Отдел международных связей Коминтерна
Отдел международной связи (ОМС) Коминтерна[1] — секретное оперативное подразделение ИККИ Коминтерна. ОМС был основан на III съезде Коминтерна в июле 1921 года. ОМС занимался поддержкой (кадрами, оружием, деньгами, техническими средствами), руководством и финансированием компартий за пределами Советской России и впоследствии СССР. После VII конгресса Коминтерна в 1935 году название ОМС было изменено на Служба связи ИККИ.
Сотрудники ОМС действовали под легальным прикрытием, часто под видом дипломатов, журналистов, экономических и культурных представлений. Задачей ОМС было создание политических и военных структур в зарубежных странах, которые находились в оперативном подчиненении Коминтерна, и иногда действовали в противоречии с интересами коммунистических партии этих стран. Деятельность ОМС была тесно связана с зарубежными операциями ЧК—ОГПУ—НКВД, а также РУ РККА и впоследствии ГРУ.
ОМС руководил всей конспиративной деятельностью Коминтерна и имел разветвленную систему прямых связей с руководством национальных компартий всего мира. ОМС был, пожалуй, самым законспирированным и секретным из всех других отделов Коминтерна и действовал нелегально. Чисто внешне он полностью копировал любую разведслужбу, то есть располагал штатом оперативных работников, легальных и нелегальных, курьеров, шифровальщиков, радистов, службой по изготовлению фальшивых паспортов и других документов. Его главной задачей являлось осуществление конспиративных связей между ИККИ и коммунистическими партиями, что включало в себя пересылку информации, документов, директив и денег, переброску функционеров из страны в страну и т. д.<....>
Итак, ОМСу подчинялись все тайные торговые предприятия ИККИ и секретные службы информации. Он занимался также редактированием, шифровкой и расшифровкой донесений. В его функции входило и взаимодействие с ОГПУ — НКВД и Разведупром РККА. Кроме того, в состав ОМСа входил отдел документации, которым руководил Фриц Мильтер. Именно здесь подделывались визы, паспорта, печати, документы.— Усов В. Н. Советская разведка в Китае в 20-е годы ХХ века. Издание второе, исправленное и дополненное. М., Дом Конфуция. 2011 384 с. ISBN 5-85611-008-0
История
Организация нового отдела была поручена учителю по образованию, латышу Давиду Самуиловичу Бейка[2][3], заместителем стал тоже латыш его близкий приятель Симонис Бергис.
Одним из наиболее известных (посмертно) агентов ОМС Коминтерна был Рихард Зорге.
Как и другие подразделения Коминтерна, ОМС имел свои объекты в Москве и Подмосковье. Например, в Подлипках («База № 1») было организовано весьма специфическое производство для изготовления бумаги, годной для выделки самых разных документов (паспортов, удостоверений и т. п.). Здесь же производили специальные чернила для шпионской работы. В Ростокино («База № 2») действовал мощный радиоцентр, который поддерживал постоянную связь со всеми странами, где орудовал Коминтерн. Около подмосковного поселка Пушкино работала школа связи («База № 3»), где постоянно обучалось около ста человек из разных стран (тайнопись, конспирация, шифровальное дело, средства связи и т.п.). ОМС имел свои нелегальные центры и во многих странах, дело дошло до того, что заимел собственную радиостанцию в Париже. ОГПУ, ГРУ и Коминтерн так тесно сотрудничали между собой, что до середины 30-х годов вообще не существовало четкого разграничения сфер влияния между этими тремя организациями. Так, коминтерновцем был знаменитый Р. Зорге, перешедший затем на работу в советскую разведку. В Париже работал нашим нелегальным резидентом бывший коминтерновец, офицер С. Узданский, его сменил на этом посту П. Стучевский, попеременно работавший то в Коминтерне, то в военной разведке. Кстати, после Франции, в 1935 году, он стал одним из организаторов коммунистического восстания в Бразилии, а затем вернулся в Коминтерн и трудился, разумеется, в ОМСе.— Владимир Николаев Красное самоубийство Издательство: НЦ ЭНАС 2007 ISBN 978-5-93196-805-6
Руководители ОМС
- Бейка, Давид Самуилович — заведующий ОМС в 1920-1921 годах.
- Пятницкий, Осип Аронович — заведующий ОМС в 1921-1922 годах.
- Вомпе, Пётр Александрович — заведующий ОМС в 1922-1925 годах.
- Абрамович, Александр Емельянович — заведующий ОМС в 1925-1926 годах.
- Абрамов-Миров, Александр Лазаревич — заведующий ОМС в 1926-1935 годах.
- Мельников, Борис Николаевич — заведующий ОМС в 1935-1937 годах.
- Сухарев, Константин Петрович — заведующий ОМС в 1937-1943 годах.
Сотрудники ОМС
- Миров-Розкин, Яков Цодикович — сотрудник аппарата Коминтерна.
- Мильтер, Фриц — заведующий 1-м подотделом службы связи Коминтерна.[4]
- Стучевский, Павел Владимирович — сотрудник ОМС с апреля 1933 года. Один из организаторов неудавшегося коммунистического восстания (ноябрь 1935 года) в Бразилии.[5]
- Узданский, Стефан Лазаревич — сотрудник ОМС. Ликвидирован во время репрессий в 1937 году. Место захоронения — расстрельный полигон «Коммунарка».[6]
Напишите отзыв о статье "Отдел международных связей Коминтерна"
Примечания
- ↑ В литературе также используется название Отдел международных связей Коминтерна.
- ↑ [persona.rin.ru/view/f/0/28978/bejka-david-samuilovich Бейка, Давид Самуилович (30.YIII.1885, Добельский pайон, Латвия - 6.II.1946)]
- ↑ [websprav.admin-smolensk.ru/web2013/safonovo_2/po201.htm 20-е 30-е годы, Смоленский нарыв ]
- ↑ [nekropole.info/ru/Fric-Milter Фриц Мильтер]
- ↑ [www.hrono.info/biograf/bio_s/stuchevskipv.php Стучевский Павел Владимирович]
- ↑ [1937god.info/taxonomy/term/64 Узданский Стефан Лазаревич + 03.11.1937]
Ссылки
- Усов В. Н. [books.google.com/books?id=E8mXPT7oQO4C&pg=PA36&dq=%D0%9E%D1%82%D0%B4%D0%B5%D0%BB+%D0%BC%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D1%83%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D1%85+%D1%81%D0%B2%D1%8F%D0%B7%D0%B5%D0%B9+%D0%9A%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B0&hl=en&sa=X&ei=f6hWVKeFK4yeNvalgugJ&ved=0CB8Q6AEwAA#v=onepage&q=%D0%9E%D1%82%D0%B4%D0%B5%D0%BB%20%D0%BC%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D1%83%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D1%85%20%D1%81%D0%B2%D1%8F%D0%B7%D0%B5%D0%B9%20%D0%9A%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B0&f=false Советская разведка в Китае в 20-е годы ХХ века. ] Издание второе, исправленное и дополненное. М.,Дом Конфуция. 2011.-384 с. - ISBN 5-85611-008-0
- Владимир Николаев Красное самоубийство Москва, Издательство: НЦ ЭНАС 285с. 2007 ISBN 978-5-93196-805-6
- Вальтер Кривицкий [scepsis.net/library/id_565.html II. Конец Коминтерна.] // Я был агентом Сталина. Записки советского разведчика. М., 1996
- Айно Куусинен [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=1607 Глава вторая. Коминтерн.] // Куусинен А. Господь низвергает своих ангелов : Воспоминания, 1919 - 1965 / предисл. Ф. И. Фирсова. - Петрозаводск : Карелия, 1991. - 240 с.
- Christopher M Andrew, Oleg Gordievskij, Rafał Brzeski KGB Publisher: Warszawa, Wydaw. Bellona, 1997 ISBN 83-11-08667-2 (польск.)
- William E Duff A time for spies : Theodore Stephanovich Mally and the era of the great illegals Publisher: Nashville, Vanderbilt University Press, 1999 ISBN 0-8265-1352-2
Отрывок, характеризующий Отдел международных связей Коминтерна
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!