Отечество — Вся Россия
| Отечество Вся Россия | |
 | |
| Лидер: |
|
|---|---|
| Дата основания: |
|
| Дата роспуска: |
9 апреля 2002 года |
| Штаб-квартира: |
|
| Идеология: | |
| Союзники и блоки: | |
| Молодёжная организация: |
Молодёжный союз Отечества |
| Мест в Государственной думе: |
69 / 450 |
| Партийная печать: |
Вестник Отечества |
| Персоналии: |
члены партии в категории (10 чел.) |
| Сайт: |
[web.archive.org/web/20020403063302/www.otech.ru/news.phtml Архив официального сайта 2002 год] |
К:Исчезли в 2002 году Отечество — Вся Россия (ОВР) — российский избирательный блок, существовавший в России с 1998 по 2002 год. Образован из движения ОПОО «Отечество» под председательством мэра Москвы Юрия Лужкова и движения «Вся Россия» под председательством глав регионов — президентов республики Татарстан Минтимера Шаймиева, республики Башкирии Муртазы Рахимова, республики Ингушетии Руслана Аушева и губернатора Санкт-Петербурга Владимира Яковлева.
1 декабря 2001 года состоялся съезд «Союза общественных объединений Единство—Отечество—Вся Россия», на котором союз был преобразован в политическую партию ВПП Единая Россия. 9 апреля 2002 года состоялся IV съезд ОПОО «Отечество» на котором было принято решение о самороспуске организации.
Содержание
История
ОПОО Отечество
19 ноября 1998 года по инициативе мэра Москвы Юрия Лужкова был образован оргкомитет Общероссийской политической общественной организации ОПОО «Отечество» в состав которого вошли Александр Владиславлев, Борис Громов, Татьяна Дмитриева, Александр Исаев, Михаил Калашников, Александр Калягин, Иосиф Кобзон, Андрей Кокошин, Екатерина Лахова, Виктор Мишин, Виктор Садовничий, Юрий Сенкевич, Артур Чилингаров, Карен Шахназаров и др. 19 декабря 1998 года состоялся учредительный I съезд ОПОО «Отечество» в работе которого приняло участие 1125 делегатов съезда из 88 регионов России. Съезд единогласно избрал председателя / лидера Юрия Лужкова[1].
24 апреля 1999 года в Ярославле, состоялся II съезд Общероссийской политической общественной организации ОПОО «Отечество»[2].
21 августа 1999 года на втором этапе II съезда ОПОО «Отечество» проходивший в Москве председатель Юрий Лужков выступил с докладом к делегатам съезда на котором сообщил о совместном создании избирательного блока «Отечество — Вся Россия». Его учредителями выступило ОПОО «Отечество» и движение «Вся Россия» под председательством глав регионов президентов республики Татарстан Минтимера Шаймиева, республики Башкирии Муртаза Рахимова, республики Ингушетии Руслана Аушева и губернатора Санкт-Петербурга Владимира Яковлева, так же Аграрная партия России. Председателем избирательного блока «Отечество — Вся Россия» был избран Евгений Примаков[3].
4 сентября 1999 года был зарегистрирован Центризбиркомом РФ. Первую «тройку» составили Евгений Примаков, Юрий Лужков и Владимир Яковлев. Избирательным штабом руководил Георгий Боос, его первым заместителем был Владимир Медведев. В процессе формирования блока, «Отечество» покинуло движение «Женщины России»[4].
25 ноября 1999 года была учреждена молодёжная организация «Молодёжный союз Отечества»[5].
Вся Россия
22 мая 1999 года, в Санкт-Петербурге состоялся учредительный съезд блока «Вся Россия». Учредителями блока выступили главы регионов президентов республики Татарстан Минтимера Шаймиева, республики Башкирии Муртаза Рахимова, республики Ингушетии Руслана Аушева и губернатора Санкт-Петербурга Владимира Яковлева, а также движение и одноимённая думская фракция «Российские регионы». Членство в блоке «Вся Россия» зафиксировали (войдя в состав оргкомитета или Политсовета блока) 24 члена Совета Федерации: Руслан Аушев, Василий Бочкарев, Владимир Варнавский, Борис Говорин, Анатолий Гужвин, Виктор Давыдов, Аслан Джаримов, Александр Дзасохов, Генндий Игумнов, Виктор Ишаев, Сергей Катанандов, Юрий Медведев, Фарид Мухаметшин, Руслан Плиев, Леонид Полежаев, Муртаза Рахимов, Сергей Собянин, Пётр Сумин, Константин Толкачёв, Николай Фёдоров, Александр Филипенко, Владимир Чуб, Минтимер Шаймиев, Владимир Яковлев. Из примерно 40 членов инициативной группы блока «Вся Россия» как минимум пятеро (члены Совета Федерации Бочкарев, Гужвин, Игумнов, Сумин, Собянин) параллельно принимали участие в инициативной группе конкурирующего губернаторского блока «Голос России» Константина Титова[6].
20 августа 1999 года, в Уфе состоялся II съезд, на котором блок был преобразован в одноимённое Межрегиональное общественно-политическое движение МОПД «Вся Россия»[6].
28 августа 1999 года Москве состоялся учредительный съезд избирательного блока «Отечество — Вся Россия» (ОВР), состоящий из движения «Вся Россия» и объединения «Отечество». Председателями блока были избраны Евгений Примаков и Юрий Лужков.[6]. учредителями блока были ОПОО Отечество, Регионы России (Вся Россия ещё не была зарегистрирована), АПР, ХДС.
Выборы
Блок считался фаворитом выборов. Однако в ходе избирательной кампании потерял значительное количество сторонников, переориентировавшихся на Межрегиональное движение «Единство» («Медведь»), получившее поддержку премьер-министра Владимира Путина.
Избирательная кампания финансировалась нефтяным концерном «Лукойл» (спонсором «Всей России») и АФК «Система» (близкой к мэрии Москвы).
Более чем за месяц до выборов, в самом начале ноября 1999 года Евгений Примаков заявил, что ОВР рассчитывает занять не менее 25 % мест в российском парламенте[7]. (Спустя два года он отмечал, что «мы получили всего 13,5 процента на выборах, рассчитывая на больший процент»[8]).
На Выборах в ГосДуму РФ блок набрал 13,3 % голосов и получил 37 мест в Государственной думе 3-го созыва. По одномандатным округам были избраны 32 кандидата блока, в том числе Георгий Боос, Оксана Дмитриева, Олег Морозов, Валерий Драганов, Александр Жуков, Артур Чилингаров, Михаил Лапшин, Мартин Шаккум.
По итогам выборов блок ОВР получил право сформировать фракцию в Государственной думе РФ 3 созыва.
Фракция в Госдуме РФ
Отечество — Вся Россия (сокращённо ОВР, в сентябре — декабре 2003 носила название «Отечество — Единая Россия») — фракция в Государственной думе РФ 3 созыва, сформированная на основе одноимённого Блока «Отечество — Вся Россия».
Ещё до проведения первого заседания, внутри избирательного блока начались трения, связанные с тем, что часть входящих в него политических сил была склонна переориентироваться на Владимира Путина и поддержать его кандидатуру на предстоявших президентских выборах. В результате уже на первом заседании Госдумы часть депутатов отказалась войти во фракцию и зарегистрировала депутатскую группу «Регионы России». Во фракцию ОВР первоначально вошли 46 человек, в группу «Регионы России» — 39.
Начало работы Госдумы ознаменовалось разделением почти всех важнейших парламентских должностей между двумя крупнейшими фракциями — «Единство» и КПРФ, к которым присоединилась депутатская группа «Народный депутат» и фракция ЛДПР (депутаты, избранные по списку «Блока Жириновского»). Согласно пакетному соглашению, фракции ОВР достался лишь один пост председателя комитета — по делам СНГ и связям с соотечественниками. В знак протеста (формально против безальтернативного избрания Председателя Госдумы, в качестве которого большинством был утвержден Геннадий Селезнев) депутаты от ОВР вместе с представителями фракций СПС и «ЯБЛОКО» покинули первое заседание Госдумы (18 января). Кандидат от фракции на должность Председателя Госдумы Евгений Примаков снял свою кандидатуру. Фракция принимала участие в работе Координационного совета фракций меньшинства (вместе с СПС и «ЯБЛОКОМ»).
После отказа Евгения Примакова участвовать в президентских выборах, во фракции победила линия на сближение с «Единством», её руководство выразило свою поддержку Путину, ставшему к тому времени Исполняющим обязанности Президента России. В результате в Госдуме сформировалось новое «центристское» большинство, в которое помимо ОВР и «Единства» вошли депутатские группы «Регионы России» и «Народный депутат».
9 февраля 2000 года представитель фракции Борис Пастухов занял должность председателя Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками. 17 марта 2000 года пост председателя вновь образованного Комитета по делам ветеранов занял представитель фракции Виктор Куликов.
В 2000 году Отечество — Вся Россия поддержала законопроект о введении с 1 января 2001 года вместо прогрессивной плоской шкалы подоходного налога[9].
Объединение и роспуск
12 июля 2001 года состоялся учредительный съезд «Союза общественных объединений Единство и Отечество», учредителями которого выступили Партия Единство и движение Отечество[10].
27 октября 2001 года — в Колонном зале Дома Союзов состоялись III съезд ОПОО «Единство» и II съезд «Союза общественных объединений Единство и Отечество» на котором в состав союза вошло движение «Вся Россия».
1 декабря 2001 года на учредительном съезде в Кремле партия «Единство», «Отечество» и «Вся Россия» объединились в партию «Единая Россия». Сопредседателями новой партии стали Юрий Лужков, Минтимер Шаймиев и Сергей Шойгу[11][12].
9 апреля 2002 года состоялся IV съезд ОПОО «Отечество» на котором было принято решение о самороспуске организации.
В 2002 году, после разрыва соглашения о разделении думских постов между «Единством» и КПРФ, ОВР получает дополнительные должности в парламенте — посты председателей Комитетов по государственному строительству, по делам Федерации и региональной политике и по аграрным вопросам (изъятые у фракции КПРФ и Агропромышленной депутатской группы).
Фракция ОВР в Госдуме
|
|
Гимн
У движения «Отечества» и блока ОВР не было официального своего гимна, но на общественных и массовых мероприятиях в Москве, исполнялась песня «Москва» (в исполнении Олега Газманова).
Интересный факт
Когда на учредительном съезде объединения «Отечество — Вся Россия» (ОВР), помимо движения «Вся Россия» и объединения «Отечество» учредителями блока стали "Регионы России" ("Вся Россия" ещё не была зарегистрирована), АПР (Аграрная Партия России) и ХДС (Христианско-Демократический Союз), сторонники других политических движений предложили для нового объединения аббревиатуру "ОВРАг" ("Отечество" - "Вся Россия" - "Аграрии").
Напишите отзыв о статье "Отечество — Вся Россия"
Ссылки
- [otech-gazeta.narod.ru/ Архив сайта партийного издания Вестник Отечества]
Архив официального сайта ОПОО ОТЕЧЕСТВО
интернет-домен: www.otech.ru
|
|
|
|
Примечания
- ↑ [state.rin.ru/cgi-bin/main.pl?r=265 История Общероссийской политической общественной организации ОПОО «Отечество»]// Государство и власть
- ↑ [web.archive.org/web/20001208035900/www.otech.ru/docs/siezd.html Первый этап открытия II съезда ОПОО Отечество]// Архив официального сайта ОПОО Отечество
- ↑ [web.archive.org/web/20010311232852/www.otech.ru/docs/22.html Второй этап II съезда ОПОО Отечество]// Архив официального сайта ОПОО Отечество
- ↑ [www.panorama.ru/works/vybory/party/ovr.html Структура избирательного блока ОВР]
- ↑ [www.mso.narod.ru/kongress.htm Учредительный съезд молодёжной организации]// Архив официального сайта Молодёжный союз Отечества
- ↑ 1 2 3 [dosye.ru/elections/block1/block1_02.php История Блока Отечество-Вся Россия]
- ↑ [www.ng.ru/politics/1999-11-02/3_primakov.html Примаков не стал осуждать войну в Чечне]
- ↑ [www.ng.ru/politics/2001-09-06/1_primakov.html Евгений Примаков: «Я не уйду из большой политики»]. Независимая газета (6 сентября 2001). Проверено 25 февраля 2013. [www.webcitation.org/6Ei0sHUza Архивировано из первоисточника 26 февраля 2013].
- ↑ [www.yabloko.ru/Elections/2003/Otchet_IIIs/otchet_IIIs055.html Глава 23. «Налог на доходы физических лиц»]
- ↑ [web.archive.org/web/20011104000609/www.edin.ru/user/index.cfm?open=163&tpc_id=163&msg_id=2389 Создан союз Единства и Отечества]// Архив сайта Партии Единство
- ↑ [ria.ru/politics/20011027/5161.html Движение «Вся Россия» принято в Союз «Единства» и «Отечества»]
- ↑ [www.newsru.com/arch/russia/01dec2001/ed_ot.html В Москве учреждена партия «Единство» и Отечество"]
См. также
Отрывок, характеризующий Отечество — Вся Россия
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
