Оуэн, Джонни

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Оуэнс, Джон Ричард»)
Перейти к: навигация, поиск
Джонни Оуэн
Johnny Owen
Общая информация
Полное имя:

Джон Ричард Оуэнс

Гражданство:

Великобритания Великобритания

Дата рождения:

7 января 1956(1956-01-07)

Место рождения:

Мертир-Тидвил, Уэльс

Дата смерти:

4 ноября 1980(1980-11-04) (24 года)

Рост:

172

Стиль:

Ортодокс

Количество побед:

25

Побед нокаутом:

11

Поражений:

2

Ничьих:

1

Несостоявшихся:

0

Джон Ричард Оуэнс (07.01.1956 — 04.11.1980) — боксёр-профессионал из Уэльса, более известный как Джонни Оуэн. За его хрупкий внешний вид называли 'Бионик' и 'Спичка из Мертира'. На протяжении своей короткой карьеры, он был Чемпионом Великобритании и Европы в легчайшем весе, став первым валлийцем в этом весе. Во время боя против Лупé Пинтóра за его пояс чемпиона мира в легчайшем весе, Оуэн был отправлен в нокаут в двенадцатом раунде. Оуэн впал в кому и после семи недель, не приходя в сознание, скончался. В память о его жизни и карьере был воздвигнут памятник Мертир-Тидвил.





Ранняя жизнь и карьера

Джонни Оуэн, урожденный Джон Ричард Оуэнс, стал четвёртым ребёнком из восьми в семье Дика и Эдит Оуэнс 7 января 1956 года в Мертир-Тидвил. Начал боксировать в восемь лет и провёл сто двадцать шесть боев, как любитель. Особенными достижениями в его любительской карьере стали несколько уэльских наград.

Оуэн обладал дружелюбным характером, был тихим и сдержанным вне ринга. На ринге же Оуэн был грозным противником, его решимость и сила не совмещалась с его хрупким телом, как и невероятная выносливость приобретенная многочасовыми пробежками по крутым холмам Нового Южного Уэльса.

Дебютировал, как профессионал, 30 сентября 1976 года, победив по очкам Джорджа Саттона в Понтипуле; на тот момент Саттон был третьим претендентом за британский титул.

Профессиональная карьера

Удачно стартовав среди профессионалов, Оуэн стал чемпионом Уэльса в легчайшем весе после шести боев, также нокаутировав Пэдди Магуайра, став десятым претендентом за британский пояс. Под руководством своего менеджера и тренера Дея Гардинера, Оуэн стал лидером на внутренней арене своего веса, что позволило в конце 1978 года выйти на свой первый международный бой.

Его противостояние с Полом Феррери за чемпионский титул в легчайшем весе, считается одним из лучших за всю карьеру Оуэнса. Итальянец Феррери, представляющий Австралию, завладеший титулом ещё до встречи, считался тяжелым и даже более чем непреодолимым препятствием для сравнительно неопытного Оуэна. Удары Феррери находили свою цель, и оба боксера держались хорошо на протяжении пятнадцати раундов. Но к концу австралиец стал уставать, а удары не несли должного эффекта на Оуэна, когда тот продолжал прессинговать Феррери. Судьи, впечатленные выступлением Оуэна, объявили его первым чемпионом в легчайшем весе из Уэльса.

Победы Оуэна привели его к европейскому титулу, принадлежавшему Хуану Франциско Родригезу из Испании. Это был восемнадцатый бой Оуэна и первый за рубежом, ставший самым спорным матчем. Местом проведения боя стал родной город чемпиона Альмерия, известного своим грязным стилем боя. Родригез также заявил со своей командой, что прибавил в весе, хотя это было трюком, дабы усыпить бдительность Оуэна. В течение матча, чемпион прибегал к ударам локтями и головой, так же используя лишнее время, ссылаясь на жирные перчатки противника, которые сказывались на его зрение. Оуэн же, доминирующий весь бой, стал жертвой местных предрассудков, при этом руководители оставили его без гонорара.

До встречи с Лупé Пинтóр, это было единственное поражение, но меньше чем через год смог отомстить. Защищая свой титул чемпиона Европы, Родригез отправился в Эббу Вейл, где достойно выстоял его. Четыре месяца спустя Оуэн успешно защитил титул чемпиона Британии в третий и последний раз, получив сразу пояс Лонсдэйла. Его следующим выступлением было в Лос-Анджелесе в борьбе за главный пояс чемпиона мира.

Последний бой и смерть

Мексиканский боец, Лупé Пинтóр в крайне тяжелом бою против своего старого товарища Карлоса Заратé завладел поясом по версии WBC. Заратé ушел в отставку, а Пинтóр доказал, что является достойным преемником, и у Оуэна шансы были минимальны, когда они встретились 19 сентября 1980 года в Лос-Анджелесе, Grand Olympic Auditorium.

Несмотря на различный стиль бойцов, Оуэн показал свою настойчивость чемпиону. Когда гонг оповестил о конце восьмого раунда, большинство отмечали преимущество валлийца, но он быстро выдохся к девятому раунду и был отправлен в свой первый нокдаун профессиональной карьере. Ведя бой уже по инерции, к девятому раунду господство Пинтóра было ощутимо. Беда пришла на двадцать пятой секунде двенадцатого раунда. Оуэн был отправлен в нокаут, а Пинтóр сохранил свой титул. Оуэн оставался лежать на спине ещё пять минут после нокаута, после его унесли с ринга. Страховщики оплатили около $94,000 за медицинское обслуживание, но результата так и не последовало.

У Оуэна диагностировали необычайно тонкую костную структуру черепа; несмотря на хирургическое вмешательство, впал в кому и не приходя в сознание, он скончался 4 ноября 1980 года, в возрасте 24 лет.

Семья Оуэна не обвиняла чемпиона мира в убийстве родственника, и вскоре после смерти Джонни, Пинтор направил ей слова поддержки, призвав крепиться. Спустя двадцать лет, памятник Джонни Оуэну был установлен в Мертир-Тидвил. По просьбе отца Оуэна, открытие мемориала произвёл сам Лупé Пинтóр. Статуя была создана Джеймсом Даном.

См. также

Источники

  • Boxing: The Champions (Ken Jones & Chris Smith, The Crowood Press, 1990), pages 180-3.
  • [www.johnnyowen.com/ Welsh Warriors]. A complete online source
  • [icwales.icnetwork.co.uk/0700sports/1000boxing/tm_objectid=17107402&method=full&siteid=50082&headline=johnny-owen--champion-of-half-the-word-name_page.html Johnny Owen: Champion of Half the World] by Duncan Higgitt of the Western Mail
  • [www.panmacmillan.com/extracts/displayPage.asp?PageID=4035 This extract from The Big If, by Rick Broadbent, details the atmosphere before the Pintor fight:].
  • [news.bbc.co.uk/1/hi/wales/2390049.stm For more on Owen’s statue in Merthyr Tydfil]

Напишите отзыв о статье "Оуэн, Джонни"

Ссылки

  • [www.johnnyowen.com/johnny_owen.html Johnny Owen]
  • [en.wikipedia.org/wiki/Johnny_Owen Johnny Owen]

Отрывок, характеризующий Оуэн, Джонни

Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.