Отвод (трубы)
Поделись знанием:
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
Отво́д (син. колено; угол) — фитинг, предназначенный для изменения направления потока жидкости (газа) в трубопроводе. Изготавливается из стали или пластика.
Виды стальных отводов
- Крутоизогнутые цельнотянутые изготавливаются из углеродистой и низколегированной стали с углами гиба 45, 60, 90 и 180° из труб методом штамповки или протяжки по рогообразному сердечнику. Применяются для трубопроводов различного назначения, включая подконтрольные органам надзора (с индексом «П» на маркировке) при рабочем давлении до 160 атм при температуре от −70 до +450 °C.
- Изготавливаются по ГОСТ 17375-01 (типа 3D с радиусом гиба примерно 1,5 Ду; исполнения 1 и 2) и по ГОСТ 30753-01 (типа 2D с радиусом гиба примерно 1 Ду; исполнения 1 и 2). Исполнение 1 сделано на базе иностранных стандартов (DIN) и выпускается в России в основном диаметрами от 21,3 мм до 48,3 мм. Исполнение 2 является наиболее частоиспользуемым. Хотя в ГОСТах заложены все типоразмеры, в России по ГОСТ 17375-01 отводы изготавливаются диаметром от 32 мм до 426 мм. Если нужен отвод с подобной геометрией диаметром выше 426, то обычно (исходя из условий эксплуатации) применяют отводы штампосварные (ОКШ) или сварные секционные (ОСС), а по ГОСТ 30753-01 — изготавливаются отводы диаметром 530, 630, 720 и 820 мм. Также крутоизогнутые отводы изготавливаются по ОСТ 34.10.699-97 (для ТЭЦ и атомной промышленности из черных сталей), по ОСТ 34.10.418-90 (для ТЭЦ и атомной промышленности из нержавеющих сталей), а также по различным ТУ с геометрией по ГОСТ 17375-01 из нержавеющих сталей.
- Штампосварные крутоизогнутые изготавливаются для магистральных и промысловых трубопроводов диаметрами от 219 до 1420 мм на рабочее давление до 100 атмосфер для объектов нефтяной и газовой промышленности. Изготавливаются по ТУ 102—488-95, радиус гиба — 1 и 1,5 Ду. Также имеется ряд других ТУ.
- Сварные секционные изготавливаются по ОСТ 34.10.752-97 (с радиусом гиба 1 Ду и 1,5 Ду) из углеродистых и низколегированных сталей для теплосетей и тепловых электростанций под углом 15, 30, 60 и 90° градусов на рабочее давление до 25 атм при рабочей температуре до 200 °C; по различным типовым схемам (в частности ТС-583, разработанным на базе ОСТ 34.10.752-97) диаметром от 108 до 1620 мм; по ОСТ 36-21-77 диаметрами от 500 до 1420 мм; по ОСТ 36-42-81 диаметрами от 14 до 426 мм (с радиусом гиба 1,5 Ду) из углеродистых сталей, предназначенными для строительства трубопроводов, рассчитанных на давление до 25 атм с температурным диапазоном −30 до +300 °C на предприятиях химической, нефтехимической, металлургической, пищевой, легкой и пр. отраслей промышленности. Также отводы сварные секционные могут изготавливаться по ТУ 102—488-95, ТУ 51-29-81, ОСТ 36-21-77 и др.
Разновидности гнутых отводов
Отводы гнутые бывают холодногнутыми, которые изготавливаются по ГОСТ 24950-81 с большим (от 15 м) радиусом гиба и горячегнутыми, которые изготавливаются по ТУ 102-488-95, ТУ 102-488-05, ТУ 51-515-91 и другим ОСТ и ТУ с радиусами гиба от 1,5 до 20Ду.
См. также
Напишите отзыв о статье "Отвод (трубы)"
Ссылки
- [www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=j1cDyuj3caU Производство сварных отводов]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Отвод (трубы)
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
