Отомэ-игра
Отомэ-игра (яп. 乙女ゲーム отомэ гэ:му, от 乙女 [отомэ] «девушка») — предназначенные для женской аудитории компьютерные игры, основная цель которых, помимо прохождения сюжета, — развитие романтических отношений героини с одним из нескольких мужских персонажей.[1] В некоторых играх (например, Fatal Hearts и Heileen) также имеются элементы юри с возможностью развития лесбийских отношений. Тем не менее, персонажем-протагонистом всегда является девушка.
Отомэ-игры наиболее популярны в Японии. По жанру они обычно являются визуальными романами или симуляторами свиданий. По причине ориентированности на юную аудиторию, в отомэ-играх практически отсутствует эротика.
Отомэ-игры разрабатываются как неофициальными группами, так и крупными студиями, включая Broccoli, D3 Publisher, HuneX, Idea Factory (Otomate), Koei, Konami, Quin Rose, Takuyo.
Содержание
История
Первой отомэ-игрой считается Angelique, выпущенная в 1994 году японской компанией Koei и предназначенная для платформы Super Famicom.[2] Она была создана женской командой разработчиков. Первоначально предназначенный для девочек младшего возраста, проект неожиданно завоевал большую популярность у более взрослых девушек и женщин.[2] Angelique установила стандарт для отомэ-игр: простое управление, романтический сценарий и др.[2]
В 2002 году Konami выпустила успешную Tokimeki Memorial: Girl’s Side, привлёкшую внимание к отомэ-играм. В 2006 году рейтинг журнала Famitsu двадцати наиболее продаваемых романтических симуляторов уже включал семь таких игр.
Ранние игры во многом опирались на стилистические и сюжетные каноны сёдзё-манги, в частности, на «чистую, холодную в сексуальном отношении, безмятежную романтику и дружелюбный, стабильный мир». В дальнейшем появились новые элементы игрового процесса, сражения и другие заимствования из приключенческих игр — сюжеты, в ходе которых «героиня могла одновременно спасать мир и завоевывать парня».[2]
Примеры игр
См. также
Напишите отзыв о статье "Отомэ-игра"
Примечания
- ↑ [books.google.com/books?id=CbYLQfZrUPcC&pg=PA174&dq=otome+game&hl=ru&ei=0s1cTemmCoKV4gbQx7iTCw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CDQQ6AEwAw#v=onepage&q=otome%20game&f=false Geektionary: From Anime to Zettabyte … — Google Книги]
- ↑ 1 2 3 4 Kim, Hyeshin (2009). «Women’s Games in Japan: Gendered Identity and Narrative Construction». Theory, Culture & Society (SAGE Publications) 26 (2-3): 165–188. ISSN [worldcat.org/issn/0263-2764 0263-2764].
Отрывок, характеризующий Отомэ-игра
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.
