От заката до рассвета 3: Дочь палача
| От заката до рассвета : Дочь палача | |
| From Dusk Till Dawn 3: The Hangman's Daughter | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Джанни Нуннари |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
1 час 30 мин |
| Бюджет |
5 млн долл. |
| Страна | |
| Год | |
| Предыдущий фильм | |
| IMDb | |
«От заката до рассвета 3: Дочь палача» (англ. From Dusk Till Dawn 3: The Hangman's Daughter) — художественный фильм П. Дж. Пеши, сочетающий в себе элементы боевика и фильма ужасов про вампиров. Приквел фильма Роберта Родригеса «От заката до рассвета».
Официально фильм является третьей частью киносериала начатого фильмом «От заката до рассвета», однако был снят ранее «второй части» и должен был выйти в качестве неё.
Содержание
Сюжет
Действие фильма происходит в 1913 году, в Мексике.
Избежавший смертной казни глава бандитской шайки Джонни Мадрид вместе с дочерью палача Эсмеральдой сбегает из мексиканского городка в пустыню, где находит убежище в таверне. Палач пускается на поиски дочери и находит её. В ту же таверну приезжает американский писатель Амброз Бирс, направляющийся в войска Панчо Вильи, и с ним пара молодожёнов — Джон и Мэри. Вскоре они понимают, что таверна — логово вампиров.
По прибытии палача происходит схватка, несколько случайных посетителей таверны становятся жертвами упырей, Мэри тоже становится вампиром. Палачу, Эсмеральде, Джонни, Бирсу, преступнице Рис, бывшему пастору Джону и его другу Якину удаётся скрыться в подвал. Они убегают вглубь туннеля, там их настигают несколько вампиров, в числе которых вампирша Мэри. Джону приходится убить её, но и сам он вскоре становится жертвой Якина, ранее укушенного вампирами. Джонни убивает Якина, а затем Джона, пока тот ещё человек. По пути выясняется, что «мать Эсмеральды» — не кто иная, как королева нынешнего поколения вампиров, но палач не успевает ей об этом сообщить — на них снова нападают твари.
Палача, Джонни, Бирса и преступницу Рис берут в плен. Вампиры начинают подготовку к церемонии посвящения Эсмеральды в королевы вампиров, но Джонни удаётся выбраться и освободить других. Рис убивают вампиры, и Эсмеральда превращает Палача в вампира, однако он убивает «мать Эсмеральды», прежде чем коронация Эсмеральды дошла до конца, позволяя Джонни и Амброзу убежать. Оставшаяся одна Эсмеральда просит Джонни помочь ей, но Джонни мрачно отводит взгляд и следует за Амброзом, чтобы присоединиться к армии Панчо Вильи.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Марко Леонарди | Джонни Мадрид |
| Майкл Паркс | писатель Амброз Бирс |
| Ара Сели | Эсмеральда / Сантанико Пандемониум |
| Темуэра Моррисон | Палач |
| Джордана Спиро | Кетрин Рис |
| Ленни Лофтин | Джон Ньюли |
| Ребекка Гейхарт | Мэри Ньюли |
| Дэнни Трехо | бармен «Бритва» Чарли |
| Сония Брага | Киксла |
| Орландо Джонс | Эзра Тейлор |
| Кевин Смит | Якин друг Джонни |
| Мелисса Гилберт | девушка в свадебном платье |
| Питер Батлер | Панчо Вилья |
Художественные особенности
Фильм повторяет сюжет первого фильма — сбежавшие от правосудия преступники, случайные люди, оказавшиеся в притоне вампиров волей случая, их объединение в бою с нечистью и та же ацтекская пирамида в конце. Но только уже за 80 лет до событий первого фильма. При этом первая половина фильма не имеет качеств, характерных для фильма ужасов, и в ней не присутствуют вампиры, взамен же предоставляется антураж и стилистика вестерна.
Собственно сюжет сначала разделён на две независимые параллельные истории, одна из которых имеет отношение к дочери палача, а вторая повествует об Амброзе Бирсе. Затем эти две сюжетные линии сходятся в одну в момент появления палача и Амброза Бирса в таверне с вампирами.
В фильме присутствуют сразу два персонажа из первой части — бармен Бритва Чарли в исполнении Дэнни Трехо и Эсмеральда, она же танцовщица Сантанико Пандемониум, которую сыграла Ара Сели. В первой части её играла Сальма Хайек.
Фильм отдаленно напоминает балладу Герр Маннелиг, отказ рыцаря от любви к нехристианке.
В фильме Амброз Бирс в своих видениях видит, как его представляет к стенке группа мексиканских солдат и расстреливает. Перед этим он просит снять с его головы мешок, чтобы увидеть глаза тех, кто в него стреляет. Известно, что 11 января 1914 года один из офицеров повстанческой армии Панчо Вильи сообщил о «каком-то старом гринго, расстрелянном у стен крепости».
Напишите отзыв о статье "От заката до рассвета 3: Дочь палача"
Ссылки
- «От заката до рассвета 3» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий От заката до рассвета 3: Дочь палача
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
