Отепя

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Отепя
Otepää</div>
Флаг Герб
Страна
Эстония
Уезд
Валгамаа
Волость
Координаты
Городской голова
Айвар Пярли
Первое упоминание
Прежние названия
Оденпе, Нуустаку
Город с
Население
2054[1] человек (2012)
Часовой пояс
Автомобильный код
G
Официальный сайт
[www.otepaa.ee/ paa.ee]

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

О́тепя (эст. Otepää, ранее эст. Nuustaku; до 1917 г. — О́денпе, нем. Odenpäh) — город без муниципального статуса в Эстонии, в уезде Валгамаа, центр и составная часть волости Отепя. Известен в качестве международного центра зимнего спорта и туризма, где проходят отборочные туры чемпионатов Европы и этапы кубка мира. Отепя имеет неофициальный титул зимней столицы Эстонии (в отличие от Пярну — «летней» столицы страны).





История

В восточной части города, на холме Линнамяги (эст. Linnamägi, Городская гора) находятся развалины замка Оденпе XIII века. Первоначально деревянный замок был построен в 1215 г. епископом леальским (с 1224 г. — дерптским) Германом Буксгевденом на месте городища эстов, которое впервые упоминается в русских летописях в 1116 году под названием Медвежья Голова. Позднее он был разрушен славянами, а затем восстановлен немцами, но в 1223 г. его вторично разрушили славяне, а вслед за ними и восставшие эсты. Первым владельцем замка после его восстановления в камне в 1224 г. стал зять епископа Энгельберт Тизенгаузен. Таким образом, Оденпе является первым документально известным ленным владением в Ливонии.

Учёные полагают, что стоянка человека на Линнамяги существовала уже 2000 лет назад, а археологические находки на месте относятся ко второй половине первого тысячелетия н. э. Первоначальное название поселения неизвестно, но учёные склоняются к мнению, что имя было связано с головой медведя. Немцы в своих хрониках название городища не переводили и вплоть до XX века в качестве названия замка, а позже и посёлка, использовали немецкую транскрипцию Оденпе (нем. Odenpäh) не дошедшего до нас древнеэстского названия места.

Дания и Швеция стремились отнять эти земли у Ливонии. Великая Северная война привела к опустошению региона. В 1841 г. в Оденпе вспыхнуло крестьянское восстание, известное как война в Пюхаярве.

Оденпе — место зарождения эстонского национального движения. 20 сентября 1876 года Дерптское эстонское сельскохозяйственное общество провело в церковном поместье первую эстонскую сельскохозяйственную выставку. Здесь было основано студенческое общество, членами которого 4 июня 1884 года в оденпеской церкви был освящён первый сине-чёрно-белый эстонский флаг. Поэтому при церкви оформлена «Комната эстонского флага» и памятная доска об этом событии. Кроме того, здесь также служили пасторы, активно участвовавшие в национальном движении — это Адриан Виргиниус и Якоб Хурт (1839—1907). Недалеко от церкви установлен памятник Якобу Хурту, который также известен как эстонский фольклорист и языковед.

Народное просвещение в Отепя имеет богатую историю: первая народная школа была открыта в Оденпе в 1686 г. В период с 1872 по 1880 гг., когда пастором в посёлке являлся Якоб Хурт, было отмечено значительное повышение уровня образования и экономического состояния учебных заведений. Работая в Оденпе, Якоб Хурт также возглавил при Эстонском литературном обществе Всеобщий комитет по основанию эстонской школы имени Александра II. В 1906 г. было основано Оденпеское общество просвещения, которому в 1907 г. удалось открыть школу, где обучение проходило на эстонском языке. Такие школы уже существовали в Дерпте и Пернове, но школа в Оденпе стала первой открытой в сельской местности.

В 1929 г. в Отепя впервые прошёл эстонский чемпионат по лыжным гонкам. Первый лыжный чемпионат СССР в 1958 г. также состоялся в Отепе. В 1972 г. была основана лыжная школа.

1 апреля 1936 года посёлок Отепя стал городом.

В ходе Второй мировой войны город был полностью разрушен из-за боёв между советской и германской армиями, проходивших в районе Отепя в 1944 г. После войны город начинает возрождаться, в 1957 г. был открыт Народный театр, которым до своей смерти в 1996 г. руководил Калью Руувен.

В 1950—1959 годах Отепя была центром Отепяского района.

География

Город находится на возвышенности Отепя и на территории одноимённого природного парка. Отепя окружает много озёр, в том числе Пюхаярв на юго-востоке и Пилкусе на востоке. Отепя делится на две части: старая, ставшая уже в начале XX века посёлком, и находящаяся вблизи озера Пюхаярв южная часть — дачный городок Отепя.

Спорт и отдых

В Отепя находится лыжный центр «Tehvandi Sport Center», где регулярно проходят спортивные мероприятия: в частности, в 2010 и 2015 годах город стал местом проведения чемпионата Европы по биатлону.

В Отепя можно заниматься многими зимними видами спорта: лыжными гонками, прыжками с трамплина, конькобежным спортом. В Отепя живёт и тренируется Кристина Шмигун-Вяхи — двукратная олимпийская чемпионка по лыжным гонкам.

Достопримечательности

Замок Оденпе

Замок Оденпе находился на вершине крутого холма, окружённого рвом с водой, что делало эту крепость одной из самых крепких в Ливонии, в связи с чем у её подножия вырос посёлок — второй по величине населённый пункт Дерптского епископства после самого Дерпта.

Каменный замок, от которого к настоящему времени остались лишь развалины, был построен в 1224 г., заменив многократно разрушавшиеся славянами деревянные укрепления крестоносцев, колонизировавших Прибалтику.

Замок был выстроен из кирпича и гранита в готическом стиле и стал первым каменным оборонительным сооружением в землях эстов.

Замок был разрушен в 1396 г. в ходе борьбы между рыцарями Ливонского ордена и епископами.

Музей эстонского флага

Музей был открыт 23 декабря 1996 г. и разместился в здании отепяской церкви. 4 июня 1884 г. именно здесь члены объединения эстонских студентов впервые подняли национальный флаг Эстонии, который в 1922 г. был принят в качестве флага независимой Эстонской Республики.

Здание, первоначально построенное в 1671 г., в 1850 г. подверглось значительной реконструкции. Крыша колокольни была закончена в 1860 г. в стиле необарокко. В 1890 г. началась последняя перестройка церкви, после которой она приняла современный вид в неоготическом стиле. Неф церкви был разделён на три части и было увеличено количество готических элементов, подобно английскому стилю. В 1853 г. в церкви был установлен орган.

Рядом с церковью на небольшом холме расположен монумент, посвящённый жертвам войны за независимость, проходившей в годы существования первой независимой республики. В годы советской власти этот монумент был разрушен, а восстановлен в 1989 г.

Кроме того, в городе имеется местный музей Отепя, открытый в 1992 г., экспозиция которого посвящена истории и природе муниципалитета.

Демография

Число жителей Отепя
Год 1922 1934 1941 1959 1970 1979 1989 2000 2003 2006 2009
Население, чел. 1777 2015 2445 2158 2424 2289 2424 2282 2178 2123 2189

См. также

Напишите отзыв о статье "Отепя"

Примечания

  1. Данный город не имеет самостоятельного муниципального статуса (а входит в соответствующую волость как её составная часть). Данные о численности населения города без муниципального статуса приведены на 01.01.2012 по [pub.stat.ee/px-web.2001/Dialog/varval.asp?ma=PO027&ti=POPULATION+BY+SEX%2C+AGE+GROUP+AND+ADMINISTRATIVE+UNIT+OR+TYPE+OF+SETTLEMENT%2C+1+JANUARY&path=../I_Databas/Population/01Population_indicators_and_composition/04Population_figure_and_composition/&lang=1 базе данных о населении по полу, возрасту и административному статусу или типу населённного пункта] (англ.) [pub.stat.ee/px-web.2001/dialog/statfile1.asp статистической службы Эстонии] (англ.)

Ссылки

  • [www.otepaa.ee/ Официальный сайт города Отепи]  (эст.)  (англ.)  (рус.)

Отрывок, характеризующий Отепя

Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.