Отдел А восточных среднерусских говоров

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Отде́л А восто́чных среднеру́сских го́воров — среднерусские говоры, не образующие самостоятельной группы, распространённые на территории юго-западной и центральной частей Московской области, включая территорию города Москвы. Данные говоры (особенно в северо-восточной части территории отдела) характеризуются наибольшей близостью к русскому литературному языку[4]. Говоры отдела А являются частью более крупного диалектного объединения — восточных среднерусских акающих говоров[1].





Вопросы классификации

Классификация:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Говоры отдела А как обособленная единица диалектного членения впервые появились на диалектологической карте русского языка 1965 года. На карте 1915 года они входили в различные части западной и восточной групп средневеликорусских говоров. Представляющие собой сочетание несовпадающих друг с другом и непоследовательно распространённых ареалов разнородных диалектных черт, восточные среднерусские акающие говоры не могут быть разделены на диалектные величины с ярко выраженными определёнными языковыми комплексами, поэтому в их составе намечаются частные подразделения, именуемые отделами (ниже рангом, чем группы говоров), которые выделяются исключительно в восточных среднерусских акающих говорах и не применяются в членении других диалектных объединений русского языка на карте 1965 года. Говоры запада и центра Московской области выделены в отдел А[1].

Исторически являясь областью длительных междиалектных контактов говоры отделы А, как и все среднерусские говоры, сочетают в себе различные диалектные черты наречий, групп говоров и диалектных зон. Такая неоднородность языковой характеристики отдела отражена в структурно-типологической классификации Н. Н. Пшеничновой, в которой на третьем уровне выделяется группа говоров Центрального среднерусского диалектного типа (с вкраплениями различных переходных говоров), близкого по территории входящих в них говоров к отделу А, исключая южную часть отдела А, которая отнесена к южнорусскому диалектному типу[5].

Область распространения

Говоры отдела А распространены в юго-западной и центральной частях Московской области, а также на небольшой части севера Калужской области. На севере говоры отдела А граничат с говорами Владимирско-Поволжской группы, включая Тверскую подгруппу, на западе с Селигеро-Торжковскими говорами западных среднерусских говоров и Верхне-Днепровской группой говоров южного наречия, на юге с Тульской группой южного наречия и на востоке с говорами отдела Б восточных среднерусских акающих говоров[1].

История

Формирование говоров отдела А происходило на территории, где дольше всех сохранялся среди восточных славян балтийский языковой остров — племя голядь, что выделяет отдел А среди других восточных среднерусских акающих говоров, в том числе и отсутствием финно-угорского лексического субстрата и, возможно, фонетического, если рассматривать предположение о финно-угорском происхождении цоканья. Говоры отдела А развивались как часть Ростово-Суздальского диалекта, но в отличие от остальных говоров Ростово-Суздальской земли испытывали сильное влияние других, прежде всего акающих южнорусских диалектов, формирование центра русского государства в Москве способствовало притоку на территорию распространения говоров отдела А носителей разных русских диалектов и образованию по терминологии Р. И. Аванесова среднерусских говоров первичного типа (возникших в результате этнического смешения носителей первоначально различных диалектов, поэтому не имеющих основу и наслоение)[6][7]. Говоры отдела А, прежде всего московские, стали основой формирования русского литературного языка.

Особенности говоров

Говоры отдела А являются типичными среднерусскими, которые включают в свой состав диалектные черты, порознь характерные обоим наречиям. При этом юго-западные и южные говоры отдела А отличаются близостью к говорам южного наречия и юго-восточной диалектной зоны по сравнению с северной и северо-восточной частями отдела[8].

Говоры отдела А разделяют все диалектные черты, которые характерны среднерусским говорам в целом, восточным среднерусским говорам, а также восточным среднерусским акающим говорам. Отличием от других восточных среднерусских акающих говоров является распространение в говорах отдела А черт I типа центральной территории, неизвестных в говорах отделов Б и В, а также отсутствие ряда восточных среднерусских диалектных черт в южных говорах отдела А[1].

Фонетика

  1. Аканье — неразличение гласных неверхнего подъёма в безударных слогах после твёрдых согласных[9][10][11].
  2. Умеренное яканье, сочетающееся с элементами иканья[12] (при умеренном яканье гласные [е], [о] и [а] перед твёрдыми согласными совпадают в звуке [а], а перед мягкими в звуке [и], при иканье совпадают только в [и], таким образом возможно произношение как [и], так и [а] перед твёрдыми согласными), а также разновидность умеренного яканья, при которой перед мягкими согласными в соответствии [а] возможно произношение гласного [а]: гл'[а]ди (гляди). Иканье также распространено в части Селигеро-Торжковских говоров и в виде мелких ареалов во многих других среднерусских говорах. Наличие редких случаев еканья[12][13][14].
  3. Совпадение гласных [а] и [о] в гласном [ъ] в заударных слогах: на́д[ъ] (надо), до́м[ъ] (дома), из го́р[ъ]да (из города), вы́с[ъ]жу (высажу) и т. д. при отсутствии совпадение этих же гласных в [а] как в юго-восточной диалектной зоне.
  4. Произношение словоформ глаголов прошедшего времени муж. рода тряс и запряг с гласным [о] под ударением: т[р’о]с, зап[р’о́]г как в южнорусском наречии.
  5. Распространение произношения слова кринка с твёрдым [р]: к[ры́]нка. Подобное произношение известно в Лачских говорах севернорусского наречия.
  6. Отсутствие цоканья, характерного для большинства остальных восточных среднерусских акающих говоров[15][16][17].
  7. Рассеянное распространение (отсутствует в центральных районах отдела) фонетически закономерного произношения т’ — д’ в соответствии к’ — г’ как в корнях, так и на стыках морфем: [ти́]слой (кислый), [ди́]бел’ (гибель), ру́[ти] (руки), но́[ди] (ноги). Данная черта известна во Владимирско-Поволжской группе говоров[1].

Морфология и синтаксис

  1. Распространение южнорусской формы повелительного наклонения от глагола лечь: [л’аш].
  2. Распространение форм родительного пад. ед. числа с окончанием у существительных жен. рода, оканчивающихся на и c основой на твёрдый согласный в сочетании с предлогом у: у жен[е́], у ма́м'[и] и т. п. Явление характерно для южнорусского наречия, такие формы также распространены в соседних южных говорах Владимирско-Поволжской группы.
  3. Совпадение безударных окончаний 3-го лица мн. числа глаголов I и II спряжения как и в южнорусском наречии: пи́ш[ут], но́с'[у]т и т. п.[18]
  4. Распространение как и в юго-восточной диалектной зоне ударного гласного [о] во всех личных формах глаголов I спряжения наст. времени: нес'[о́]ш, нес'[о́]т, нес'[о́]м, нес'[о́]те и др.
  5. Склонение существительного мышь по типу слов муж. рода: мыш, мыша́, мышу́ и т. д. Данное явление нерегулярно встречается по всей территории распространения русских диалектов[1].

Лексика

Отсутствие общих для всех восточных среднерусских говоров слов зы́бка (подвешиваемая к потолку колыбель) и о́зимь (всходы ржи).

Диалектные черты центральной территории

Для говоров отдела А, как и для всех восточных среднерусских акающих говоров, характерно наличие в их языковых комплексах явлений центральной территории, но в отличие от других акающих говоров на территории распространения говоров отдела А известны также черты центра I типа: наличие твёрдой возвратной частицы , -са в различных формах глаголов: умо́йу[с] или умо́йу[са], умо́й[са], умы́л[са], умо́йеш[са] и т. п.; распространение долгих мягких шипящих ш’ш’ , ж’ж’: [ш’ш']у́ка, та[ш’ш']у́, во[ж’ж']и́ и т. п.[19]; но при этом распространены как в периферийных говорах парадигмы глаголов с обобщением задненёбных согласных в основе: пе[к]у́, пе[к']о́ш, пе[к']о́те, пе[к]у́т и т. д.[1]

Южные говоры отдела А

Для говоров отдела А, характеризующихся своей разнородностью, присущи территориальные различия. В южных говорах отдела отсутствует значительное число диалектных явлений, общих для всех восточных среднерусских говоров, преимущественно явлений севернорусского наречия, вместо которых распространены южнорусские черты:

  1. Отсутствие результатов выпадения интервокального [j], ассимиляции и стяжения гласных в личных формах глаголов и прилагательных (молод[а́jа], кра́сн[аjа]; зн[аjе]т и т. д.) вместо отсутствия [j] в интервокальном положении и наличия явлений ассимиляции и стяжения в возникающих при этом сочетаниях гласных[20].
  2. Распространение форм существительных мн. числа волк, вор в именительном пад. с ударением на окончании: волки́, воры́ вместо форм с ударением на основе: во́лки, во́ры.
  3. Распространение форм родительного и винительного пад. ед. числа личных и возвратных местоимений с окончанием : мен[ê], теб[ê], себ[ê] вместо севернорусских форм: мен'[а́], теб'[а́], себ'[а́].
  4. Южнорусское окончание -т' при его наличии в форме 3-го лица глаголов ед. и мн. числа: но́си[т'], но́с’а[т'] вместо твёрдого в окончании: но́си[т], но́с’а[т][21].
  5. Ударение на основе в личных формах ед. и мн. числа у глаголов II спряжения: со́лиш, со́лит, со́лиш вместо ударения на окончании: соли́ш, соли́т, соли́м и др.

Одной из немногих черт северного наречия, распространённых в южных говорах отдела А является смычно-взрывное образование задненёбной звонкой фонемы [г] и её чередование с [к] в конце слова и слога[22]. Эта общая и одна из наиболее важных для среднерусских говоров черт является также единственной общей севернорусской чертой для всей территории распространения говоров отдела А.

Вместе с тем в южных говорах распространены явления юго-восточной диалектной зоны, встречающиеся и в отделе В восточных среднерусских акающих говоров: произношение с мягким [р'] слова старший: ста́[р']ший; Форма родительного пад. мн. числа с окончанием -ов у существительных жен. рода с окончанием , имеющих как твёрдую, так и мягкую основу: ба́бушк[ов], дере́вн'[ов] и т. п.; исключительное распространение слов с суффиксом -ик- в названиях ягод: земл’ан[и́к]а, черн[и́к]а и т. п; исключительное распространение формы именительного пад. мн. числа местоимения 3-го лица с окончанием : они́ и др.[1]

Говор деревни Парфёнки

Деревня Парфёнки расположена в Истринском районе Московской области в западном направлении от Москвы в сторону Волоколамска на расстоянии около 60 км. Говор этой деревни наиболее известен среди говоров отдела А. В 1903 году он был объектом исследования российского лингвиста, члена Московской диалектологической комиссии Н. Н. Дурново. В 60-хх гг. фонетико-морфологическое описание этого говора было проведено Т. Г. Паникоровской[23].

Фрагмент речи

— Сат д’иржу́. Ф саду́ фс’о йэс’т' — и крыжо́вн’ик, и смаро́д’инъ, и йа́блон’ь, и сл’и́въ, и в’и́шн’ь. Фс’о йэс’т'. (А в этом году есть?) Йэс’т', но ма́лъ. Йа́блыкъф о́ч’ин’ ма́лъ, и в’и́шн’и то́жэ ма́лъ, и сл’и́вы ма́лъ. Ну фс’о йэ́с’т', то́къ помал’э́н’ку. Сморо́д’инъ бал’ша́йь харо́шъйь с’и́л’нъйь, крыжо́вн’ик харо́шый.

— (А цвели весной?) Цв’ил’и́. Оч’ин’ хърашо́ цв’ил’и́. Упа́л цв’эт, нав’э́рнъйь, па хо́лъду… Н’эт, пач’иму́? То́л’къ вот два го́дъ та́к штъ н’эт, плахо́й урожа́й, а то́ о́ч’ин’ харо́шый был урожа́й. Во́т штъ то́къ ф про́шлъм году́, мы но́нч’и, н’и ва́жнъ. А ф про́шлом году́ йа́блок’и бы́л’и харо́шыйь.

— (А погода весной какая была?) Плъха́йь была́ паго́дъ, хало́дныйь в’ирн’э́йь, н’ич’иво́ харо́шъвъ н’э́ былъ.

— (А вот раньше лён сажали?) Л’он с’э́ил’и. Фс’о с’э́ил’и, што пало́жъно, и ъгаро́х, и л’о́н, фс’о с’э́ил’и, как ид’инал’и́чнъ и́л’и сафхо́з’ь, ф калхо́з’ь. Ф калхо́з’ь мы с’э́ил’и, ф съфхо́з’ь н’э с’е́ил’и. Йэд’инал’и́ч’нъ фс’о с’э́ил’и, и ъгаро́х с’э́ил’и, и л’о́н с’э́ил’и, и ро́ш ч’а́к жъ и ав’о́с, ну вапш:'э́ фс’о. То́къ фс’о рука́м’и, фс’о рука́м’и, у на́с н’э́ былъ н’икак’и́х…

— (А как пряли?) Пр’ала́ нагр’э́бн’ь самопр’а́лк’и, пр’ам то́къ на гр’э́бн’ь шъ. (А как устроена?) Устро́йьнъ. Данцо́ да гр’иб’ишо́к стаи́т, и во́т так с’ижу́ и пр’иду́.

Куликова Мария Васильевна (65 лет), год записи: 1970[24][25].

Напишите отзыв о статье "Отдел А восточных среднерусских говоров"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 К. Ф. Захарова, В. Г. Орлова. Диалектное членение русского языка. М.: Наука, 1970. 2-е изд.: М.: Едиториал УРСС, 2004
  2. [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/5.htm Русские. Монография Института этнологии и антропологии]
  3. [www.gramota.ru/book/rulang/page2_3.html Федеральная целевая программа Русский язык. Региональный центр НИТ ПетрГУ]
  4. [www.gramota.ru/book/village/dialects.html Язык русской деревни. О диалектном членении русского языка]
  5. Пшеничнова Н. Н. Структурно-типологическая классификация и диалектное членение русского языка // Dialectologia slavica. 4: Сб. к 85-летию С. Б. Бернштейна.- М., 1995
  6. Аванесов Р. И. Вопросы образования русского языка в его говорах, Вестник Московского университета, № 9, 1947
  7. Горшкова К. В. Историческая диалектология русского языка, М.: Просвещение, 1972
  8. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров, под ред. В. Г. Орловой. М., Наука, 1970
  9. [www.gramota.ru/book/village/map12.html Язык русской деревни. Карта 12. Различение или совпадение о и а в предударных слогах после твёрдых согласных (оканье и аканье)]
  10. [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_1s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Карта. Различение или совпадение гласных на месте о и а в первом предударном слоге после твёрдых согласных]
  11. [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=171 Легенда. Различение или совпадение гласных на месте о и а в первом предударном слоге после твёрдых согласных]
  12. 1 2 [www.gramota.ru/book/village/map13.html#fon_a_name Язык русской деревни. Карта 13. Различение и неразличение гласных в первом предударном слоге после мягких согласных]
  13. [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_3s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Карта. Типы различения или совпадения гласных неверхнего подъема в первом предударном слоге после мягких согласных]
  14. [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=176 Легенда. Типы различения или совпадения гласных неверхнего подъема в первом предударном слоге после мягких согласных]
  15. [www.gramota.ru/book/village/map16.html Язык русской деревни. Карта 16. Различение и неразличение согласных на месте ц и ч]
  16. [www.philol.msu.ru/~dialect/map.php?src=color_16s.gif Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Карта. Различение или совпадение согласных на месте ч и ц]
  17. [www.philol.msu.ru/~dialect/auxy.php?ty=sng&id=164 Легенда. Различение или совпадение согласных на месте ч и ц]
  18. [www.gramota.ru/book/village/map23.html Язык русской деревни. Карта 23. Форма 3-го лица множественного числа глаголов II спряжения с ударением на основе]
  19. [dialect.philol.msu.ru/index.php Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Шипящие щелевые согласные]
  20. [dialect.philol.msu.ru/index.php Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ. Среднеязычный j]
  21. [www.gramota.ru/book/village/map22.html#fon_a_name Язык русской деревни. Карта 22. Т — т' в окончаниях глаголов 3-го лица]
  22. [www.gramota.ru/book/village/map14.html Язык русской деревни. Карта 14. Звуки на месте буквы г]
  23. [copy.yandex.net/?fmode=envelope&url=http%3A%2F%2Ffccl.ksu.ru%2Fissue10%2FSalimov_el_libr.rtf&lr=55&text=%D0%92%201903%20%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D1%83%20%D0%BE%D0%BD%20%D0%B1%D1%8B%D0%BB%20%D0%BE%D0%B1%D1%8A%D0%B5%D0%BA%D1%82%D0%BE%D0%BC%20%D0%B8%D1%81%D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F%20%D0%B2%D1%8B%D0%B4%D0%B0%D1%8E%D1%89%D0%B5%D0%B3%D0%BE%D1%81%D1%8F%20%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%B2%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B0%2C%20%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B4%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8F%20%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9%20%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%B2%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9%20%D1%88%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D1%8B%2C%20%D1%87%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B0%20%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9%20%D0%B4%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%82%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9%20%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8%20%D0%9D.%20%D0%9D.%20%D0%94%D1%83%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE&l10n=ru&mime=rtf&sign=49f9f13218736c2cf501f84dc9dc2de8&keyno=0 К созданию электронной библиотеки русских говоров (по материалам диалектологических экспедиций Казанского государственного университета)]
  24. [dialekt.rx5.ru/dialect/interview.php?transcr=71 Электронная библиотека русских народных говоров. Московская область. Истринский район. д. Парфенки]
  25. [dialekt.rx5.ru/dialect/index.php?oblast=&fieldFIO=&tema=&type_gov=23&type_zap= Электронная библиотека русских народных говоров. Записи диалектной речи. Отдел А восточных среднерусских говоров]

См. также

Ссылки

[www.philology.ru/linguistics2/vysotsky-84.htm Высотский С. С. О московском народном говоре (Городское просторечие. Проблемы изучения. - М., 1984. - С. 22-37)]

Литература

  1. Русская диалектология, под редакцией Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой, М.: Наука, 1965
  2. Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. Вып. I: Фонетика / Под ред. Р. И. Аванесова и С. В. Бромлей. М., 1986.; Вып. II: Морфология / Под ред. С. В. Бромлей. М., 1989; Вып. III: Синтаксис. Лексика (часть 1) / Под ред. О. Н. Мораховской. М., 1996


Отрывок, характеризующий Отдел А восточных среднерусских говоров

На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.