар поехал в отпуск на родину в Грузию, где отдыхал и тренировался. За два дня до того, как нужно было возвращаться в Киев, он попал в автомобильную аварию вместе с братом. Вот что о аварии рассказал сам Марцваладзе.

Я ехал не очень быстро, но по скользкой дороге. Сначала машина ударилась о левый бордюр, а потом упала с моста на землю. Со мной в машине был брат, с ним, слава Богу, все в порядке. Восстановление заняло пять месяцев. У меня было сотрясение мозга, долгое время очень болела шея, и ещё много чего. Шею до сих пор не могу нормально поворачивать.

—

«Анжи»

Марцваладзе поехал на зимние сборы в 2009 году вместе с махачкалинским «Анжи», вскоре клуб выкупил его контракт. Из-за проблем с визой он три месяца не мог играть за «Анжи». Вместе с братом он тренировался всё это время в Тбилиси. В июне 2009 года Отар наконец получил визу. К моменту приходу Марцваладзе в «Анжи», в команде было сразу несколько грузин — Барабадзе, Арзиани, Наваловский, Ходжава, Саджая, также в «Анжи» пришли Аладашвили, игравший вместе с Отаром в «Динамо» и «Закарпатье» и Сандро Иашвили из клуба «Сиони»

В Первом дивизионе России дебютировал в 17-м туре 24 июня 2009 года в домашнем матче против «СКА-Энергией» (3:1), на 38-й минуте он открыл счёт в матче, забив в ворота Максима Кабанова. В сезоне 2009 года Отар стал лучшим бомбардиром «Анжи», забив 13 мячей в 22 матчах и 5-м бомбардиром сезона. «Анжи» по итогам сезона смог стать победителем и выйти в Премьер-лигу.

«Волга»

В начале марта 2010 года Марцваладзе был отдан в аренду в нижегородскую «Волгу». Вот что по поводу ухода Марцваладзе сказал Омари Тетрадзе (к тому времени уже бывший тренер «Анжи»).

Марцваладзе ушёл сам! А знаете почему? Потому что ему просто надоела эта «российско-грузинская» ситуация. Очень давит на психику, когда вечно люди говорят, что, мол, грузины играют в составе из-за какой-то там протекции Тетрадзе. Ребята порой думали, что они просто лишние. Потому Марцваладзе и покинул клуб.

—

Вскоре в прессе появилась ложная информация что у Отара снова проблема с визой, но президент «Волги» Алексей Гойхман опроверг эти слухи. Официальный дебют в «Волге» состоялся 30 марта 2010 года во 2-м туре Первого дивизиона в домашнем матче против астраханского «Волгарь-Газпрома» (3:1), на 60-й минуте матча Сергей Виноградов отдал пас на Отара и он забил гол в ворота Ильи Гаврилова, на 71 минуте он отдал результативную передачу на Сергея Яшина, на 80-й минуте Марцваладзе ушёл с поля, вместо него вышел Олег Кожанов.

«Краснодар»

Летом 2011 года Отар Марцваладзе перешёл в «Краснодар» за € 2,3 млн. По словам бывшего руководителя селекционной службы «Краснодара» Станислава Лысенко, «его брали просто из соображений лимита. Нам обещали, что у него будет российский паспорт, и тогда он не считался бы легионером. Рискнули — и прогадали».

13 июля 2012 года «Краснодар» объявил о расторжении контракта с Марцваладзе.

«Алания»

Летом 2013 года стал игроком владикавказской «Алании».

Карьера в сборной

Выступал за юношескую сборную Грузии, провёл 4 матча за молодёжную сборную Грузии.

Впервые в национальную сборную Грузии его вызвали когда он ещё играл за «ВИТ Джорджию». Он просидел на скамейке запасных весь товарищеский матч против Болгарии.

Несмотря на то, что он не был основным игроком «Динамо», Клаус Топмёллер всё равно вызывал его в расположение сборной.

Из-за травмы не смог принять участие в товарищеской игре против Уругвая в ноябре 2006 года.

В сентябре 2009 года Марцваладзе чуть не стал в центре скандала, главный тренер сборной аргентинец Эктор Купер вызвал его на матчи против Италии и Исландии. Но главный тренер «Анжи» Омари Тетрадзе не отпустил Отара в сборную.

Достижения

Командные

• Чемпион Грузии (1): 2003/04
• Победитель Первого дивизиона России: 2009
• Серебряный призёр Первого дивизиона России (1): 2010

Личные

• Лучший бомбардир Первого дивизиона России (1): 2010 (21 мяч)

Стиль игры

Марцваладзе выступает на позиции нападающего. Отар является быстрым, гибким и техничным футболистом. Его положительными качествами также является хороший удар и чтение игры. Йожеф Сабо сравнивал Марцваладзе с известным игроком тбилисского «Динамо» Владимиром Гуцаевым.

Личная жизнь

Вместе со своим отцом попал в автокатастрофу, после чего отец погиб, а Отар отделался травмами. В 2004 году от болезни сердца погибла его мать, после этого Марцваладзе даже хотел завершить карьеру. У Отара два старших брата, один из них играл в чемпионате Грузии за кутаисское «Торпедо» в 1990-х.

Отар хорошо знает русский язык. Любимая команда — «Барселона».

Ссылки

• [krasnodar-fk.ru/20110922116/otar-martsvaladze.html Профиль на сайте болельщиков ФК «Краснодар»]  (рус.)
• [weltfussball.de/spieler_profil/otari-martsvaladze/ Профиль на сайте weltfussball.de]  (нем.)
• [www.transfermarkt.com/martsvaladze-otar/profil/spieler/44359 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=13280 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.sports.ru/tags/1047857/ Профиль] на сайте Sports.ru

Отрывок, характеризующий Марцваладзе, Отар Отарович

– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.