Оуэн-Саунд

Город Оуэн-Саунд Owen Sound Страна КанадаКанада Провинция ОнтариоОнтарио Координаты 44°34′00″ с. ш. 80°56′00″ з. д.44.56667° с. ш. 80.93333° з. д. / 44.56667; -80.93333    Мэр Дебора Хасуэлл Основан 1841 Прежние названия Сиденхам Город с 1857 Площадь 24,22 км² Высота центра 307 м Население 21 688 человек (2011) Плотность 895,5 чел./км² Телефонный код +1 519/226 Почтовый индекс N4K Официальный сайт [www.owensound.ca/ nsound.ca] Федеральный избирательный округ Брюс—Грей—Оуэн-Саунд Избирательный округ Брюс—Грей—Оуэн-Саунд

К:Населённые пункты, основанные в 1841 году

Оуэн-Саунд (англ. Owen Sound) — город в Канаде, в юго-западной части провинции Онтарио. Речной порт на озере Гурон, основанный в 1841 году, с населением около 22 тысяч жителей.

География

Климатограмма Оуэн-Саунда
Я	Ф	М	А	М	И	И	А	С	О	Н	Д
135   -2 -9	78   -2 -9	77   3 -5	70   10 1	72   17 6	76   21 11	73   25 15	89   24 15	105   20 11	89   13 6	109   7 1	127   1 -5
Температура в °C • Сумма осадков в мм Источник: [www.theweathernetwork.com/statistics/CL6116132/caon0515/ The Weather Network]

Оуэн-Саунд расположен на северном берегу залива Джорджиан-Бей, относящегося к озеру Гурон, в месте впадения в него рек Поттаватоми и Сиденхам. Оуэн-Саунд является административным центром графства Грей.

Оуэн-Саунд лежит в долине у подножия Ниагарского уступа, что в сочетании с близостью к Великим озёрам обеспечивает влажный умеренно-континентальный климат (перепад среднемесячных температур от -5,8° в январе до 19,7° в июле; самый дождливый месяц — сентябрь со среднемесячной нормой осадков 105 мм, в январе выпадает в среднем около 110 мм снега). В городе действует развитая парковая структура и расположены четыре заповедных зоны: Инглис-Фоллс, Индиан-Фоллс, Хибу и Поттаватоми, для которых характерен разнообразный растительный и животный мир.

История

Регион современного Оуэн-Саунда до прихода поселенцев из Европы населяли племена оджибве. В 1815 году регион впервые посетили европейские исследователи, Уильям Ф. Оуэн и Генри У. Бейфилд. Они дали близлежащему заливу название Оуэн-Саунд в честь адмирала Эдварда Рича-Оуэна, старшего брата Уильяма Оуэна.

В 1841 году на месте современного Оуэн-Саунда было заложено поселение Сиденхам, через десять лет получившее нынешнее название, а в 1857 году статус города. На протяжении большей части своей истории Оуэн-Саунд, находившийся на пути к верхним Великим озёрам, был важным портовым городом и железнодорожным узлом, известным, как «северный Чикаго». Город утратил своё экономическое значение после открытия Морского пути Святого Лаврентия, открывшего для судоходства нижние озёра системы Великих озёр. С этого времени экономика Оуэн-Саунда ориентирована в большей степени на туризм и сельское хозяйство.

Население и администрация

В 2011 году население Оуэн-Саунда составляло 21 688 человек, что было на 0,3 % ниже, чем при переписи 2001 года (население провинции Онтарио за это время выросло на 5,7 %). Среди населения преобладают женщины (свыше 53 % от общего числа жителей). Плотность населения приближается к 900 чел/км². Средний возраст жителей города — 46,3 года, при этом более 22 % населения составляют жители в возрасте 65 лет и старше. В 2006 году порядка семи процентов населения составляли иммигранты, порядка трёх процентов — представители коренных народов Северной Америки.

Средний доход на семью составлял в 2006 году 40 919 долларов, на человека — 22 182 доллара, уровень безработицы составлял около 7,5 %. Среди жителей в возрасте 15 лет и старше более трети имели высшее или среднее профессиональное образование. Из 9380 единиц жилья в городе более 5600 находились в частном владении и ещё 3770 были съёмными. Менее 0,5 % от всех единиц жилья были населены плотней, чем по одному человеку на комнату.

В городской совет Оуэн-Саунда входят девять человек. На выборах 2010 года мэром стала Дебора Хасуэлл, ветеран городского совета.

Среди известных жителей Оуэн-Саунда два кавалера высшей британской военной награды, Креста Виктории, — лётчик Билли Бишоп, чьим именем назван аэропорт в пригороде Оуэн-Саунда, и пехотинец Томми Холмс, чьё имя носит городской арсенал. В Оуэн-Саунде также проживали врач Норман Бетьюн, герой Второй мировой войны в Китае; художник Том Томсон, бывший вдохновителем «Группы семи»; и член Зала славы НХЛ, вратарь Гарри Ламли.

Ссылки

• [www.owensound.ca/ Городской сайт]  (англ.)
• [www12.statcan.gc.ca/census-recensement/2006/dp-pd/prof/92-591/details/page.cfm?Lang=E&Geo1=CSD&Code1=3542059&Geo2=PR&Code2=35&Data=Count&SearchText=Owen_Sound&SearchType=Begins&SearchPR=01&B1=All&Custom= Оуэн-Саунд] на сайте Статистической службы Канады  (англ.)

Отрывок, характеризующий Оуэн-Саунд

– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.