Отдельный корпус железнодорожной охраны Украинской державы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Отдельный корпус железнодорожной охраны
Годы существования

после 29 апреля – после 15 ноября 1918

Страна

Украинская Держава

Подчинение

Украинской державе

Тип

сухопутные войска

Дислокация

Украинская держава

Участие в

Гражданская война в России

Отдельный корпус железнодорожной охраны (О.к.ж.о. Укр.д.)воинское соединение Украинской державы во время Гражданской войны в России.





Предыстория

1918 год

«Полк железнодорожников» был сформирован при власти Центрального Совета (Центральной Рады) из состава безработных служащих и железнодорожной милиции для охраны станционных сооружений, сопровождения грузов и финансовых курьеров. После гетманского переворота немцы разоружили полк, но П.П. Скоропадскому удалось убедить германского генерала Гренера в том, что военные железнодорожники будут защищать дороги от большевистских подпольщиков.

История

После прихода к власти 29 апреля гетмана П.П. Скоропадского началось создание Украинского государства (укр. Україньскої держави) и его государственных структур, в числе которых была Армия, Отдельный корпус пограничной охраны и Отдельный корпус железнодорожной охраны. Подразделения корпуса комплектовались офицерами, ранее проходившими службу в Российской Императорской Армии и Революционная армии свободной России и служащих Российской империи и Республики России.

После 29 апреля и до 15 ноября 1918 корпус находился в составе Украинской державы.

Отдельный корпус железнодорожных войск был в подчинении министра путей сообщения Б. Бутенко.

Корпус обеспечивал работу Южных железных дорог (см. также Харьково-Николаевская железная дорога и Курско-Харьково-Севастопольская железная дорога, узловые станции: Харьков, Александровск, Лозовая, Синельниково, Ново-Александровка, Джанкой, Симферополь, Бахчисарай, Севастополь, ветви дороги: СинельниковоЕкатеринослав и Ново-Александровка — Геническ и Юго-Западных железных дорог (основная магистраль ОдессаБалтаКиев, которая соединялась с Курско-Киевской в г. Курске. Имелись участки Жмеринка-Волочиск, Бердичев-Старый Кривин, Жмеринка-Могилёв-Подольский, Казатин-Умань, Христиновка-Шпола, Бердичев-Житомир, Фастовская линия (Фастов-Знаменка с ветвями), Волынская линия (линия Киев-Коростень), незавершенная Бендеро-Галицкая линия.

Организация и деятельность «О.к.ж.о. Укр.д.» временно регламентировались ведомственными актами министра путей сообщения, а не законом.

В июне командиром «О.к.ж.о. Укр.д.» назначен генерал-майор А.В. Осецкий.

Занимая должность А.В. Осецкий использовал служебное положение и попутно с формирующимися структурами корпуса сформировал «Резервный полк» и небольшие отряды на всех узловых станциях, включив в них оппозиционно настроенных по отношению к правительству страны людей.

9 ноября в полдень Германская империя революционными гражданами провозглашена республикой. (см. Ноябрьская революция в Германской империи) Для правительства Украинской державы это событие предвещало ослабление власти.

11 ноября завершилась Первая мировая война. Германская империя прекратила существование в результате Ноябрьской революции.

14 ноября гетман П.П. Скоропадский объявил Акт федерации, которым он обязывался объединить Украину с будущим (небольшевистским) российским государством[1].

15 ноября генерал-майор А.В. Осецкий назначен наказным атаманом (командующим войсками) У.Н.Р. и, одновременно, начальником Генерального штаба войск Директории.

Командир корпуса генерал-майор А.В. Осецкий стал одним из первых военачальников, поддержавших антиправительственное восстание, фактически возглавил военный штаб восстания, использовал подчинённые ему силы железнодорожников для поддержки повстанцев, что способствовало их успеху.

16 ноября началось восстание (антигетманский мятеж) возглавленное Директорией УНР против власти гетмана П.П. Скоропадского повстанческого движения и поддержанное восставшими войсками Украинской державы под командованием С.В. Петлюры. Гражданская война в Украине сметала ещё одну власть.

В армии и пограничном корпусе произошёл раскол и началась «Украинская гражданская война».

27 ноября железнодорожная охрана была переподчинена департаменту Государственной Стражи МВД.

После непродолжительной «Украинской гражданской войны 16 ноября – 14 декабря 1918 года», 14 декабря гетман П.П. Скоропадский отдал приказ о демобилизации защитников Киева и отрёкся от власти.[2], [3], [4]

Подчинение

  • Министерство путей сообщения (после 29.04 - 27.11.1918)
  • Департамент Государственной Стражи Министерства внутренних дел (27.11-14.12.1918)

Командование

  • генерал-майор А.В. Осецкий, командир корпуса (не раньше 6 июня - 15 ноября 1918)

См. также

Напишите отзыв о статье "Отдельный корпус железнодорожной охраны Украинской державы"

Примечания

  1. Субтельний Орест. Історія України. — Київ: Либідь, 1993. — 720 с. с. — ISBN 5-325-00451-4.
  2. Лазаревский Г. Гетмащина. Журнал «За государственность». Сборник. 2. 1930. Калиш. Скоропадский М. Воспоминания (апрель 1917 - декабрь 1918). Киев-Филадельфия, 1995.
  3. ukrlife.org/main/prosvita/hist_flotua5.htm Украинская жизнь в Севастополе на украинском языке. Мирослав Мамчак. Украина: Путь к морю. История украинского флота. V. Флот Украинской Народной Республики.
  4. fleet.sebastopol.ua/morskaya_derjava/?article_to_view=108 Журнал Морская держава на украинском языке.

Литература

  • Савченко В. А. Симон Петлюра. Харьков, 2004.
  • Савченко В. А. Двенадцать войн за Украину. Харьков: Фолио, 2006.
  • Субтельный">Субтельний Орест. Історія України. — Київ: Либідь, 1993. — 720 с. с. — ISBN 5-325-00451-4.
  • Тынченко Я. Украинские Вооружённые Силы. К: Темпора, 2009. С. 246.
  • Тынченко Я. Офицерский корпус армии Украинской Народной Республики. Киев, 2007.
  • Лазаревский Г. Гетмащина. Журнал «За государственность». Сборник. 2. 1930. Калиш. Скоропадский М. Воспоминания (апрель 1917 - декабрь 1918). Киев-Филадельфия, 1995. (укр. Гліб Лазаревський. Гетьманщина. Журнал «За Державність». Збірка 2. 1930, Каліш. Скоропадський П. Спогади (квітень 1917 — грудень 1918). Киев-Филадельфия, 1995.)
  • ukrlife.org/main/prosvita/hist_flotua5.htm Украинская жизнь в Севастополе на украинском языке. Мирослав Мамчак. Украина: Путь к морю. История украинского флота. V. Флот Украинской Народной Республики. (укр. Мирослав Мамчак. Украина: Шлях до моря. Історія українського флоту. V. Флот Української Народної Республіки.)
  • РГИА, ф. 446, оп. 26, д. 16. Доклад № 51. 23 декабря 1869 г. «Об открытии движения по железным дорогам: от Козлова до Тамбова и от Харькова до Таганрога».
  • История железнодорожного транспорта России. Том 1. С.-Петербург. 1994 г.
  • Раков В. А. Локомотивы отечественных железных дорог. 1845—1955 гг. М.: «Транспорт». 1995 г. Стр. 19-23.
  • Тищенко В. Н. Паровозы железных дорог России. 1837—1890. Том 1. М.: «О. Сергеев/Локотранс». 2008 г.
  • Андреев, П. [library.kr.ua/elib/andreev/ Иллюстрированный путеводитель по юго-западной железной дороге]. — 1898. — 560 с.
  • В.И.Дышлюк, П.Г.Зубец, П.И.Москаленко, Т.А.Мукминова, И.Г.Черната, Н.Н.Шавловский, В.В.Шимко, А.И.Яроменюк. Юго-Западная железная дорога. Вчера. Сегодня. Завтра. 1870-1995 гг. / под редакцией Б.С.Олейника. — Киев: Транспорт Украины, 1995. — 245 с. — ISBN 5-7707-7927-6.

Ссылки

  • [librar.org.ua/sections_load.php?s=economy_legal_science&id=1852&start=3 Охранительная система украинской державы в русле немецко-российских маневров гетмана П. Скоропадского (апрель-декабрь 1918 г.)]
  • [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1848 Русская армия в Первой мировой войне. Осецкий Александр Викторович.]
  • Волков, Сергей Владимирович [swolkov.org/bdorg/bdorg10.htm#836 Сайт историка Сергея Владимировича Волкова. Белое движение в России: организационная структура. Гетманская армия.]
  • Южные железные дороги // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • Юго-Западная железная дорога. Вчера. Сегодня. Завтра. 233 стр., Киев, «Транспорт України» 1995 г. ISBN 5-7707-7927-6.
  • [fleet.sebastopol.ua/morskaya_derjava/?article_to_view=108 Журнал Морская держава на украинском языке.]

Отрывок, характеризующий Отдельный корпус железнодорожной охраны Украинской державы

– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.