Открытый чемпионат Германии по теннису среди женщин 2001

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Eurocard Ladies German Open 2001
Мировой Тур WTA

<tr><td>Место проведения</td><td colspan="2">Берлин
Германия Германия</td></tr><tr><td>Категория</td><td colspan="2">1-я</td></tr><tr><td>Покрытие</td><td colspan="2">грунт</td></tr><tr><td>Призовые</td><td colspan="2">$ 1 185 000</td></tr><tr><td>Сайт</td><td colspan="2">[www.german-open.org/ german-open.org]</td></tr>

Eurocard Ladies German Open 2001 — ежегодный профессиональный теннисный турнир 1-й категории для женщин.

Соревнование традиционно проводились на открытых грунтовых кортах в Берлине, Германия.

Соревнования прошли с 7 по 13 мая.

Прошлогодние победители:





Соревнования

Одиночный турнир

Амели Моресмо обыграла Дженнифер Каприати со счётом 6-4, 2-6, 6-3.

  • Моресмо выигрывает 4й турнир в году и 6й за карьеру.

Парный турнир

Элс Калленс / Меганн Шонесси обыграли Кару Блэк / Елену Лиховцеву со счётом 6-4, 6-3.

  • Калленс выигрывает 1й турнир в году и 5й за карьеру.
  • Шонесси выигрывает 1й турнир в году и 2й за карьеру.

См. также




Напишите отзыв о статье "Открытый чемпионат Германии по теннису среди женщин 2001"

Ссылки

  • [www.german-open.org/ Официальный сайт]  (нем.)
  • [www.wtatennis.com/page/TournamentArchive/0,,12781~0~2008,00.html Архив сеток турниров WTA]  (англ.)


Отрывок, характеризующий Открытый чемпионат Германии по теннису среди женщин 2001

Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.