Узо

У́зо (греч. Ούζο) — это бренди с анисовой вытяжкой, производимый и распространяемый повсеместно в Греции. В сопредельных странах сходные по составу анисовые напитки называются ракы, мастика и арак.

Название

Слово происходит от турецкого üzüm, что означает «виноградная гроздь» или «виноградная настойка». Также в Греции словом «узо» называют анис, который является неотъемлемым ингредиентом этого напитка.

Анисовые бренди широко распространены по берегам Средиземного моря. В оттоманский период они получили распространение в Малой Азии и на Среднем Востоке.

Название «узо» было зарегистрировано как греческое в 1989 году и напиток может производиться и носить такое название только в Греции.

Производство

Узо — это дистиллят смеси этилового спирта (алкоголя) и различных ароматических трав, среди которых всегда присутствует анис. Узо, в отличие от ципуро, только в небольшой степени является продуктом перегонки винограда. По закону, этот процент составляет, по крайней мере, 20 %. Однако производится узо, имеющее и более высокий процент перегонки. Перегонка осуществляется в специальных дистилляторах (котлах), которые изготовлены предпочтительно из меди. После перемешивания составляющих частей наступает черёд «брожения» смеси, от одного раза и больше. Конечный продукт имеет, как правило, от 40 до 50 градусов.

В Греции районы с долголетней традицией производства узо — Лесбос, Тирнавос и Каламата. Разумеется, напиток производится и потребляется во всей Греции.

Потребление

Используется чаще всего как аперитив. Реже сопровождается различными закусками, такими, как кондитерские изделия, осьминог, салаты и т. д. Подаётся в маленьких, узких и высоких стаканах объёмом от 50 до 100 мл, куда добавляется небольшое количество холодной воды со льдом.

После добавления воды напиток приобретает характерный мутно-белый цвет, благодаря содержащимся в нём маслам аниса. Это происходит из-за того, что изначально анисовое масло растворено в спирте и является невидимым, но как только процент алкоголя снижается, масла выпадают из спирта и конденсируются в толще жидкости.

Ссылки

• [www.greek-kitchen.com/content/category/5/109/116/ Греческие напитки]
• [www.greek-kitchen.com/content/view/629/116/ Музей узо на Лесбосе]

Отрывок, характеризующий Узо

– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.