Оуэн, Реджинальд
| Реджинальд Оуэн | |
| Reginald Owen | |
 Оуэн в фильме «История Минивер» (1950)</span></td></tr> | |
| Имя при рождении: |
Джон Реджинальд Оуэн </td></tr> |
|---|---|
| Место рождения: |
Уитгемпстед, Хартфордшир, Англия </td></tr> |
| Место смерти: | </td></tr> |
| Профессия: | </td></tr> |
| Карьера: |
1911 — 1972 </td></tr> </table> Джон Реджинальд Оуэн (англ. John Reginald Owen; 5 августа 1887 — 5 ноября 1972) — британский характерный актёр. Известен многочисленными ролями в британских и американских фильмах. СодержаниеБиографияРодился в Уитгемпстеде, графство Хартфордшире, в семье Джозефа и Фрэнсис Оуэн. В 1905 году окончил Королевскую академию драматического искусства. В 1911 году Оуэн снялся в короткометражке «Когда кончается радуга», получившей хорошие отзывы. В 1920 году Реджинальд Оуэн переезжает в США. Первое время работал на Бродвее в Нью-Йорке, позже переехал в Голливуд. Там он заключает контракт с «Metro-Goldwyn-Mayer». В 1932 году актёр сыграл доктора Ватсона в фильме «Шерлок Холмс», режиссёра Клайва Брука[1]. Одной из самых известных для актёра стала роль Эбенезера Скруджа в фильме «Рождественская история» (1938), снятого по повести Чарльза Диккенса[2]. В 1964 году Оуэн сыграл адмирала в фильме Мэри Поппинс. На телевидении Оуэн был приглашённым актёром в эпизодах сериалов «Мэверик», «Моя жена меня приворожила», «Макклауд», «Триллер», «Райские приключения» и «Требуется вор». В августе 1964 года особняк актёра в Бель-Эйре был сдан в аренду британской рок-группе «The Beatles», выступавшей в Лос-Анджелесе[3]. Умер Реджинальд Оуэн от инфаркта миокарда 5 ноября 1972 года в Бойсе, Айдахо. Избранная фильмография
Напишите отзыв о статье "Оуэн, Реджинальд"Примечания
Ссылки
|
Отрывок, характеризующий Оуэн, Реджинальд
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
