Отти, Мерлин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мерлин Отти

Отти в 2011 году
Общая информация
Дата и место рождения

10 мая 1960(1960-05-10) (63 года)
Колд-Спринг, Ямайка

Гражданство

Ямайка ЯмайкаСловения Словения

Рост

173 см

Вес

59 кг

Спортивная карьера

1979—2012

Личные рекорды
100 м

10,74

200 м

21,64

Международные медали
Олимпийские игры
Бронза Москва 1980 200 м
Бронза Лос-Анджелес 1984 100 м
Бронза Лос-Анджелес 1984 200 м
Бронза Барселона 1992 200 м
Серебро Атланта 1996 100 м[1]
Серебро Атланта 1996 200 м
Бронза Атланта 1996 эстафета 4x100 м
Бронза Сидней 2000 100 м[2]
Серебро Сидней 2000 эстафета 4x100 м
Чемпионаты мира
Серебро Хельсинки 1983 200 м
Бронза Хельсинки 1983 эстафета 4x100 м
Бронза Рим 1987 100 м
Бронза Рим 1987 200 м
Золото Токио 1991 эстафета 4x100 м
Бронза Токио 1991 100 м
Бронза Токио 1991 200 м
Золото Штутгарт 1993 200 м
Бронза Штутгарт 1993 эстафета 4x100 м
Золото Гётеборг 1995 200 м
Серебро Штутгарт 1993 100 м
Серебро Гётеборг 1995 100 м
Серебро Гётеборг 1995 эстафета 4x100 м
Бронза Афины 1997 200 м
Чемпионаты мира в помещении
Серебро Индианаполис 1987 200 м
Золото Будапешт 1989 200 м
Бронза Будапешт 1989 60 м
Золото Севилья 1991 200 м
Серебро Севилья 1991 60 м
Золото Валенсия 1995 60 м
Игры Содружества
Золото Брисбен 1982 200 м
Серебро Брисбен 1982 100 м
Бронза Брисбен 1982 эстафета 4x100 м
Золото Окленд 1990 200 м
Золото Окленд 1990 100 м
Панамериканские игры
Серебро Сан-Хуан 1979 эстафета 4x100 м
Бронза Сан-Хуан 1979 200 м
Чемпионаты Центральной Америки
и Карибского бассейна
Золото Гвадалахара 1979 200 м
Золото Гвадалахара 1979 эстафета 4x100 м
Золото Нассау 1985 100 м
Золото Нассау 1985 200 м
Государственные награды

Ме́рлин Джойс О́тти (англ. Merlene Joyce Ottey; род. 10 мая 1960 года в Колд-Спринге, приход Гановер, Ямайка) — ямайская бегунья-спринтер, выступавшая на дистанциях 60, 100 и 200 метров. С 2002 года выступала за Словению. Обладательница 14 медалей разного достоинства на летних чемпионатах мира (рекорд в истории турнира среди мужчин и женщин) и 9-кратный призёр Олимпийских игр (рекорд среди женщин), одна из самых титулованных легкоатлеток за всю историю. Спортивное прозвище — «Королева беговой дорожки» (англ. Queen of the Track). В 2012 году в возрасте 52 лет принимала участие в чемпионате Европы в Хельсинки, где выступала в составе словенской эстафеты 4×100 метров.

Отти — первая в истории легкоатлетка, участвовавшая в семи Олимпиадах (1980—2004), и первая спортсменка выбежавшая из 7 секунд на дистанции 60 метров. Рекордные 13 раз Мерлин признавалась лучшей спортсменкой года на Ямайке (1979, 1980, 1982—1985, 1987, 1989—1991, 1993—1995).

Двоюродный брат Мерлин Милт Отти (род. 1959) выступал за Канаду в прыжках в высоту на Олимпийских играх 1984 и 1988 годов (занял 6-е место в 1984 году).





Биография

Начало карьеры

Мерлин Отти родилась 10 мая 1960 года в городке Колд-Спринг на северо-западе Ямайки. Она была четвёртым из семерых детей в семье. Беговые таланты Мерлин проявились ещё в детстве, однако профессионально заниматься лёгкой атлетикой она начала только в 1979 году, когда переехала в США и поступила в Университет Небраски.

Чемпионаты мира

Первым большим стартом стали для неё Панамериканские игры 1979 года, где Мерлин Отти выиграла бронзовую медаль на дистанции 200 метров. Годом позже на Олимпийских играх 1980 года в Москве она повторила этот результат на той же дистанции. Поскольку она стала первой женщиной в истории Ямайки, выигравшей олимпийскую медаль, по возвращении на родину она была награждена национальным орденом Отличия.

Первую победу на больших соревнованиях Отти одержала на Играх Содружества в 1982 году, она победила на 200-метровке и стала второй на 100 метрах. Олимпийские игры 1984 года в Лос-Анджелесе принесли ей, однако, только две бронзовые медали на обеих дистанциях. В том же году Отти получила университетский диплом бакалавра и вышла замуж за легкоатлета Натаниэля Пейджа (впоследствии брак распался).

Большую коллекцию медалей Отти собрала на чемпионатах мира — в Хельсинки в 1983 серебро (200 метров) и бронза (эстафета 4х100 метров), в Риме в 1987 году бронзовые медали на дистанциях 100 и 200 метров, в Токио в 1991 году снова бронзовые медали на тех же дистанциях и золото в эстафете. В Штутгарте в 1993 году Отти собрала полную коллекцию наград — бронзу в эстафете, серебро на стометровке и долгожданное индивидуальное золото мирового первенства на 200 метрах. На гётеборгском мировом первенстве 1995 года она защитила титул чемпионки мира на 200 метрах и дважды становилась второй — на 100 метрах и в эстафете.

Всего Отти становилась призёром мировых первенств 14 раз, что не удавалось ни одному другому легкоатлету, как среди женщин, так и среди мужчин. Последнюю из этих медалей, бронзовую, Отти получила на чемпионате мира 1997 года в Афинах. Примечательно, что из этих 14 медалей ровно половина — бронзовые.

Олимпиады

В 1988 году на Играх в Сеуле Мерлин осталась без наград. На 100-метровке она не вышла на старт в полуфинале, а в эстафете 4×100 метров сборная Ямайки отказалась от участия в финале. На 200-метровке Отти показала второй результат в полуфинале (22,07), лучшей же стала американка Флоренс Гриффит-Джойнер, установившая новый мировой рекорд (21,56). В финале Гриффит-Джойнер еще улучшила свой невероятный результат (21,34), что по сей день остаётся мировым рекордом — никто из женщин никогда не бегал быстрее 21,60 сек. Отти же пробежала за 21,99 и осталась четвёртой после Гриффит-Джойнер, своей соотечественницы Грэйс Джексон (21,72) и немки из ГДР Хайке Дрехслер (21,95). Сам по себе результат Отти в финале Игр в Сеуле был очень высок — он позволил бы ей, например, стать второй в финале Олимпийских игр 2012 года в Лондоне. После Игр в Сеуле на Олимпийских играх на 200-метровке никто не бегал быстрее не только быстрее Гриффит-Джойнер, но и быстрее Джексон.

На Олимпийских играх 1992 года в Барселоне на стометровке Отти показала великолепный результат — 10,86, лучший свой результат в беге на сто метров на Олимпиадах и один из лучших за карьеру. Однако, она заняла только пятое место, поскольку пять лучших спортсменок разделили на финише лишь четыре сотые секунды. Мерлин оказалась последней в этой пятерке. На этой Олимпиаде Отти выиграла лишь одну медаль, и опять бронзовую, на 200 метрах. Эта медаль стала четвёртой олимпийской бронзой Отти при отсутствии медалей более высокого ранга. Такая «россыпь» бронзовых медалей привело к тому, что спортсменка получила прозвище «Бронзовая королева».

К своим пятым Олимпийским играм в Атланте 1996 года 35-летняя бегунья подошла на пике формы, была безусловной фавориткой на обеих спринтерских дистанциях и была полна решимости наконец завоевать титул олимпийской чемпионки. Фортуна, однако, не благоволила спортсменке. На 100-метровке Отти показала одинаковый результат 10,94 с американкой Гейл Диверс, но фотофиниш присудил олимпийское золото сопернице ямайской бегуньи. На 200-метровке на дистанцию заявилась знаменитая француженка Мари-Жозе Перек, чьей специализацией до этого были 400 метров. Перек уверенно победила в финальном забеге, вновь оставив Отти второй. В олимпийской эстафете 4х100 метров ямайская команда стала третьей, Отти получила пятую олимпийскую бронзу.

В период с 1979 по 1997 год Отти 15 раз признавалась в Ямайке лучшей спортсменкой года.

Конфликты

Во время подготовки к шестым для неё Играм в Сиднее допинг-проба Отти показала содержание запрещённого анаболика нандролона. Спортсменке грозила двухлетняя дисквалификация и отлучение от Игр. Сама Отти категорически настаивала на своей невиновности. В результате судебных слушаний Мерлин Отти была полностью оправдана сначала национальной федерацией, а затем и международным арбитражным судом, что позволило ей выступить в Сиднее[3]. Впрочем решение федерации включить без отбора 40-летнюю Отти в олимпийскую сборную вместо более молодой спортсменки Петы-Гайе Доуди, которая завоевала место в команде на национальном первенстве, вызвало шквал критики, в том числе и со стороны ямайских спортсменов, включая коллег Мерлин по эстафете 4х100 метров.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3147 дней] Отти, тем не менее, выступила в Сиднее достойно для своего возраста. После дисквалификации американки Мэрион Джонс она стала третьей на 100 метрах (что сделало её самой возрастной легкоатлеткой, добившейся такого успеха) и внесла вклад в серебряный успех эстафеты 4х100 метров.

После Игр конфликт между Отти и остальной легкоатлетической сборной Ямайки только усугублялся и привёл к тому, что спортсменка заявила «после Сиднея я сказала, что больше не буду бегать за Ямайку … поскольку чувствую, что ямайцы хотять вытолкнуть меня из спорта и я была вынуждена доказывать, что и в 40 лет можно бегать»[4]. Поскольку ещё в 1998 году спортсменка переехала жить в Словению к своему тренеру Срджану Джорджевичу, она подала прошение на получение гражданства этой страны, которое было удовлетворено в 2002 году.

За Словению

В 2004 году Отти соревновалась за свою новую родину уже на седьмых своих Олимпийских играх — в Афинах. На дистанции 100 метров Отти выбыла на полуфинальной стадии.

После афинских Игр периодически публиковались сообщения о завершении бегуньей своей карьеры, но в 2006 году тренер спортсменки заявил, что она будет готовиться к пекинским Играм[5]. Однако на отборочном турнире в Мариборе Мэрлин пробежала на 0,28 секунды медленнее квалификационного норматива 11,32 секунды. Срджан оправдал это неудачной погодой[6] — встречным ветром[7].

Летом 2010 года во время чемпионата Европы в Барселоне, где она стала самым возрастным участником в истории этих соревнований, Отти заявила, что не исключает того, что будет пытаться отобраться на Олимпийские игры 2012 года в Лондоне[8]. Летом 2012 года выступила в составе эстафетной сборной Словении на чемпионате Европы в Хельсинки. На Играх в Лондоне Отти не выступала.

См. также

Напишите отзыв о статье "Отти, Мерлин"

Примечания

  1. Уступила золото Гэйл Диверс в результате фотофиниша
  2. Медаль получена Отти в результате перераспределения наград после дисквалификации чемпионки Мэрион Джонс
  3. Михаил Потапов. [www.segodnya.ru/w3s.nsf/Archive/2000_145_sport_col_potapov1.html Отти не принимала стимуляторы]. segodnya.ru. Проверено 14 августа 2010. [www.webcitation.org/662wplnVX Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].
  4. [www.rediff.com/sports/2004/aug/13oly-ath.htm Interview: Merlene Ottey] (англ.). rediff.com (13 августа 2004). Проверено 14 августа 2010. [www.webcitation.org/662wtVhcC Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].
  5. [www.sportsdaily.ru/issue.aspx/190/1420 Отти поедет в Пекин]. «Спорт день за днём» (23 августа 2006). Проверено 14 августа 2010. [www.webcitation.org/68ChQIE6N Архивировано из первоисточника 6 июня 2012].
  6. [www.sport-express.ru/art.shtml?163325 Отти не отобралась]. Спорт-Экспресс (25 июля 2008). Проверено 14 августа 2010. [www.webcitation.org/662wu9zJl Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].
  7. [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=915325 Мерлин Отти не дотянула 0,28 секунды до восьмой Олимпиады]. КоммерсантЪ (24 июля 2008). Проверено 14 августа 2010. [www.webcitation.org/662wy5ehC Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].
  8. [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/401003 50-летняя бегунья Мерлин Отти: Все началось с мишки. Олимпийского!]. Советский спорт (4 августа 2010). Проверено 14 августа 2010. [www.webcitation.org/662wlUCeg Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].

Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ot/merlene-ottey-page-1.html Мерлин Отти] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
  • [www.iaaf.org/athletes/biographies/athcode=61432 Мерлин Отти] — профиль на сайте IAAF (англ.)
  • [www.olympic.org/uk/athletes/profiles/bio_uk.asp?PAR_I_ID=42418 Профиль спортсменки на официальном сайте Олимпийского движения] (англ.)
  • [www.jakobweb.dk/ottey/index.htm Официальный сайт спортсменки]  (англ.)
  • [7days.belta.by/7days.nsf/last/F0AC3154DF97D1D842256E55004A33FE?OpenDocument Статья о Мерлин Отти в журнале «7 дней»]
  • [www.newizv.ru/news/2007-01-31/62270 Интервью с Мерлин Отти в газете «Новые известия»]
  • [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/401003 Интервью в «Советском спорте» от 4 августа 2010 года]

Отрывок, характеризующий Отти, Мерлин

– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.