Религия и общество

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Отношения науки и религии»)
Перейти к: навигация, поиск





Религия и наука

Точки зрения

По вопросу взаимодействия науки и религии существует несколько точек зрения, которые можно условно разделить на четыре типа[2]:

  1. Конфликт. Согласно этой точке зрения наука и религия находятся в противоречии и несовместимы друг с другом. Известными представителями данной точки зрения являются Эндрю Диксон Уайт, Ричард Докинз, Ричард Фейнман, Питер Эткинс, Виталий Гинзбург.
  2. Независимость. Наука и религия имеют дело с различными областями познания. Данная точка зрения основывается на учении о трансцендентном Иммануила Канта, сформулированном в «Критике чистого разума».
  3. Диалог. Области познания перекрываются и возникает необходимость устранения противоречий по отдельным вопросам путём опровержения, либо согласования позиций.
  4. Интеграция. Обе области познания объединяются в целостную систему рассуждений. Отстаивается некоторыми философами и теологами, например, Пьером Тейяром де Шарденом, Ианом Барбуром.

Старший научный сотрудник Pew Research Center Дэвид Маски (журналист, историк, религиовед) так же указывает на существование полностью противоположных взглядов на взаимоотношения науки и религии[3]. Одна точка зрения трактует эти взаимоотношения как вражду, примерами чего являются процесс Галилея и нападки на Чарлза Дарвина со стороны Англиканской Церкви. Противоположная точка зрения трактует эти взаимоотношения как сотрудничество. По мнению Маски, на протяжении большей части древней и новой истории религиозные институты активно поддерживали научную деятельность. Например, практически все университеты Европы и Ближнего Востока были религиозно аффилированными, а многие учёные принадлежали к духовенству (например, Николай Коперник и Грегор Мендель), либо были известны как глубоко религиозные люди (например, Галилео Галилей, Исаак Ньютон, Иоганн Кеплер), которые часто рассматривали свои работы как «средство разъяснения Божьего творения»[3].

В. В. Локосов (доктор социологических наук, сотрудник Института социально-политических исследований РАН) считает: «Многовековой спор науки и религии теряет остроту. Претензия науки на рациональное преодоление религиозного мировоззрения, трактовка его как отсталого, ущербного выглядит неубедительно. Гонения религии на научные исследования фактически сошли на нет. Исторический опыт показал, что научные достижения человека, общества могут плодотворно сочетаться с религиозными ориентациями»[4].

М. О. Шахов (старообрядец-федосеевец, ответственный секретарь Совета православных приходов Преображенского монастыря, доктор философских наук, профессор РАГС и член комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Госдумы РФ[5]) считает, что в науке имеют место «недоказуемые предпосылки» а также проблемы с достоверностью научного знания, и потому не стоит выводить за рамки науки суждения, допускающие вмешательство Бога или идеалистическое мировоззрение в целом[6]. Его работа на эту тему, напечатанная в журнале «Вопросы философии»[7] вызвала ответ Г. Д. Левина[какой?], напечатанный в том же выпуске[8].

Тибетский Далай-лама XIV утверждал, что верования не должны противоречить знаниям, и те верования, которые противоречат науке, можно смело отбрасывать. Он замечает, что индийские учителя ясно дали понять — буддийский подход должен всецело основываться на фактах и исследованиях, и если в буддизме обнаруживается нечто, не согласующееся с реальностью, то можно отклонять это и принимать факты, установленные в ходе научного исследования. В качестве примера он приводит «Абхидхармакошу» (энциклопедию Абхидхармы) в которой говорится, что мир плоский. «Мы не должны требовать» — говорит Далай-Лама, — «чтобы буддисты, несмотря на научные открытия, верили в то, что мир плоский, только потому, что так говорится в „Абхидхармакоше“. Имеет ли мир форму квадратную или круглую, не имеет особого значения до тех пор, пока в нём царит благоденствие и покой»[9].

Согласно существующим критериям научности, супранатурализм не может являться частью научных теорий, и является признаком, отличающим науку от псевдонауки[10].

Отношения в обществе

Отношения между религией и наукой могут быть противоречивыми: страны[11], а также штаты США[12] с более высокой религиозностью оказывают меньшую финансовую поддержку науке.

Авторы одного кросс-национального исследования обобщили данные опросов об отношении к научным достижениям в период с 1981 по 2001 год, и провели некоторую корреляцию между отношением людей к научным достижениям и общей религиозностью населения. Согласно приведённому авторами графику, в некоторых странах с высокой религиозностью отмечается немного более дружелюбное отношение к научным достижениям, которое выражается в том, что на вопрос «навредят ли или помогут научные достижения человечеству в долгосрочной перспективе?» люди были более склонны отвечать «помогут» и «помогут некоторые из них». Исследователи так же отмечают, что в Соединенных Штатах, в отличие от Европейских стран с аналогичным уровнем развития, наблюдается и высокий уровень веры и научный прогресс[13].

По данным других исследований, в Соединённых Штатах более благоприятное отношение общественности к науке, чем в Европе, России и Японии, несмотря на различия в религиозности[14].

В России религия активно проникает практически во все сферы жизни общества, в том числе в науку и образование[15][нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[16][17][нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[18]. В некоторых государственных вузах существует специальность теология[19].

Религиозная вера у учёных

Вопрос о религиозной вере в среде учёных обсуждается с начала 20-го века.

Согласно опросам членов Американской ассоциации содействия развитию науки, американской Национальной академии наук, академии наук Великобритании и другим исследованиям[20], атеистов и агностиков среди учёных значительно больше, чем в основной части населения[21][22] (по некоторым исследованиям, за исключением разве что врачей[23]). Некоторые учёные объясняют это тем, что последние научные открытия, известные факты, научный способ получения знаний и вообще научное видение мира в наше время при непредвзятом подходе не оставляют места для веры в сверхъестественное, или по крайней мере заставляют усомниться в правдоподобности религиозных представлений[24].

Одно из первых исследований, касающихся вопроса религиозной веры у учёных провёл в 1914 году видный американский психолог Джеймс Льюба</span>ruen из Брин-Мор-колледж. Он обнаружил, что из 1000 случайно выбранных учёных в США 58 % были неверующими или сомневающимися, в то время как для 400 «великих учёных» из списка AMS</span>ruen, в состав которых входили только специалисты в области биологии, физики, астрономии и математики, эта цифра возросла до 70 %[25]. Двадцать лет спустя Льюба повторил своё исследование в несколько иной форме и обнаружил, что эти числа выросли до 67 и 85 % соответственно[26].

В 1996 году профессор юридических наук и истории Эдвард Ларсон</span>ruen из Университета Джорджии повторил исследование Льюбы 1914 года и обнаружил что ситуация почти не изменилась — 60,7 % учёных выражали неверие или сомнение[27].

Льюба считал, что религиозность ученых должна снизиться со временем, по мере увеличения уровня образования в обществе, но исследования Ларсона 1996 года дали почти те же самые результаты. Ларсон прокомментировал это так: «Льюба неверно оценил либо человеческий разум, либо способность науки удовлетворить все человеческие потребности»[28].

Также во время своих исследований Льюба объяснял причины столь высокого уровня атеизма среди «великих учёных» тем, что «представители этой группы являются носителями превосходных знаний, осознают мир в его целостности и обладают богатым опытом»[27]. Аналогичным образом высказался учёный из Оксфордского университета Питер Эткинс, комментируя исследование Ларсона 1996 года: «Вы, конечно же, можете быть ученым и исповедовать какую-либо религию, но я не думаю, что в этом случае вы можете быть настоящим исследователем в полном смысле этого понятия, поскольку научный стиль мышления совершенно не совместим с религиозными представлениями»[29]. Этот комментарий побудил Ларсона провести ещё одно исследование.

В 1998 году он решил воспроизвести исследование Льюбы для «великих учёных», критерием для выбора которых на этот раз стало членство в NAS. Общее количество её членов относительно небольшое, поэтому Ларсон опросил все 517 исследователей указанных выше дисциплин. В результате выяснилось, что процент неверующих в Бога и жизнь после смерти среди биологов составляет 65,2 % и 69 % соответственно, тогда как среди учёных-физиков уровень атеизма ещё выше: 79 % и 76,3 %. Из остальных большинство составляли агностики в отношении обоих вопросов, и немногие были верующими. Наибольшее число таковых было среди математиков (14,3 % в Бога, 15,0 % в бессмертие). Уровень веры среди биологов был наинизшим (5,5 % и 7,1 %) и немного более высоким среди астрономов (7,5 % и 7,5 %)[30]. В общем среднее распределение для «великих учёных» в обоих исследованиях было таковым:[31]

1914 год Бог Жизнь после смерти
Вера 27,7 % 35,2 %
Неверие 52,7 % 25.4 %
Сомнение или
агностицизм
20,9 % 43,7 %
1998 год Бог Жизнь после смерти
Вера 7 % 7,9 %
Неверие 72,2 % 76,7 %
Сомнение или
агностицизм
20,8 % 23,3 %

И Льюба и Ларсон в своих исследованиях спрашивали ученых, верят ли они в Бога, в существование интеллектуальной и эмоциональной взаимосвязи между ним и человечеством, а также интересовались их отношением к «личному бессмертию». Респондентам предлагалось выбрать один из вариантов, подтверждая свою веру, неверие или агностицизм по каждому вопросу. Как в начале века, так и в конце ответы были анонимными[30].

Впрочем, эти исследования не остались без критики. Американский физический антрополог, исполнительный директор Национального Центра Образования США Евгения Скотт в своей статье «Правда ли что учёные не верят в Бога?» 1998 года утверждала, что «статья, опубликованная в Nature с заголовком „Великие учёные по прежнему отрицают существование Бога“ безосновательна». Скотт высказала мнение, что «вопрос как Льюбы, так и Ларсона касался только одного понимания Бога, „который воздействует на людей, которому можно молиться и ожидать ответа“, когда как — говорит Скотт, — есть и другие формы религиозности и понимания Бога». После чего Скотт приходит к выводу, что «в группу неверующих могло быть включено множество людей, у которых понимание Бога отлично от того, которое было обозначено в вопросе»[32]. По поводу исследования 1996 года, показавшего, что для произвольной выборки учёных в 1000 человек, неверующих или сомневающихся около 60 %, профессор социологии и сравнительного религиоведения из Университета штата Вашингтон в Сиэтле Родни Старк высказал похожее мнение: «поскольку вопросы в исследовании Льюбы были так узко сформулированы, результаты, возможно, показывают недооцененные религиозные настроения в среде учёных»[33]. Сам Ларсон по этому поводу отметил, что, действительно, некоторые учёные присылали ему письма с обратной связью, в которых они сообщали о том, что формулировка вопросов является для них не совсем подходящей. Но, как сообщает Ларсон, в данном исследовании он стремился как можно точнее воспроизвести исследование Льюбы 1914 года, чтобы выяснить, снизилось ли среди учёных количество ортодоксально верующих[34].

По данным, опубликованным в июне 2005 года исследователями из Университета медицины Чикаго, среди врачей США верующих гораздо больше, чем среди остальных учёных. В опубликованной статье говорится, что согласно более раннему исследованию, 76 % американских врачей верят в Бога и 59 % считают, что существует тот или иной вид загробной жизни. Но исследование июля 2005 года, изначально проведённое онлайн, показало что среди американских докторов 90 % посещают религиозные учреждения хотя бы изредка (что выше общего уровня населения — 81 % для всех взрослых людей США), и 50 % врачей утверждают, что религиозные верования влияют на принимаемые ими решения[23].

Опрос среди действующих ученых в области естественных наук, являющихся членами Американской ассоциации содействия развитию науки (AAAS), проведённый исследователями из Pew Research Center в мае-июле 2009 года, показал, что члены этой группы, в общем, гораздо менее религиозны, чем население в целом. «Действительно, — сообщает автор, — исследование показывает, что вера в Бога и в высшую силу среди учёных встречается примерно в два раза реже, чем среди представителей широкой общественности». Согласно опросу, чуть больше половины (51 %) учёных верят в божество или высшую силу в той или иной форме. В частности, 33 % учёных утверждают, что верят в Бога, а 18 % заявляют, что верят во «всеобщий дух» или «высшую силу». В то же время среди всех американцев в какую-либо форму божества или высшей силы верят 95 %, среди которых 83 % американцев говорят что верят в Бога и 12 %, что верят во «всеобщий дух» или «высшую силу»[35]. В общем, опрос Pew Research Center среди учёных выявил, что 41 % из их числа не верит в существование Бога или какой-либо высшей силы, а опрос общественности, что только 4 % американцев придерживаются того же взгляда[36].

Исследование Элейн Экланд

В 2005—2009 годах социолог Элейн Экланд (англ.) проводила исследования, главным предметом которых был вопрос о том, как учёные относятся к религии. Вместе с коллегами она опросила 1646 учёных из 21 университета, из которых у 271 взяла интервью. Результаты были опубликованы в нескольких журналах на научную тематику, а также в виде отдельной монографии под издательством Оксфордского университета «Наука против религии: что на самом деле думают ученые».[37]

По мнению профессора истории науки и медицины из Университета Висконсина Рональда Намберса, «с тех пор, как сто лет назад начались исследования религиозности ученых, никто не сделал такого глубокого и широкого исследования, как Экланд»[38].

В своей монографии Экланд утверждает: «Многое из того, что мы думали о вере выдающихся учёных было неправильным. „Непреодолимая вражда“ между наукой и религией — это лишь шарж, мысль-клише, которая, возможно, является неплохой сатирой на групповое мышление, но навряд ли отражает реальность»[39]. Как считает Экланд, «исследование поставило под сомнение бытующее мнение о взаимосвязи между секуляризаций и развитием науки», «для общественности будет очень полезно знать, что в действительности говорят ученые на эти темы, а не просто верить стереотипам»[40]. Согласно выводам Экланд по крайней мере 50 % учёных считают себя принадлежащими к той или иной религиозной традиции.

Некоторые другие результаты, которые приводит Экланд:

  • 34 % атеистов (12 % из них назвали себя «духовными»), 30 % агностиков, 36 % верующих (9 % полностью уверены в существовании Бога, 14 % сомневаются, но утверждают о наличии веры, 8 % верят в высшую силу, но не в персонифицированного Бога, 5 % «верят в Бога иногда»). В то время как в целом взгляды оказались более атеистическими чем в остальной части населения США, исследование показало что около трети (36 %) этих учёных поддерживают ту или иную веру в высшие силы, что значительно меньше, чем доля в приблизительно 90 % общего американского населения.
  • Большинство учёных, которые в той или иной степени выразили веру в Бога, назвали себя «либерально верующими».
  • 6 % учёных заявили что являются противниками религии (из числа интервьюированных (275 человек) таковых было 5), 15 % считают, что религия не находится в противоречии с наукой, 15 % считают, что между наукой и религией существует конфликт, и 70 % считают, что религия и наука конфликтуют только в некоторых аспектах[40][41][42].
  • "Религиозные учёные сообщили о том, что религиозные убеждения влияют на способ размышления о моральных последствиях своей работы, а не на их научную практику[43].
  • В целом, при определенных обстоятельствах даже самые религиозные ученые описывали в самом позитивном плане их нерелигиозных коллег. Это, вероятно, говорит о том, что интеграция науки и религии для ученых не так уж и неприятна[40].
  • Большинство ученых, давших интервью, не сообщали о том, что на их выбор повлияла наука. «Скорее всего, причины их неверия отражают обстоятельства, при которых другие американцы находят себя: их не выращивали в религиозной семье; у них был плохой опыт при взаимодействии с религией; они не одобряют действия Бога или видят Бога слишком изменчивым. Для других религия просто не имеет никакого отношения к их научной деятельности» — пишет Экланд[44].
  • Назвавшие себя атеистами ученые распределились так:
    • Физика — 40,8 %
    • Химия — 26,6 %
    • Биология — 41 %
      Общий процент среди ученых естественных наук — 37,6 %
    • Социология — 34 %
    • Экономика — 31,7 %
    • Политология — 27 %
    • Психология — 33 %
      Общий процент среди ученых гуманитарных наук — 31,2 %[45].

Экланд утверждает, что те учёные, которые верят в Бога, быть может «живут скрытно», чтобы избежать дискриминации. Другие, которых она называет «духовными предпринимателями», ищут творческие способы работы с напряжённостью между наукой и верой, выходя за пределы традиционных религиозных ограничений. Книга сконцентрирована на портрете 10 типичных мужчин и женщин, работающих в ведущих американских исследовательских институтах в области социальных и естественных наук. Экланд выяснила, что учёные-верующие и учёные-скептики пытаются привлечь больше религиозных студентов в свои классы. Она утверждает, что многие ищут «студентов на рубеже», чтобы преодолеть барьер, разделяющий науку и религию, и преодолеть конфликт тезисов.

По словам Алана Лешера, генерального директора Американской ассоциации содействия развитию науки (AAAS), результаты, полученные Экланд, не удивительны: научное сообщество включает себя людей с разным мировоззрением, от евангелистического до атеистического[42].

Критика исследования Экланд

Джейсон Розенхаус, член Ассоциации профессоров математики университета им. Джеймса Мэдисона (англ.) критически отозвался о некоторых заявлениях, решениях и истолкованиях результатов Экланд, как, например, о её решении не включить математиков, но социологов в её определение «учёного», и, как говорит Розенхаус, что «она явно отдавала предпочтение тем, кто был готов сладко говорить о религии». Касательно её утверждения «В нашем путешествии от личной и до общественной религиозной жизни учёных, мы встретим около 50 процентов выдающихся учёных как Маргарет, религиозных в традиционном смысле этого слова» Розенхаус отмечает, что «религиозный в традиционном смысле» — это совершенно не чёткое определение. Он говорит, что если ей угодно, она может ссылаться на цифру в 47 %, однако утверждать о том, что 47 % учёных «религиозны в традиционном смысле» — лишь вводить в заблуждение, так как только 25 % учёных имеют какую-либо веру в бога (из которых твёрдо уверены в существовании бога лишь 9 %), даже если большее число связывает себя с теми или иными религиозными традициями. После ещё нескольких критических замечаний, Розенхаус заключает: «Её попытки свести к минимуму степень конфликта между наукой и религией провалились»[46].

Религия и уровень образованности

Исследования, изучающие взаимосвязи между уровнем образования и религиозностью, так же как и исследования о распространённости веры среди учёных, проводятся с начала 20-го века.

В 1969 году комиссией Карнеги проводилось обширное исследование академических и социально-политических проблем, в ходе которого был также затронут вопрос взаимосвязи между религиозностью и образованностью. Исследование было весьма обширным — было привлечено более шестидесяти тысяч преподавателей и других научных сотрудников колледжей и университетов, это приблизительно 25 % штата последних в США на то время. В результате было установлено, что уровень религиозности ученых на то время был относительно высоким. Верующими себя назвали 60 % математиков и 55 % физиков; от 55 % до 49 % верующими были политологи, социологи и изучающие науки об экономике, жизни и обществе; среди психологов и антропологов верующих было 33 % и 29 % соответственно[47].

В 1985 году некоторые авторы в своих исследованиях приходили к выводу, что уровень образования практически не влияет на религиозность и участие в церковной жизни[48].

В Великобритании, согласно исследованиям почётного профессора психологии Ульстерского Университета Р. Линна, «интеллектуальная элита» намного чаще, чем обычные люди, причисляет себя к атеистам. По его мнению, спад религиозности в обществе за последнее столетие объясняется повышением уровня образования[49].

На проведённое Линном исследование и сделанные им выводы поступило несколько критических замечаний. Г. Линч, директор Центра Религии и Современного Общества колледжа Birkbeck в Лондоне считает, что «в своем исследовании Ричард Линн не учитывает множество социальных, экономических и исторических факторов, которые также оказывают влияние на число верующих», а связывание веры и интеллекта подобным образом «может привести к неправильным выводам, будто религия является чем-то примитивным, в то время как в лице религии мы имеем дело со сложным комплексом вопросов как религиозного так и культурного характера»[21][49].

Дэвид Хардман, однин из ведущих лекторов в Столичном университете Лондона тоже высказался по этому поводу: «Проведение полноценного эксперимента по выявлению взаимосвязи между уровнем интеллекта и религиозностью представляется довольно затруднительным, — говорит Дэвид Хардман, — Тем не менее, в других областях знаний существуют доказательства того, что людям с более высоким уровнем интеллекта присуща более развития способность подвергать сомнению и ниспровергать знания, основанные на интуиции».

Существуют также исследования, отмечающие положительную взаимосвязь между образованием и религиозностью в некоторых странах. Так, в Австралии среди верующих, посещающих христианские церкви, процент людей, окончивших университет или аспирантуру составил 23 %, когда как показатель для населения в целом является 13 %[50].

Социолог Дженнифер Гланвил в ходе своего исследования установил, что посещение церкви или другая подобная деятельность, связанная с достаточно активным времяпрепровождением в кругу взрослых и сверстников, помогает улучшить у детей подросткового возраста их средний экзаменационный балл (GPA)[51].

Последние исследования говорят о том, что результаты предыдущих, более ранних исследований, которые показывали, что получение высшего образования и учёба в колледже оказывают разъедающее воздействие на религиозные убеждения подростков — на сегодняшний день не актуальны, и в настоящее время учёба в колледже практически никак не влияет на религиозные убеждения, и даже может способствовать их прогрессированию[52]. Такой сдвиг во влиянии образования на религию за последние двадцать лет объясняется действием множества совокупных факторов[52]. В их числе, судя по всему, всевозрастающее влияние различных тайных и парацерковных объединений и организаций, продвигающих свои альтернативные идеи, и тем самым подкрепляющих веру и религиозные практики в учебных заведениях. Другим фактором может выступать то, что учебные заведения сами меняют своё отношение и учебную программу в сторону большей дружелюбности и поддержки религиозным интересам своих студентов. Ещё одной частью объяснения может быть увеличение числа религиозных преподавателей в светских колледжах и университетах, которые дают пример для подражания, показывая способы совмещения высшего образования и религиозной веры. Другим фактором выступает рост числа религиозных колледжей и университетов, которые обучают своих верующих студентов объединять веру и образование и оказывают влияние на общество и культуру в целом.

Согласно одному из недавних исследований, в среднем, по США, среди безрелигиозных людей уровень образования немного выше, чем среди религиозных. Некоторые безрелигиозные люди объясняют свой отказ от религии тем, что они получили превосходное образование, но в то же время, есть некоторые религиозные группы, уровень образования в которых значительно выше, чем в безрелигиозных[53].

По словам доктора философии Демьяна Беляева, «В США, в Швейцарии и в России отмечалась негативная корреляция между уровнем образования и религиозной активностью человека, как и должно быть, исходя из того, что более образованные лучше осведомлены о современных естественнонаучных взглядах на мир, которые не оставляют в нем места для сверхъестественного»[54]. Тем не менее, в ходе исследования, участие в котором приняли 1601 человек из 48 субъектов РФ, выявилось, что люди пожилого возраста с низким уровнем образования устойчиво реже верят в ряд феноменов, чем пожилые люди со средним образованием. Пожилых людей с высшим образованием в данной выборке нашлось слишком мало для того, чтобы делать какие-либо выводы. Группа от 18 до 24 лет не тестировалась, так как почти все опрошенные в этой группе имеют средний уровень образования. Для людей в возрасте от 25 до 39 статистически значимых различий в религиозности между лицами со средним и высоким уровнем образования найдено не было, а для людей от 40 до 54-х летнего люди с высоким образованием значительно реже верили в традиционно-христианские представления, но чаще в эзотерические и оккультные, что в ходе других, более крупных исследований отмечалось также для людей в общем и в Европейских странах и в России. Это может объясняться тем, что люди с высоким образованием более склонны воспринимать картину мира, предлагаемую традиционными религиями, как «примитивную», и обращаться в духовных поисках к эзотерике, привлекающей их «наукообразностью» языка её теоретиков. В целом же, Беляев отмечает, что исходя из данных обо всех исследованиях за последнее время, наименьший процент верующих наблюдается среди людей с очень низким и с очень высоким уровнем образования, и практически никак не коррелирует для людей с просто средним и высшим[54].

Религия и преступность

По данным Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) темп прироста верующих среди осужденных почти вдвое превышает темп роста общей численности осужденных, при этом доля верующих среди заключённых выше доли верующих в целом по России, заключённые значительно чаще посещают церковные службы[55]. В то же время, речь в указанных исследованиях идёт лишь о росте религиозности среди людей, которые уже попали в места лишения свободы, и ничего не говорится про уровень религиозности и конфессиональную принадлежность людей до совершения преступлений и после выхода на свободу.

Некоторые специалисты по криминологии считают, что религия помогает понижать уровень преступности, хотя и не является панацеей. Эта точка зрения высказывается в некоторых учебниках по криминологии:

Вывод России из кризиса, забота государства о духовно-нравственной сфере жизни, рост благосостояния будут уменьшать социальную базу проституции. Большое место в её профилактике занимает религия, немаловажна в нравственном возрождении падших женщин роль священников разных конфессий[56].
Религия с её проповедями ненасилия, любви и взаимопомощи, скромности и послушания, с её умением умиротворить людей имеет большие возможности для снижения социальной напряженности в целом и тревожности женщин, в частности[57].

Аналогичную точку зрения высказывают и другие криминологи, при этом подчеркивая, что необходимо вовремя выявлять причины накапливаемых разногласий и суметь предотвращать совершение преступлений на религиозной основе[58].

По словам начальника НИИ ФСИН, профессора, заслуженного деятеля науки В. И. Сильвестрова, «среди верующих православных осужденных почти в два раза меньше злостных нарушителей режима»[59].

По сведениям заместителя директора ФСИН России Алексея Величко, появление священника в местах отбытия наказания качественно меняет ситуацию: уходит агрессия, появляется позитивная внутренняя мотивация[60].

В справочнике по корреляции преступности[61] авторы приводят данные, согласно которым районы с более высокой религиозностью имеют более низкие показатели преступности. Однако сравнительный анализ 50 штатов США показал, что уровень религиозности в штате тем выше, чем больше в нём совершается убийств и преступлений с применением насилия, хотя исследователи отмечают, что эта связь является не прямой, а опосредственной, и главным фактором здесь выступает социальное неравенство[62].

Религия и здоровье

В статье в Psychiatric Times Дэвида Ларсона — президента Национального Института исследований в области Здоровья (США), и его соавторов, — «Забытый фактор в Психиатрии: Религиозная посвященность и психическое здоровье» авторы пришли к выводу, что «отсутствие религиозных или духовных интересов остается серьёзным фактором риска развития алкоголизма и наркомании». С другой стороны, духовность может помогать преодолеть злоупотребление алкоголем или наркотиками, например: «45 % пациентов, проходивших религиозные программы излечения зависимости от опиатов, год спустя оставались свободными от наркотиков — по сравнению с 5 % получавшими помощь в рамках нерелигиозных общественных программ» (Desmond and Maddux, 1981). Другие исследования показывают более низкий уровень депрессий и злоупотребления алкоголем и наркотиками; например, исследование 1900 пар близнецов-женщин показали значительно более низкий уровень депрессии, злоупотребления табаком, алкоголем и наркотиками среди тех, кто был более религиозен[63].

Глобальный обзор по эпидемиологии самоубийств «A global perspective in the epidemiology of suicide by JM Bertolote» приводит сравнительную таблицу по числу самоубийств среди приверженцев различных религий; по данным этого исследования, наиболее высокое число самоубийств совершено атеистами, а наименьшее — мусульманами[64].

«Американский журнал психиатрии» опубликовал статью Каниты Дервич и других авторов (Maria A. Oquendo, Michael F. Grunebaum, Steve Ellis, Ainsley K. Burke, and J. John Mann) «Религиозная принадлежность и попытки самоубийства», в которой на основании проведённого исследования ученые сделали вывод, что «религиозная принадлежность коррелирует с меньшей склонностью к совершению самоубийства в случае стационарных больных», а также отметили, что «не имевшие религиозной принадлежности люди в течение жизни делали больше попыток самоубийства и имеют большее количество родственников, совершивших суицид, чем религиозные люди». Среди ответов на вопрос, что удерживает религиозных людей от суицида, были такие как «Я верю что только Бог имеет право отнимать жизни», «Мои религиозные убеждения запрещают это», «Я боюсь попасть в ад», и «я считаю это аморальным»[65]. Также в этой статье было отмечено, что в странах с официально установленной религией уровень самоубийства ниже, чем в государствах со светской формой правления. Отчасти такое занижение может объясняться озабоченностью в религиозных странах по поводу социальной стигмы[65].

Исследователи в клинике Майо изучали связь между религиозностью и физическим, психическом здоровьем, качеством жизни, и другими показателями. Авторы сообщают, что «большинство исследований показали, что религиозность связана с улучшением здоровья, большей продолжительностью жизни, качеством жизни (причем, даже во время течения неизлечимых заболеваний), а также способствует меньшему числу беспокойств, депрессий и склонностей к самоубийству»[66].

Исследование General Social Survey (GSS), проведенное в США в 1998 г, также указывает на положительному взаимосвязь между религиозностью и здоровьем[67].

В исследовании, проведенном в 2000-м году в Центре по изучению старения и развития человека США среди 3851 человек, и опубликованном в «Journal of Gerontology», авторы пришли к выводу, что пожилые люди, которые участвуют в религиозной деятельности, имеют значительно меньшую смертность по сравнению с людьми, безучастными к религии[68].

Психологи Пол Уинк (Paul Wink) и Джулия Скотт (Julia Scott) из Веллеслей (Wellesley College) в 2006-м году также опубликовали результаты своего исследования в Journals of Gerontology в своей статье о религиозности и страхе смерти в старости. Исследователи привлекли 155 пожилых людей в возрасте 60-70 лет, а также воспользовались результатами предыдущих исследований. Выяснилось, что в наименьшей степени боятся смерти наиболее религиозные люди[69].

Соотношение между религиозностью родителей и психологическим благополучием детей тоже было предметом научного исследования. Так, согласно исследованию, опубликованном на сайте Американской Психиатрической Ассоциации, дети и подростки из семей, где матери регулярно ходят в церковь, значительно более благополучны в психологическом и медицинском отношении, чем в семьях, где посещение церкви редко, или отсутствует[70].

Профессор Эндрю Кларк из Парижской Школы Экономики отмечает[71], что, согласно проведенным его сотруднкиами исследованиям, верующие более счастливы и легче переносят жизненные удары — такие, как, например, потеря работы. Это же отмечает и ряд других исследований: например, обзор «Религия и психическое здоровье»[72], опубликованный бразильскими психиатрами из университета Сан-Паулу — верующие демонстрируют заметно более высокий уровень психологического благополучия.

Согласно исследованию фонда Gallup[73], проведенному в США среди 550 000 человек, религиозно верующие люди имеют более высокое качество жизни, меньшую склонность к депрессиям и тревогам, склонность к более здоровому образу жизни. Эти данные взяты с учётом других различий, определяющих качество жизни: возраста, пола, расовой и этнической принадлежности, региона и т. п.[74] Зависимость этих показателей от уровня религиозности, впрочем, не прямая — во всех исследованных религиозных группах наибольшее благополучие испытывали глубоко религиозные люди, среднее — слаборелигиозные, а промежуточная группа была наименее благополучной[75].

Ян Ван Кенг и Чан Чун Юк из Департамента прикладных социальных наук Гонконгского политехнического университета в своем обзоре, посвящённом исследованиям о влиянии религиозности на психическое здоровье, отмечают: «В последнее время взгляды о связи между религиозностью и психическим здоровьем кардинально изменились. Очевидно, что большое множество психологических, психиатрических, медицинских, общественных, социологических и эпидемиологических исследований, проведенных в течение последних двух десятилетий, доказали полезные и защитные свойства религиозности. Эти же исследования показывают, что религия — важнейший аспект в человеческой жизни. Эмпирические доказательства, полученные в ходе этих исследований, очевидно, контрастируют со скептическим и враждебным отношением к религии Фрейда и с другими ранними мнениями учёных, которые в значительной степени формировались на основе негативного опыта встреч с пациентами»[76].

Также следует отметить, что некоторые нетрадиционные формы религиозных движений могут оказывать отрицательное влияние на здоровье человека. Негативное воздействие на психофизиологическое состояние человека характерно для деструктивных тоталитарных сект. Во многих публикациях подчеркивается роль неблагоприятной для психического здоровья деятельности представителей «оккультной медицины», основанной как на представлениях из далекого прошлого (астрология, колдовство, порча, сглаз), так и на современных парапсихологических воззрениях (экстрасенсорное восприятие, биоэнергетика). Указанные явления с одной стороны, создают благоприятную почву для деятельности деструктивных религиозных сект, а с другой — приводят к росту психических расстройств с религиозно-мистическими переживаниями[77][78][79].

Религия и социальное благополучие

Религия и политика

Взаимоотношения церкви и государства могут выражаться одним из двух способов[80]:

  • наличие государственной церкви, за которой закреплено привилегированное положение по сравнению с другими вероисповеданиями;
  • режим отделения церкви от государства и школы от церкви.

Отделение церкви от государства означает лишь её отделение от учреждений управления, поскольку церковь представляет собой не только духовную, но и социальную организацию, и государство активно взаимодействует с церковью в сфере социальных отношений и в режиме отделения церкви от государства.

Российский государствовед Л. А. Тихомиров выделял три типа отношений государства к религии[81]:

  • превращение государственной власти в центр религии (цезаропапизм);
  • подчинение государства церковным учреждениям (папоцезаризм);
  • союз государства с церковью.

Папоцезаризмом называют ситуацию, в которой патриархи церкви имеют возможность управлять делами светского правительства. В наиболее ярком виде папоцезаризм был характерен для средневековой Западной Европы, где католическая церковь во многом определяла политическую ситуацию в ней, хотя и далеко не всегда, о чём свидетельствует, например, авиньонское пленение пап.

Под цезаропапизмом понимается явление, когда светские власти имеют чрезмерное влияние на церковь, особенно когда они пытаются определять её вероучение. Термин часто ассоциируется с Византией и послепетровской Россией.[82] При этом сама православная церковь рассматривает в качестве идеальных отношений с властью в стране, где православная религия является государственной, симфонию — обоюдное сотрудничество, поддержка и ответственность,[83] подчеркивая, что попытки отдельных представителей светских властей взять на себя, кроме вполне законных полномочий, ещё и власть в сфере вероучительной, были явлениями эпизодическими и нехарактерными.[83]

Религия в ряде случаев может выполнять организационно-политическую функцию, мотивируя политические действия, формируя идеологию и способствуя созданию политических доктрин.

В истории России формы переплетения политики и религии сводятся к следующим[84]:

  • Религия как определённая мировоззренческая система, включающая обязательные общественно-нравственные установки, определяет умонастроения своих последователей, их жизненные устремления, социальное поведение, политические действия.
  • Воздействие на политику оказывают конфессиональные организации и священнослужители. В зависимости от особенностей конкретной религии это воздействие может быть открытым и всеобъемлющим или преобладающим (например, в ряде мусульманских регионов). В регионах с развитыми светскими традициями руководство религиозных объединений высказывается за неучастие в политической жизни, против вмешательства в политику партий, в государственные дела, однако определённую политику при этом осуществляют не сами религиозные учреждения, а примыкающие к ним специфические общественно-политические институты, в первую очередь, различные созданные по конфессиональному признаку движения и структуры.
  • Взаимодействие политики и религии проявляется в использовании религии в своих интересах политическими деятелями различных ориентаций, в первую очередь, стоящими у власти.
  • Религиозный фактор присутствует в политике и в тех случаях, когда верующие, участники массовых движений, обращаются к религии для оправдания своих собственных действий, для идеологического обоснования своих интересов, надежд, чаяний. Религиозными лозунгами (христианскими, мусульманскими, буддистскими и др.) вдохновлялись социальные и национально-освободительные движения от начального периода формирования Российского государства до наших дней во многих его регионах.

См. также

Напишите отзыв о статье "Религия и общество"

Примечания

  1. Baruch A. Shalev, [books.google.co.il/books?id=3jrbmL-DgZQC&printsec=frontcover&dq=100+Years+of+Nobel+Prizes&hl=iw&sa=X&ved=0CB0Q6AEwAGoVChMIt8rKpZH6xgIVRVgUCh0Y1Qi9#v=onepage&q=100%20Years%20of%20Nobel%20Prizes&f=false 100 Years of Nobel Prizes] (2003),Atlantic Publishers & Distributors , p.57: between 1901 and 2000 reveals that 654 Laureates belong to 28 different religion. Most 65.4% have identified Christianity in its various forms as their religious preference. While separating Roman Catholic from Protestants among Christians proved difficult in some cases, available information suggests that more Protestants were involved in the scientific categories and more Catholics were involved in the Literature and Peace categories. Atheists, agnostics, and freethinkers comprise 10.5% of total Nobel Prize winners; but in the category of Literature, these preferences rise sharply to about 35%. A striking fact involving religion is the high number of Laureates of the Jewish faith - over 20% of total Nobel Prizes (138); including: 17% in Chemistry, 26% in Medicine and Physics, 40% in Economics and 11% in Peace and Literature each. The numbers are especially startling in light of the fact that only some 14 million people (0.02% of the world's population) are Jewish. By contrast, only 5 Nobel Laureates have been of the Muslim faith-0.8% of total number of Nobel prizes awarded - from a population base of about 1.2 billion (20% of the world‘s population)
  2. И. Барбур. Религия и наука: наука и современность. — 2-е изд. — М.: ББИ, 2001. — Серия «Богословие и наука».
  3. 1 2 David Masci. [www.pewforum.org/2009/11/05/an-overview-of-religion-and-science-in-the-united-states/ Religion and Science in the United States] // Pew Research Center’s Forum on Religion & Public Life, 2009
  4. Локосов В. В., Синелина Ю. Ю. [www.interfax-religion.ru/an2.html Религиозное состояние современного российского общества (социологические аспекты)].
  5. Старообрядчество. / [www.bochenin.com/text/1/21.html Список исследователей и материалов по истории раскола.]
  6. Шахов М. О. Религиозное и научное знание, религиозная и научная вера // [iph.ras.ru/uplfile/root/biblio/2008/Problema_demarkacii_1.pdf Проблема демаркации науки и теологии: современный взгляд] / Рос. акад. наук, Ин-т философии, Рос. гос. гуманитар. ун-т; Отв. ред. И. Т. Касавин и др. — М.: ИФ РАН, 2008. — С. 279. — ISBN 978-5-9540-0104-4.
  7. Шахов М. О. [www.webcitation.org/6BEod46hY Реализм как общая основа религиозного и научного знания] // Вопросы философии. — 2008. — Вып. 10. — С. 66—77. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0042-8744&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0042-8744]. [www.webcitation.org/6BEod46hY Архивировано] из первоисточника 7 октября 2012.
  8. Левин Г. Д. [www.webcitation.org/6BEop8zt9 Методологические принципы диалога материалистов с верующими] // Вопросы философии. — 2008. — Вып. 10. — С. 78—90. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0042-8744&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0042-8744]. [www.webcitation.org/6BEop8zt9 Архивировано] из первоисточника 7 октября 2012.
  9. [lib.rin.ru/doc/i/3919p1.html Далай-лама XIV — Интервью в Бодхгайе, 1981—1985 гг]. [www.webcitation.org/67yHkzvgC Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
  10. Уткина Н. В. Феномен девиантной науки : диссертация на соиск. уч. степени канд. филос. наук : 09.00.01 [Место защиты: Вят. гос. гуманитар. ун-т], Киров, 2009. [www.dissercat.com/content/fenomen-deviantnoi-nauki]
  11. Stephanie Seguino, James Lovinsky. [www.uvm.edu/~sseguino/pdf/Religiosity.pdf The Impact of Religiosity on Gender Attitudes and Outcomes]. Table A5, p. 72. Проверено 17 октября 2012. [www.webcitation.org/6BTXy89dt Архивировано из первоисточника 17 октября 2012].
  12. Gilles Hilary, Kai Wai Hui [www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0304405X0900083X Does religion matter in corporate decision making in America?] (англ.) // Journal of Financial Economics. — September 2009. — Vol. 93, fasc. 3. — P. 455–473. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0304-405X&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0304-405X]. — DOI:10.1016/j.jfineco.2008.10.001.
  13. Norris Pippa. Sacred and Secular: Religion and Politics Worldwide. — 2nd. — Cambridge University Press, 2011. — P. 67–68. — ISBN 978-1-107-64837-1.
  14. Keeter Scott. Religious Belief and Attitudes about Science in the United States // The Culture of science: How the Public Relates to Science Across the Globe. — New York: Routledge, 2011. — P. 336, 346. — ISBN 978-0415873697.
  15. [opspr.ru/news/society/bitva_za_rossiyu/ Битва за Россию. Общественная палата Сргиево-Посадского муниципального района 22.09.2012]
  16. Тощенко Ж. Т. [ecsocman.edu.ru/socis/msg/19075376.html Государство как субъект теократии] // «Социологические исследования», 2007. № 2. С. 3-14.
  17. Кувакин В. А. [www.lenta.ru/conf/kuvakin/ Пресс-конференция] // Лента.ру, 4.05.2010.
  18. Овсиенко Ф. Г. [religio.rags.ru/journal/2009/2009sv3_21.pdf Политизация конфессий и клерикализация политики: тенденции развития и риски в российском обществе] // «Религиоведение», 2002, № 2. 2009
  19. [portal-credo.ru/site/?act=news&id=56197&cf= Атеисты миролюбиво побранились с «людьми в рясах»] // Портал-Credo.ru, 9.08.2007
  20. Elaine Howard Ecklund. Science vs. Religion: What Scientists Really Think. 2010
  21. 1 2 [novznania.ru/?p=2929 Ученые атеисты]
  22. [news.discovery.com/tech/are-scientists-atheists.html Are Scientists Atheists? : Discovery News]
  23. 1 2 [www.uchospitals.edu/news/2005/20050622-religious.html Survey shows that physicians are more religious than expected]
  24. См., напр.:
  25. Leuba, J. H. The Belief in God and Immortality: A Psychological, Anthropological and Statistical Study (Sherman, French & Co., Boston, 1916)
  26. Leuba, J. H. Harper’s Magazine 169, 291—300 (1934)
  27. 1 2 Larson E. J. & Witham, L. Nature 386, 435—436 (1997)
  28. [news.sciencemag.org/sciencenow/1997/04/03-03.html Scientists Keeping Faith in God — ScienceNOW]
  29. Highfield, R. The Daily Telegraph 3 April, p. 4 (1997) 3 April, p. 4 (1997)
  30. 1 2 Larson, Edward J.; Larry Witham (1998). «[www.stephenjaygould.org/ctrl/news/file002.html Leading scientists still reject God]». Nature (Macmillan Publishers Ltd.) 394 (6691): 313–4. DOI:10.1038/28478. PMID 9690462.
  31. [www.stephenjaygould.org/ctrl/news/file002a.html Nature, «Leading scientists still reject God» July 23, 1998]
  32. Scott, Eugenie (1998). «[ncse.com/rncse/18/2/do-scientists-really-reject-god Do Scientists Really Reject God?]». Reports of the National Center for Science Education 18 (2): 24–25.
  33. [www.nytimes.com/1997/04/03/us/survey-of-scientists-finds-a-stability-of-faith-in-god.html?pagewanted=all&src=pm Survey of Scientists Finds A Stability of Faith in God] // New York Times
  34. [ncse.com/rncse/20/1-2/interview-with-edward-j-larson An Interview with Edward J Larson | NCSE]
  35. согласно исследованию того же Pew Research Center от 2006 года [www.pewforum.org/2009/11/05/scientists-and-belief/ RELIGION AND SCIENCE IN THE UNITED STATES 1]
  36. [www.pewforum.org/2009/11/05/scientists-and-belief/ RELIGION AND SCIENCE IN THE UNITED STATES | Scientists and Belief — Pew Research Center]
  37. [www.ehecklund.rice.edu/raas.html Religion Among Academic Scientists]
  38. [www.ehecklund.rice.edu/svr.html Science vs. Religion]
  39. [blog.beliefnet.com/roddreher/2010/04/science-vs-religion-what-do-scientists-say.html Science vs. Religion: What do scientists say? — Rod Dreher]
  40. 1 2 3 [www.sciencedaily.com/releases/2011/09/110921115923.htm Science and religion do mix? Only 15 percent of scientists at major research universities see religion and science always in conflict]
  41. Ecklund, E. H., J. Z. Park, and K. L. Sorrell. 2011. [onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/j.1468-5906.2011.01586.x/abstract Scientists Negotiate Boundaries Between Religion and Science]
  42. 1 2 web.archive.org/web/20110309162751/www.aaas.org/programs/centers/pe/news_svc/media/2010/0615huffington_post_leshner.pdf
  43. name="blog.beliefnet.com"
  44. [books.google.ru/books?id=v6Pn1kbYjAEC&lpg=PP1&ots=cGzm7I9_jd&dq=elaine%20howard%20ecklund%20what%20science%20really%20think&pg=PA17#v=onepage&q=science%20has%20not%20influenced%20their%20choice&f=false Science vs. Religion:What Scientists Really Think]
  45. [www.jstor.org/discover/10.1525/sp.2007.54.2.289?uid=3738936&uid=2&uid=4&sid=21101249873577 Religion among Academic Scientists: Distinctions, Disciplines, and Demographics]. Social Problems 54: 289—307
  46. [scienceblogs.com/evolutionblog/2010/05/scientists_and_religion.php Scientists and Religion — EvolutionBlog]
  47. Stark R. The Victory of Reason: how Cristianity led to freedom, capitalism, and Western success. — N.-Y.: Random House, 2005/Сафонов, Современные социологчиеские теории религии в США и Европе/ rrs-journal.ru/RRS1/08_safronov.pdf /«Религиоведческие исследования», 2009,1-2
  48. Roof W.C., McKinney W. American Mainline Religion: Its Changing Shape and Future. — New Brunswink< New Jersey: Rutgers University Press, 1985. — P. 135
  49. 1 2 [novopages.net/art/33.html Уровень образования и вера в Бога обратнопропорциональны]. NOVOPAGES (13-06-2008). [www.webcitation.org/67yHkMpYO Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
  50. [www.ncls.org.au/default.aspx?sitemapid=141 Education and occupation profile of attenders, from the National Church Life Survey Research]. Accessed 2007-11-02
  51. [www.livescience.com/5051-church-attendance-boosts-student-gpas.html Church Attendance Boosts Student GPAs | LiveScience]
  52. 1 2 Smith, Christian; Patricia Snell (2009). Souls in Transition: The Religious and Spiritual Lives of Emerging adults. Oxford University Press. [books.google.ru/books?id=wtKZ_33BxIUC&lpg=PP1&hl=ru&pg=PA248#v=onepage&q&f=false pp. 248—251]. ISBN 978-0-19-537179-6
  53. Wright, Bradley R.E. (2010). Christians are hate-filled hypocrites — and other lies you’ve been told: a sociologist shatters myths from the secular and christian media. Minneapolis, Minn.: Bethany House. pp. 87-88.
  54. 1 2 Беляев Д. О. [www.isras.ru/files/File/Socis/2009-11/Belyaev.pdf Опыт эмпирического исследования гетеродоксальной религиозности в современной России] // Социс. — 2009. — № 11. — С. 88-98.
  55. Евгений Степун. [www.kommersant.ru/doc-rss.aspx?DocsID=821727 1090,94 тыс. верующих заключенных]. Еженедельник "Коммерсантъ", №43 (747), 05.11.2007. [www.webcitation.org/67yHmkgz5 Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
  56. Криминология. Учебник для вузов / Под общей редакцией доктора юридических наук, профессора А. И. Долговой. — М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА- ИНФРА • М), 2001. — 78
  57. Криминология: учебник для вузов / Под. ред. В. Д. Малкова. Изд. 2-е. — М.: Юстицинформ, 2006. — 524 стр
  58. [rpi.msal.ru/prints/200302crime1.html Влияние религии на преступность (на примере России и Республики Узбекистан)] // Журнал «Российское право в Интернете». Номер 2003 (02)
  59. [www.mk.ru/social/article/2010/04/06/462867-sazhayu-v-tyurmu-so-vsemi-udobstvami.html Сажаю в тюрьму со всеми удобствами — Новости общества и общественной жизни — МК]
  60. [web.archive.org/web/20131010181007/www.itar-tass.com/c49/143106.html ИТАР-ТАСС : Почти половину заключенных в тюрьму привел алкоголь — замдиректора ФСИН России Алексей Величко]
  61. Lee Ellis; Kevin M. Beaver; John Wright (1 April 2009). Handbook of Crime Correlates. Academic Press. ISBN 978-0-12-373612-3
  62. [elementy.ru/news/431472 Элементы — новости науки: Высокая религиозность населения и низкий уровень общественного благополучия — следствия социального неравенства]
  63. David B. Larson, M.D., M.S.P.H., Susan S. Larson, M.A.T., and Harold G. Koenig, M.D., M.H.Sc, The Once-Forgotten Factor in Psychiatry: Research Findings on Religious Commitment and Mental Health
  64. www.iasp.info/pdf/papers/Bertolote.pdf
  65. 1 2 [ajp.psychiatryonline.org/cgi/content/abstract/161/12/2303 PsychiatryOnline | American Journal of Psychiatry | Religious Affiliation and Suicide Attempt]
  66. Paul S. Mueller, MD; David J. Plevak, MD; Teresa A. Rummans, MD. [download.journals.elsevierhealth.com/pdfs/journals/0025-6196/PIIS0025619611627997.pdf Religious Involvement, Spirituality, and Medicine: Implications for Clinical Practice]
  67. Maselko, J. and Kubzansky, L. D. (2006) Gender differences in religious practices, spiritual experiences and health: Results from the US General Social Survey. Social Science & Medicine, Vol 62(11), June, 2848—2860.
  68. Hughes M. Helm, et al. Does Private Religious Activity Prolong Survival? A Six-Year Follow-up Study of 3,851 Older Adults // J Gerontol A Biol Sci Med Sci. — 2000. — Т. 55, № 7. — С. M400-M405. — DOI:10.1093/gerona/55.7.M400. — PMID 10898257.
  69. [roa.sagepub.com/content/28/2/184.abstract The Role of Religion for Hospice Patients and Relatively Healthy Older Adults]
  70. [ps.psychiatryonline.org/journal.aspx?journalid=18 PsychiatryOnline]
  71. [news.bbc.co.uk/2/hi/7302609.stm BBC NEWS | Health | Religion 'linked to happy life']
  72. [www.scielo.br/scielo.php?script=sci_arttext&pid=S1516-44462006000300018&lng=en&nrm=iso Revista Brasileira de Psiquiatria — Religiousness and mental health: a review]
  73. [www.gallup.com/poll/144980/Religious-Americans-Report-Less-Depression-Worry.aspx Very Religious Americans Report Less Depression, Worry]
  74. [www.forbes.ru/mneniya-opinion/opyty/61838-vera-i-schaste Вера и счастье | Forbes.ru]
  75. Frank Newport, Dan Witters, and Sangeeta Agrawal. [www.gallup.com/poll/152732/Religious-Higher-Wellbeing-Across-Faiths.aspx#1 In U.S., Very Religious Have Higher Wellbeing Across All Faiths] (англ.). GALLUP (February 16, 2012). Проверено 27 октября 2012. [www.webcitation.org/6BjJXPsIf Архивировано из первоисточника 27 октября 2012].
  76. [www.psychosocial.com/IJPR_11/Positive_Effects_of_Religiousness_Yeung_Jerf.html The positive effects of religiousness on mental health in physically vulnerable populations: A review on recent empirical studies and related theories]
  77. [discollection.ru/article/14022011_pashkovskiyve Пашковский В. Э. Религиозно-архатический бредовой комплекс (психопатология, нозологическая принадлежность, терапевтическая динамика)]
  78. Е. К. Авгеенкова [elib.bsu.by/bitstream/123456789/11363/1/%d0%90%d0%b3%d0%b5%d0%b5%d0%bd%d0%ba%d0%be%d0%b2%d0%b0%20%d0%95.%20%d0%9a.%20%d0%9f%d1%81%d0%b8%d1%85%d0%be%d0%bb%d0%be%d0%b3%d0%b8%d1%87%d0%b5%d1%81%d0%ba%d0%b8%d0%b5%20%d0%b0%d1%81%d0%bf%d0%b5%d0%ba%d1%82%d1%8b%20%d0%bf%d1%80%d0%be%d0%b1%d0%bb%d0%b5%d0%bc%20%d1%80%d0%b0%d1%81%d0%bf%d1%80%d0%be%d1%81%d1%82%d1%80%d0%b0%d0%bd%d0%b5%d0%bd%d0%b8%d1%8f%20%d0%ba%d1%83%d0%bb%d1%8c%d1%82%d0%be%d0%b2%20%d0%9d%d0%be%d0%b2%d0%be%d0%b3%d0%be%20%d0%b2%d1%80%d0%b5%d0%bc%d0%b5%d0%bd%d0%b8.pdf Психологические аспекты распространения культов нового времени]
  79. Ю. А. Лащинин [www.rspp.su/articles/pitanov/lashina.html Сочетание патологических и непатологических религиозно-мистических идей в практике судебно-психиатрической экпертизы]
  80. Протасов В. Н.  [www.pravo.vuzlib.net/book_z917_page_81.html Теория права и государства]. — М.: Новый Юрист, 1999. — 240 с. — (Проблемы теории права и государства: Вопросы и ответы). — ISBN 5-7969-0068-4.
  81. Общая и прикладная политология: Учебное пособие / Под общей редакцией В. И. Жукова, Б. И. Краснова. — М.: МГСУ; Изд-во «Союз», 1997. — 992 с. ISBN 5-7139-0084-3
  82. [www.britannica.com/EBchecked/topic/88250/caesaropapism caesaropapism]. In Encyclopædia Britannica. [www.webcitation.org/67yHpkvYy Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
  83. 1 2 Цыпин В. Глава: 64. Модели взаимоотношений церкви и государства // [klikovo.ru/db/msg/4219 Церковное право].
  84. Мчедлов М. П.  [www.rau.su/observer/N04_00/04_07.HTM Политика и религия] // Обозреватель — Observer. — № 4(123).

Отрывок, характеризующий Религия и общество

Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.