Российская история

Российская история
Обложка журнала
Специализация:	исторический академический журнал
Периодичность:	6 раз в год
Сокращённое название:	ИСССР, ОИ, РИ
Язык:	русский
Адрес редакции:	117036, Москва, ул. Дм. Ульянова, 19
Главный редактор:	И. А. Христофоров
Издатель:	Академиздатцентр «Наука» РАН
Страна:	СССР СССР Россия Россия
История издания:	1957 год — настоящее время
Объём:	200—230 с.
ISSN печатной версии:	[www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0869-5687&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0869-5687]
Веб-сайт:	[ruhistory.info ry.info]

«Росси́йская исто́рия» — ведущий реферируемый научный журнал в области истории России. Основан в марте 1957 года. Периодичность выхода — 6 раз в год. Учредители: Российская академия наук и Институт российской истории РАН. Входит в список ВАК, а также в международные индексы научного цитирования Web of Science и Scopus.

История журнала

В 1957—1992 годах журнал выходил под названием «История СССР». С 1992 по 2008 год назывался «Отечественная история». С 2009 года — «Российская история».

Главные редакторы

• акад. М. П. Ким (1957—1960)
• д.и.н. В. Д. Мочалов (1960—1966)
• акад. Ю. А. Поляков (1966—1968)
• акад. И. Д. Ковальченко (1969—1988)
• д.и.н. И. Е. Зеленин (1989—1990)
• д.и.н. К. Ф. Шацилло (1990—1995)
• д.и.н. С. В. Тютюкин (1996—2007)
• д.филос.н. А. Н. Медушевский (2007—2012)
• д.и.н. С. С. Секиринский (29.05.2012—08.11.2012)
• д.и.н. И. А. Христофоров (с 26.02.2013)

Редакционная коллегия

В состав редколлегии входят: д.и.н. О. Г. Агеева, д.и.н. О. В. Будницкий, д.и.н. В. П. Булдаков, член-корр. РАН П. Г. Гайдуков, к.и.н. А. В. Голубев, д.и.н. В. Дённингхаус, к.и.н. Е. В. Добычина, д.и.н. С. В. Журавлёв, д.и.н. В. Н. Захаров, д.и.н. В. В. Зверев, д.и.н. Е. Ю. Зубкова, д.и.н. В. А. Кучкин, д.и.н. Д. В. Лисейцев, к.и.н. А. В. Мамонов (зам. главного редактора), д.и.н. Е. А. Мельникова, к.и.н. Л. В. Мельникова, М. А. Новикова (отв. секретарь), д.и.н. Ю. А. Петров, член-корр. РАН Е. И. Пивовар, д.и.н. Н. М. Рогожин, д.и.н. В. В. Трепавлов, член-корр. РАН П. Ю. Уваров, д.и.н. О. В. Хлевнюк, д.и.н. В. В. Шелохаев, к.и.н. А. В. Юрасов.

Литература

• «История СССР» // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• Летенков Э. В. [elibrary.gopb.ru/reader/index.php?r=view&idbook=610010&basename=GOPB_AZ Журнал «История СССР» 1977—1986 гг.: указатель содержания]. — СПб.: Скифия-Принт, 2009.
• Медушевский А. Н. [magazines.russ.ru:81/vestnik/2012/33/m28.html Мои бои за историю: как я был главным редактором журнала «Российская история»] // Вестник Европы. 2012. № 33.
• Тютюкин С. В. Десять лет в журнале «Отечественная история». — М.: Собрание, 2005. — 432 с. ISBN 5-9606-0013-7

Ссылки

• [ruhistory.info Официальный сайт]
• [iriran.ru/?q=journalrushistory Страница журнала] на сайте ИРИ РАН
• [www.facebook.com/RuHistory Страница журнала] на Facebook
• [annales.info/sbo/contens/isssr.htm Содержание журнала «История СССР» (1957—1992)]
• [annales.info/sbo/contens/oi.htm Содержание журнала «Отечественная история» (1992—2008)]
• [annales.info/sbo/contens/ros.htm Содержание журнала «Российская история» (2010—2011)]
• [ruhistory.info/?cat=20 Содержание журнала «Российская история» (с 2012)]
• Савельев А. В. [archive.is/f1Qrj Итог и уроки академической пятилетки А. Н. Медушевского (2007—2012)]

Отрывок, характеризующий Российская история

Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.