Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?
| |
| Поль Гоген | |
| Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?. 1897—1898 | |
| фр. D’où venons nous? Que sommes nous? Où allons nous? | |
| Холст, масло. 139,1 × 374,6 см | |
| Музей изящных искусств, Бостон | |
«Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?» (1897—1898; фр. D’où venons nous? Que sommes nous? Où allons nous?) — одна из наиболее знаменитых картин Поля Гогена. Созданная на Таити, в настоящее время находится в Музее изящных искусств в Бостоне, Массачусетс, США.
Происхождение и история
Гоген отправился на Таити в 1891 году в поисках общества более природного и простого, чем его родное французское. В дополнение к нескольким другим созданным им картинам, которые выражают его индивидуалистическую мифологию, он начал эту картину в 1897 и закончил в 1898 году. Сам художник считал произведение возвышенной кульминацией своих размышлений.
Хранители Бостонского Музея изящных искусств, где картина находится в настоящее время, постоянно меняют свои записи об истории владения картиной по мере обнаружения новых фактов. В 1898 году Гоген отправил картину Джорджу Даниелю де Монфрейд в Париж. Затем она переходила и продавалась нескольким другим парижским и европейским торговцам и коллекционерам, пока не была куплена Галереей Марии Гарриман в Нью-Йорке в 1936 году. Бостонский Музей изящных искусств приобрёл её у Галереи Марии Гарриман 16 апреля 1936 года.
Картина выставлена в Музее изящных искусств (номер 36.270) в коллекции Томпкинса, часть Галереи Сидни и Эстер Рабб (которая демонстрирует европейское искусство 1870—1900 годов). Она приблизительно 1,5 м высотой и более 3,6 м длиной.
Стиль и анализ
Гоген задумал покончить жизнь самоубийством после завершения этой картины, что он пытался сделать и ранее. Он указал, что картину нужно читать справа налево — три основные группы фигур иллюстрируют вопросы, поставленные в названии. Три женщины с ребёнком представляют начало жизни; средняя группа символизирует ежедневное существование зрелости; в заключительной группе, по замыслу художника, «старая женщина, приближающаяся к смерти, кажется примирившейся и предавшейся своим размышлениям», у её ног «странная белая птица… представляет бесполезность слов». Голубой идол на заднем плане по-видимому представляет то, что Гоген описал как «потусторонний мир». О полноте картины он сказал следующее: «Я верю, что это полотно не только превосходит все мои предыдущие, и что я никогда не создам что-то лучше или даже похожее»[1].
Картина является ключевой в новаторском постимпрессионистском стиле Гогена; его искусство подчёркивало чёткое использование красок и толстых мазков, принципов импрессионизма, в то же время стремилось передать эмоциональную или экспрессионистскую силу. Оно возникло вместе с другими авангардными течениями XX века, включая кубизм и фовизм.
См. также
Напишите отзыв о статье "Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?"
Примечания
- ↑ Albert Boime. [books.google.com.ua/books?id=WJRAI0pLBEYC&pg=PA143&lpg=PA143&dq=I+believe+that+this+canvas+not+only+surpasses+all+my+preceding+ones,+but+that+I+shall+never+do+anything+better—or+even+like+it.&source=bl&ots=A_GGQrc9E0&sig=s__lrJE9Hdym9QN_DMjQ_ZbKjDw&hl=en&sa=X&ei=qYa_UKX8MuuA0AGJ7IG4Cg&ved=0CC4Q6AEwAA#v=onepage&q=I%20believe%20that%20this%20canvas%20not%20only%20surpasses%20all%20my%20preceding%20ones%2C%20but%20that%20I%20shall%20never%20do%20anything%20better—or%20even%20like%20it.&f=false Revelation of Modernism: Responses to the Cultural Crisis in Fin-de-Siécle]. — University of Missouri Press, 2008. — P. 143. — ISBN 9780826266255.
Ссылки
- [www.mfa.org/collections/object/where-do-we-come-from-what-are-we-where-are-we-going-32558 Музей изобразительных искусств, Бостон]
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
